Настя. Красивая чертовка. Я бы даже сказал: «Ужас, как хороша.» Если бы у меня было чуть меньше самомнения, я бы задумался, а что же она во мне нашла. Иногда, очень редко, такая мысль мелькала в моей голове, но я гнал её, понимая, что во мне много чего можно найти.

Итак, Настя. Высокая, почти с меня ростом, а мой рост составляет без малого метр восемьдесят. Волосы длинные, русые, вьющиеся. Глаза, о эти глаза. Будь я писателем, сказал бы: «погибель, а не глаза», но я не писатель, поэтому просто замечу, что они зелёные. Невозможно зелёные. Настя – студентка второго курса какого-то там экономического института. Ей двадцать два. Честно, говоря всё время забываю, как там называется её будущая профессия. Настя обижается, но ненадолго. Она в принципе человек необидчивый, легка в общении, не загружена комплексами и проблемами. За это я её и люблю. Но, конечно, не настолько, чтобы жениться. Она изредка прозрачно и тонко намекает, что мы вполне могли бы перейти на новую стадию в наших отношениях, но я намёков не понимаю, а прямо она сказать как-то стесняется. И слава Богу, а то пришлось думать, что мне дороже: свобода или эта высокая зеленоглазая девушка. А думать об этом не хотелось. В ближайшие пару лет точно. Кстати, с Настей мы вместе уже около года. Когда будет год, она мне скажет, девушки всегда помнят такие вещи.

В ресторане народу было немного. Мало было народу. В общем-то, кроме нас с Настей никого больше и не было, как будто я арендовал на этот вечер всё заведение, чтобы поразить свою прекрасную спутницу.

Играла какая-то тихая ненавязчивая музыка, наверное, что-то из классики. Я в этом не разбирался, моя спутница, слава Богу, тоже.

Вино было красное и сухое, еда вкусная и сытная, разговор весёлый и непринуждённый. Вечер был просто великолепным. Ровно до того момента, как я захотел посетить туалет. Страх подкрался незаметно. Лёгкой поступью. Я напрягся. Настроение было испорчено. Да, я испугался, что она снова появится. Я понимал, что это всё ерунда, я же провёл эксперимент в офисе, он удался вполне. Но мысли в голову всё равно упрямо лезли, я перестал слушать, что там болтала Настя. Мне отчаянно захотелось уйти домой. Всё-таки если бабка появится, то дома я припру её, образно говоря, к стенке. Настя заметила мой отсутствующий вид и сделала вид, что забеспокоилась. Хотя, может быть, и в самом деле забеспокоилась, женщин ведь не поймёшь толком:

– Стёпа! Да ты же меня не слушаешь! Да что с тобой? Ты как-то побледнел и вообще.

– Что вообще? – заинтересовался я.

– Вообще, ты странно себя как-то ведешь сегодня: сначала был какой-то весёлый. Даже чрезмерно. А теперь как будто отсутствуешь. О чём ты думаешь? На работе неприятности?

Я поморщился, во-первых, хотелось в туалет, во-вторых, ну как я ей расскажу-то?

– Неприятности, – соврал я. – Не могу об этом не думать. Голова заболела из-за всего этого. Давай, я тебе такси вызову?

– Я думала, мы к тебе поедем, – протянула она.

– Этого ещё не хватало, – думая о бабке, вслух сказал я.

– Что? – Настя вскочила. – Ну знаешь ли.

– Я не это хотел сказать, – запротестовал я.

Но Настя уже убегала. Я решил не бежать за ней, сначала вернуться домой, решить все свои вопросы со старухой, а потом заняться своей подружкой. Машину я оставил возле ресторана, поскольку вино есть вино, а руль есть руль. Я вызвал такси. Позвонил Насте, но она сбросила. Дура.

Первым делом, залетев домой, я кинулся к туалету. Надо заметить, что лифт в доме ещё не работал. Когда я бежал по ступенькам, старух в подъезде не наблюдалось. Неоткуда ей было взяться, просто неоткуда. Но она взялась. Постучала в окно. Нет, бабка прилетела не на метле. Дом ремонтировали (оттого-то и лифт не работал), она стояла на строительных лесах. Ведьма. Мелькнула мысль: столкнуть её вниз. Но я её тут же отбросил, хотел затащить старуху в дом, чтобы потребовать объяснений, но она ловко пнула меня ногой ниже живота, а я так и не сходил в туалет. Пришлось сделать то, чего я не делал с детства. Когда я поднял глаза, старухи уже не было. Вот тут-то я и испугался окончательно.

Я сидел в спальне, прижавшись спиной к стенке, зубы мои стучали друг о друга, мысли хаотично носились в голове, сталкиваясь, ударяясь, разбиваясь вдребезги.

Очень хотелось позвонить кому-нибудь и попросить помощи. Но кому? Близких друзей у меня в городе не было. Приятели. С ними хорошо погулять, попить, поржать. А рассказать о таком невозможно. Не поймут, не поверят, покрутят пальцем у виска.

Я вскочил. Можно попытаться найти этот дом! Конечно, дома на проспекте похожи друг на друга, но вдруг, проходя мимо того самого, злосчастного, я по наитию узнаю его. А, может быть, даже встречу на улице бабку, и она снимет с меня своё проклятие. В том, что это проклятие я уже не сомневался.

Успокоенный тем, что у меня появился какой-никакой план, я отправил начальнику сообщение по электронной почте о том, что завтра я беру отгул в силу неожиданно возникших проблем со здоровьем. Шеф, конечно же, поинтересовался договором, я поблагодарил небеса за то, что сумел-таки составить его несмотря на появление бабки в самый неожиданно-восхитительный момент. Я отправился спать. Мелькнула спасительная мысль: «завтра будет новый день, может быть в этом дне проклятие уже аннулируется».

Утром я сдерживал свои естественные порывы столь долго, сколько мог. Но вечно терпеть невозможно. Я вошёл в туалет. Поднял крышку унитаза. Ничего не произошло. Я напрягся. Потерпел ещё немного, а потом…

«Ирод проклятый», – раздалось из комнаты. – «Ирод!»

Я выскочил, как ужаленный. Со спущенными трусами, помчался в комнату, это уже проникновение в жилище. Противоправное действие между прочим, в законах я пока ещё разбирался. Бабка истошно орала по ту сторону экрана телевизора, который я успел включить, перед тем как. Я схватил со стола пульт и швырнул его в бабку. Изображение пропало. На экране появилась трещина, пульт распался на отдельные детали. Тогда я впервые задумался о самоубийстве.

Впрочем, ненадолго. Я быстро собрался, забыв даже о завтраке, побежал к ресторану, чтобы забрать свою несчастную брошенную тачку и поехал на проспект. Искать проклятый дом и ненавистную старуху.

Дважды я проехал туда и обратно. Затем оставил машину и пошёл пешком, останавливаясь возле каждого дома. Моя идея, казавшаяся столь великолепной вчера вечером, сегодня с треском провалилась. Я не сумел понять возле какого именно дома я оконфузился и был проклят.

Захотелось есть. С тоской подумал, что придётся и пить. А потом, соответственно, сами понимаете…

А почему бы мне не надраться в хлам? Эта идея показалась мне даже более привлекательной, чем вчерашняя с поиском бабки. Пьяному – море по колено, а бабки даже выше. Сказано – сделано, и я поехал к магазину, в котором продавали алкогольные изделия. Кстати, в то время я предпочитал коньяк. Некоторые щепетильные люди говорят, якобы сей спиртосодержащий продукт якобы пахнет клопами. В связи с этим у меня возникает вопрос, даже два вопроса: зачем вы нюхаете клопов? где вы их берёте, чтобы понюхать?

Даже любимый коньяк не лез в горло. Я поел и выпил совсем чуть-чуть. Захотелось в туалет. Терпел сколько мог. Попутно обдумывая, куда бы сходить отлить, чтобы была возможность поймать бабку. Ну или хотя бы избежать возможности встречи с ней. Логично предположить, если бабка ведьма, то доступ в святые места ей категорически запрещён. Но в церкви в туалет ведь не попросишься, в самом деле!

Когда терпеть стало невмоготу, вышел на улицу. Будь, что будет, зайду за гаражи, явится, постараюсь поймать.

Она кричала из закрытого гаража. На гараже висел довольно-таки массивный замок, я и дёргал его и бил по нему камнем. А она кричала всё те же дурацкие слова. Кикимора старая. Я сел возле гаражей и заплакал, как девочка.

Позвонил Насте. Кому-то ведь нужно такое рассказать, один я со всем этим точно не справлюсь. Она уже перестала дуть губы и согласилась приехать ко мне после занятий. Я пошёл домой, ждать подругу.