— Вам разве не говорили, что сюда строго запрещено подниматься, — растягивая каждое слово, проговорил Снегг. Я уже приготовилась, что он снимет очки с Гриффиндор или накричит на меня, обвинив во всех грехах магов. Но он лишь встал около стены, с интересом наблюдая за тем, как я сильнее укутывалась в его мантию.

— Вам следовало бы пройти в Зал. Бал как-никак, — сухо отчеканил он, пытаясь рассмотреть в полумраке мое заплаканное лицо.

— Как и Вам, — огрызнулась я. Мое внимание привлекла перевязанная ладонь профессора. Кровавый след бросался в глаза, в сравнении с белой поверхностью повязки. Я молча указала на это, но получила лишь отведенный в сторону окна взгляд.

— Вас когда-нибудь предавали? — всхлипнув, спросила я и откинулась к мягкой спинке. Слезы беззвучно с новой силой катились по бледным щекам.

— Да, — отстраненно ответил он и присел в кресло рядом.

— Что Вы чувствовали?

— А что Вы сейчас чувствуете? — вопросом на вопрос ответил профессор и заглянул мне в глаза.

— Опустошение…боль…тоску, — перечисляла я, смотря куда-то сквозь него. Повисло неловкое молчание.

— Меня предавали. И не раз. Я привык к этому, — отстраненно сказал Мастер Зелий, а потом тихо добавил, заметив, что я собралась уже спрашивать, — Не знаю, что у Вас там произошло, но не следует так убиваться из-за этого.

— Кроме того, Диггори Вас прекрасно поддержит, — едко заметил он и раздраженно сжал поврежденную ладонь. Гримаса боли перекосила его лицо, и он крепко сжал зубы. Я не знаю, как это вышло… От усталости мой мозг совершенно отказывался работать и контролировать мое тело, поэтому я протянула руку, поглаживая холодную, перебинтованную ладонь. Поймав себя на этом, я резко одернула ее и перевела взгляд на напряженное лицо Снегга.

— Седрик лишь друг…- не знаю зачем, тихо проговорила я, смотря ему прямо в глаза. Звезды отражались в темных омутах, странно странно поблескивая во мраке.

— Красивая брошь, — сухо бросил он, а потом продолжил, — Не знал, что Вы поете.

— С первого курса… — я густо покраснела и начала сонно перебирать мех, на мантии профессора. Было странно говорить с ним вот так… Без негатива, ненависти и прочих эмоций. Его тон не был пропитан высокомерием или превосходством. В эту ночь мы были на равных.

— Мартин… Он пришел на бал с Натали. Он пригласил ее, — с обидой выпалила я.

— Вы уверены? — хитро посмотрел на меня профессор и слегка наклонился ближе.

— В смысле? Я видела их, — я непонимающе попыталась заглянуть ему в глаза, но темнота вуалью застелила лицо собеседника.

— Вы уверены, что он ее пригласил?

Я задумалась. Сомнение закрались в моей голове, но включать активную мозговую деятельность совершенно не хотелось и не было сил. От рыданий и потраченных нервов я почувствовала усталость. Веки налились свинцом, а голова опустилась на плечо мага. От этого действия сонливость быстро покинула меня, и я чувствовала себя кроликом, на которого вот-вот нападет змея. Не двигаясь и не дыша, ждала. Но он ничего не сказал.…Лишь с задумчивостью смотрел на звезды. Я в который раз изучала его умиротворенное лицо, не переставая восхищаться: черный, густой разлет искусных бровей; грустные, уставшие глаза, обрамленные ресницами; тонкие бледные губы; черные, аккуратно уложенные длинные волосы. И как я раньше не замечала… Вдыхая пряный запах его шеи, я зевнула и почувствовала расслабленность во всем теле…

Последнее, что я видела, это его лицо. Последнее, что я чувствовала — это холодные, крепкие руки и запах бергамота, сменившееся теплотой и мягкостью постели.

Комментарий к Глава 9.

* V. Petrosillo, A.L. Girbal - Encore du temps

========== Глава 10. ==========

Я проснулась от сухости во рту. Неприятная, пульсирующая головная боль отдавала в уши, а глаза болели от вчерашних слез. Открыв их, пыталась понять, что происходит. Я осмотрела в полумраке незнакомую комнату. Здесь было намного холоднее и просторнее, для башни Гриффиндор, а мрачные каменные стены с грязно-зеленым отливом навивали тоску. Большая кровать еще хранила тепло моего тела, и было тяжело покидать ее.

Я встала и пыталась слега расшнуровать треклятый корсет, сдавливающий грудь. Проклиная всех, кто его придумал, мои руки, трясясь, пытаясь распутать веревки. Обуздав этот адский механизм, я слегка ослабила путы, сдерживающие грудную клетку. Пытаясь пригладить складки паутинчатой ткани, я подошла к резному камину. По бокам от него было две статуи змеи, которые в своей пасти держали свечи. К моему удивлению, он не был разожжен.…Подняв глаза выше, я наткнулась на свое отражение.…С глянцевой поверхности на меня смотрела…горгулья, не иначе. Помятое лицо хранило на себе остатки сна в виде складок подушки, а гладко уложенные волосы торчали в разные стороны, открывая каркас из шпилек. Под глазами и на щеках виднелись еле заметные дорожки черной туши. Я фыркнула. Вытащив все жестянки из темных волос, я руками их «расчесала».

— Проснулись. Я уже подумал, что Вы впали в зимнюю спячку, — я обернулась и увидела Снегга, который все это время наблюдал за мной. Он скрестил руки на груди, закрываясь черной мантией, — я не знал, что с Вами делать, поэтому отвел в одну из свободных комнат своего факультета.

События прошлого вечера волной окатили меня. Смущение, недоумение, обида, грусть, злость — я разрывалась от амбивалентных эмоций. Теребя прядку волос, я неразборчиво просипела:

— Я, пожалуй, пойду. Благодарю Вас, но не стоило так беспокоиться.

— И оставить Вас там, чтобы Вы окоченели от холода? Ну уж нет, я не готов до конца своих дней терпеть Ваши преследования в виде призрака, — в голосе слышались стальные нотки возмущения. Я замялась…

— Также, я приношу свои извинения за вчерашнее, …Я слишком многое себе позволила, и сожалею об этом, — набравшись смелости, я посмотрела ему в глаза, утопая в их черноте. Неожиданно, лицо профессора переменилась. Уголки губ опустились, накладывая отпечаток грусти, а искорки в глазах погасли.

— Хорошо, можете идти, — он махнул рукой, собираясь уходить, но я быстро сняв теплый плащ, протянула черную, шерстяную ткань, останавливая его. Наши пальцы соприкоснулись, и по телу пробежала электрическим зарядом приятная толпа мурашек…

— Спасибо, — прошептала около его ухо, последний раз вдыхая цитрусовый запах и вышла из комнаты под грустный взгляд Снегга.

— Ты где была?! Ночью тебя не было в кровати, — налетела на меня Лотти, как только нога крадучись переступила порог комнаты. Я лишь улыбаясь, села на свою кровать и сняла туфли, с наслаждением потягивая затекшие стопы.

— Я ночевала в комнате… Просто, ты спала, когда я вернулась, — открыв дверце шкафа, я достала одежду. Пройдя со стопкой вещей, я заметила насмешливый взгляд подруги. Приподняв темную дугу брови, она шелковым голосом спросила.

— Дааа, почему тогда ты до сих пор в вечернем платье, раз ты уже была в комнате? Подруга решила поймать меня на горяченьком. Я отмалчивалась, но Лотти твердо решила добиться от меня хоть чего-то.

— И куда ты пропала после бала? Давай колись! — она весело подпрыгивала на кровати и кинула в меня подушкой, все ее загорелое лицо светилось от любопытства. Я лишь загадочно улыбнулась, отклоняясь от удара, и смывала остатки туши.

Приведя себя в должный вид, мы спустились к завтраку. Зал был полупустой и сонный. По помятым лицам студентов было видно, что вчерашний вечер они провели весело. Даже Почти Безголовый Ник, пролетевший мимо нас, широко зевая врезался в Кровавого Барона. Мартин с тоской ковырялся в тарелки и смотрел затуманенным взглядом в сторону двери.

— Стойте! Лив, подожди, — он быстро настиг нас и схватил меня за руку.

— Я тебе сказала держаться от меня подальше, — сквозь зубы процедила я. Огонек злости снова теплом разлился по моему телу.

— Лив, дай мне все объяснить! — взмолился друг и отпустил меня. Голубые глаза светились тоской. Я скрестила на груди руки.