Сделав круг, птичка села ему на плечо, и скинула конверт. Он упал на голову любимца Арчибальда – двукотика – мясоеда и вегетарианца в одном теле, который увидев добычу, молниеносно рванул с места, пытаясь схватить быстрокрылку длинными лапами, с выпущенными когтями. Но не тут-то было. Его проснувшаяся половинка, упираясь, упрямо тянула хищника вниз, препятствуя славной охоте.

– А ну, брысь, сколько раз тебе повторять, не смей бросаться на быстрокрылку! – сурово заговорил с мясоедом волшебник. Двукотик жалобно мяукнул, и улегся на колени хозяина.

Белый конверт приземлился сургучной печатью вверх, на котором красовался ленз от перстня его сестры, и изображал ящерицу, сидящую на виноградной лозе. Сэр Болард взял нож для бумаг, и вскрыл его.

Внутри оказался белоснежный листок, на котором было написано всего лишь несколько слов:

«Жду тебя в семь вечера, в башне «колыбель солнца».

Сестра.»

Едва успев прочесть послание сестры, как листок вспыхнул, загорелся синим пламенем, и сгорел до тла, не оставив и пепла.

– Как всегда, в своем репертуаре! – подумал Болард, – встреча с ней сулит одни неприятности!

Он пустился в грустные размышления, почесывая то одно, то другое ушко своего любимца. Необыкновенное, рыжее, в темную полоску создание имело две головы, разделенные длинным мохнатым туловищем, четыре лапы, и два полноценных кошачьих характера, во всем и везде противоречащих друг другу. Одного назвали – Биг, а другого – Бен. Хвоста у двукотика не было, и обделенный такой грацией, они частенько злились друг на друга. Один был мясоедом, другой – на дух не переносил мясо, предпочитая ему вегетарианский корм. Но поохотиться, как правило, любили оба. Когда одна голова хотела спать, другая желала поесть или прогуляться по саду, и наоборот. Один из котиков упрямо тащил другого в одну сторону, другой в другую. Силы были равны, поэтому, двукотик долго не сходил с места, рыча, и фыркая друг на друга. Устав браниться, они тут же, галопом, старались изо всех сил убежать, каждый в свою сторону. Мир и покой они находили только рядом с волшебником, и две головы громко мурлыкали в унисон, когда он гладил двукотика, по очереди почесывая то одного, то другого за ушками.

Мистер Болард уже и не помнил, как это чудо завелось у него в доме, приписывая его появление грустной истории про двух котят, брошенных злыми людьми в коробке, в темном парке. Несчастные создания мяукали до хрипоты. Лишь эхо пыталось им помочь, донося их крик до людских ушей. Но никто из людей не захотел прийти к ним на помощь. Боясь потеряться, они приросли друг к дружке телом, и больше не расставались. Выйдя из темного парка, они нашли дорогу в волшебный город, где нашлось место и для двукотика, пострадавшего от жестокости и равнодушия людей.

Эту историю он рассказывал всем, кто впервые видел и интересовался происхождением этого необыкновенного создания.

В своем любимце он, как будто видел себя и сестру: они также неистово стремились в разные стороны, забыв о том, что когда-то были как одно целое.

Арден поднял голову, и посмотрел на старинные часы, гулко отсчитывающие время.

Было без четверти семь.

– Надо поторопиться! – сказал вслух волшебник, поднимаясь с глубокого кресла. Он взял ключи, висевшие возле сейфа, и вышел из дома.

Бодрой походкой волшебник отправился в восточную часть города, к самой высокой башне, с золотым куполом. Он радовался приятному теплу перед прохладой ночи. Встречающиеся ему на пути, жители города, гуляющие по вечерам, в этот час, в парках, и придорожных кафе, приветливо здороваясь и раскланиваясь перед главным волшебником серого мира, провожали его взглядом.

– Куда это его понесло, на ночь глядя!? – недоумевали волшебники, всматриваясь в силуэт башни, куда направился всеми уважаемый сэр Болард.

Наконец, благополучно добравшись до головокружительной высоты башни, почтенный волшебник открыл дверь ключом, и вошел вовнутрь.

Взглянув на уходящую вверх лестницу, он печально вздохнул, неторопливо, шаг за шагом, поднимаясь, все выше и выше, на встречу к сестре.

Арден и Двейна были детьми могущественных волшебников Сандры и Оливера Болардов, когда-то правившие волшебным миром.

Арден был старше своей сестры Двейны лишь на несколько мгновений. Маленькие двойняшки, с раннего детства, сильно отличались друг от друга: спокойный, во всем рассудительный светловолосый Арден, и его полная противоположность – черноволосая Двейна, с ее эмоциональным, несдержанным, и неуступчивым характером непоседы.

Они росли на радость родителям, и дополняли друг друга, как две половинки одного целого, с азартом и страстью занимаясь любимым делом – волшебством, и со временем стали лучшими волшебниками.

Много лет назад, когда над миром людей нависла смертельная угроза, и только волшебники могли встать на его защиту, так случилось, что родители Ардена и Двейны ценой своей жизни нанесли заклятие, спасая мир людей. Цена заклятия была столь высока, что волшебный мир был проклят. Сила проклятия постепенно разделила волшебников. Сначала, никто этому не придал значения. Но чем дальше, тем больше между ними возникали разногласия и противоречия. Самое невероятное, что происходило это между волшебниками и волшебницами, как – будто неведомая сила отталкивала их друг от друга, и дело дошло до того, что стало невыносимым их совместное существование. Потеряв единство, Двейна создала белый мир, тем самым разделив волшебный город на две части. Свою половину она назвала Аква Альба.

В ответ, Арден создал город серых волшебников, под названием Гризео Аква.

Они скрылись друг от друга за серым и белым туманами, и только здесь, в «святой комнате», брат и сестра могли встретиться и поговорить, где магия туманов теряла свою силу.

Разделившись, они не могли иметь потомство, и поэтому, медленно, но неизбежно вымирали. И цель у них была одна. Чтобы продолжить свой род, маги тратили все свои силы и способности волшебства, бросив их на поиск в мире людей, детей с волшебным дыханием, которые могли восполнить их ряды, и продолжить волшебный род.

Болард остановился, переводя дух:

– Годы берут свое…

Который раз его терзала мысль сбросить проклятие с волшебного мира, но его останавливало только одно – если его снять, то мир людей закончит свое существование. Страдая, он так и не смог для себя и мира решить, где в этом предложении поставить точку.

ЗАКЛЯТИЕ НЕВОЗМОЖНО РАСКОЛДОВАТЬ

Шаг за шагом, Болард поднимался по лестнице, все выше и выше.

Со временем, он начал понимать, что пропасть между волшебными мирами становилась все глубже и глубже.

И эта глубина его очень пугала. Она приближала его к выбору неизбежного решения.

Делая передышки, Арден, наконец, добрался на самый верх башни.

Волшебник открыл дверь, и вошел в небольшую комнату, овальной формы. Посредине стоял стол с двумя креслами, вот и все убранство. Скромная обстановка подчеркивала, что здесь не должно быть ничего лишнего.

Зал освещал луч солнца, в объятиях волшебной магии. Эта сила, черпаемая волшебными мирами, была заключена в каменную чашу. «Колыбель солнца» – так называли ее.

«Здесь все началось, и здесь все и закончится».

Зал был пуст.

Арден стоял, и смотрел на чарующее пламя.

Оно делилось на два цвета. С его стороны он было серым, а со стороны Двейны – белым, символизируя их разделенные миры.

Главный маг зачарованно смотрел на священный огонь, пытаясь найти в нем волнующие его ответы. Отблески пламени осветили его задумчивое лицо. Большие серые глаза, разделенные широкой переносицей, прямой нос и красивые губы, с тонкими складками вокруг них, достались ему от матери.

Все говорило о том, что он вобрал в себя ее черты, а Двейна, наоборот, вся была в отца.

Болард так погрузился в свои мысли, что не услышал появление своей сестры.

– Ну, здравствуй, брат! – раздался родной голос.

Арден повернулся, и увидел Двейну, сидящей за своей половиной стола.