– Но мы твои друзья – прошу, поверь нам! – взмолился Юм, – если это Гиида тебя искалечила – то в таком случае у меня с ней личные счёты!
– Мы никогда в жизни не встречали существ равных тебе. Клянусь! – продолжил Дюм. – Без тебя нам не справиться! Ты знаешь здесь всякий камушек – и одолеешь любого сторожа или зверя! Вместе мы добудем талисман – и вернём тебе руку! Как зовут тебя, человек из пещеры?
– Человек? Ха-ха! Ваши человеки знают меня как Оре – Железная Скала!
– Оре?! – выпучил глаза Юм, – тот самый Оре?! Я с детства обожал легенды о тебе – но и мечтать не мог свалиться тебе на голову! Мы теперь с тобой тоже братья! Братья каменного шлепка – как тебе? Так ты с нами?
– Всё лучше, чем сидеть и горевать без толку, – Оре приподнял голову, – одолеть Гииду, говорите? Согласен! Только нельзя терять ни минуты! Лишь стемнеет – за мной притащатся её гиены, чтобы оттяпать от меня ещё кусочек!
– Тогда полный вперёд! – вскочил Юм, – а по пути я расскажу тебе, как залечить твою рану! Уж я-то умею! Видишь, какой я целый? А говорят, что я уже 100 раз должен был убиться!
– Поговорить он умеет, не сомневайся. Только вот… – Дюм замялся. – Почему ты теперь холодный?
– Видишь ли, – начал Оре, скрывшись в пещере умыть лицо в ледяной воде перед дорогой, – вместе с рукой отрубили и часть моей души. Моё сердце будто бы разорвали напополам – и теперь оно больше не бьётся. – Оре вернулся с ног до головы мокрый, со стекающими с волос струями воды.
– Плохи дела, – огорчался Дюм, покуда Оре отряхивался, как медведь, – но пока оно и к лучшему. Сейчас и правда лучше бы тебе не светиться!
Меч
Гиида приказала собрать свой безобразный народ на площади. Гиида стояла на своём троне неподвижно и величественно перед галдящей толпой. Но вот царице угодливо поднесли меч. Гиида вознесла его над головой и обратилась к своим уродам:
– Этот меч выкован из руки того самого Человека-Руды! Это самый несокрушимый металл из всех известных нам! Грядёт война, в которой мы одержим победу! И отныне только мы будем жить под солнцем! Но для победы нам всем нужно смертоносное оружие!
Те, кто будут раз за разом притаскивать ко мне тело Человека-Руды – но только в одиночку одолев могучего Оре и обхитрив остальных гроттоскамцев – будет считаться лучшим воином и в награду получит меч, копьё или кинжал, скованный из отрубленной в честь поимщика железной плоти!
Уроды радостно затопали. Но в этот момент Гиида вдруг ясно почувствовала, как рукоять меча стремительно нагревалась и начинала жарить ей руку. Грозная царица нисколько не изменилась в лице и не выдала своему народу дьявольскую боль, что еле терпела. Царица держала разъедающий кожу меч высоко над головой всё то время, пока уродцы прыгали от радости. Когда все наконец утихли, Гиида опустила чудовищное оружие, но не выпустила жалящий меч из рук. Она спокойно покинула трон и ушла в свою земляную опочивальню, велев страже не провожать её. Меч она унесла с собой. Вместе с тайной о его жутком характере.
Землистое царское ложе
Гиида стояла перед куском разбитого зеркала в своей опочивальне. Она поглядела на свою обожжённую руку: та долго и с трудом заживала. Гиида надела толстую кожаную перчатку на здоровую кисть и ухватилась ей за проклятый меч.
Гиида ловко встала в боевую стойку, остриём меча пригрозив своему отражению. Меч оставался холоден. Тогда царица начала осторожно и медленно размахивать им, пристально следя за рукоятью. В объятиях мёртвой свиной кожи меч оставался таким же мёртвым. Гиида ухмыльнулась, довольствуясь собой и думая, что разгадала загадку хитрого меча. Она стала вертеть им всё ловчее и размашистей, не сдерживая злорадную улыбку своего триумфа. И тут меч внезапно вырвался у неё из рук – и врезался остриём точно в зеркало, метко раскрошив самодовольное отражение царицы.
Гиида сама точно раскалилась от ярости – и с криком ударила кожаным кулаком в уцелевший кусок зеркала.
– Живо приведите ко мне кузнеца Тигота! И притащите с ним любую из нильбертилльских девок! Вон! – прокричала царица, громко распахнув каменную дверь своей опочивальни.
Стража расторопно зазвенела битыми доспехами, удаляясь по приказу царицы. Вскоре двое стражников привели к ней кузнеца и приволокли испуганную чумазую девочку. Девчонка не шевелилась, лишь чуть дрожала от страха и долгого голода, будучи украденной в одной из нильбертилльских деревень и заточённой с другими ворованными детьми.
– Заприте за нами дверь!
Тяжёлая каменная дверь захлопнулась за приволочённой парочкой. Повисла гробовая тишина.
– Как он себя вёл? – Гиида указала пальцем на привязанный к щиту толстыми ремнями меч, не желая больше к нему прикасаться.
Лучший кузнец Гроттоскама Тигот испуганно посмотрел на царицу. Казалось, он тут же понял, о чём она ведёт речь. К тому же Тиготу нечем было прикрыть своё чумазое тело, сильнее обычного изъеденное гнилыми обожжёнными ранами.
– Очень неподатлив, госпожа. Такого своенравного металла я в жизни не встречал!
– Но всё-таки сковал!
– С трудом, моя госпожа. Я грешил на твёрдость и непослушность странного железа. И на своё неумение…
– Он пытался тебя ранить? Он сопротивлялся тебе?!
– Боюсь показаться сумасшедшим, моя госпожа. Но, кажется, именно это он и делал всё время моей работы над ним!
Царица презренно опустила веки и поджала губы. Ей было стыдно. Гиида неистово гневалась внутри себя, что простак Оре её так облапошил.
– Возьми его! – сказала она Тиготу, не глядя на меч.
– Как прикажете, моя госпожа! – с дрожью в голосе послушался Тигот.
Кузнец подошёл к щиту и храбро расслабил все ремни. Достал меч, и на мгновенье залюбовался им, озарённый блеском и чистотой собственной работы. Тигот перевёл восхищённый взгляд на гневающуюся царицу. Она не разделяла его радости.
– Убей её, – царица указала ногой на сидящую в углу девчонку.
Тигот опешил.
– Убить девочку?
– Да! – Гиида повысила голос, – зарежь эту чёртову дергунскую суку!
Сальные волосишки девочки, скрывавшие лицо и прижатые к нему колени, тряслись от страха и ужаса.
– Ты что, гадёныш, никогда не приканчивал детишек? – насмехался едкий голос царицы.
Тигота передёрнуло. Гиида смотрела на него бешеными чёрными глазами. – А уплетаешь за обе щёчки на моих пирах – жаркое из детских потрошков!
Тигот раздул от ярости ноздри. Он выдохнул и уверенно пошёл с мечом на продрогшую от страха девчонку. Тигот резко замахнулся – но тут меч выскользнул у него из рук да хорошенько полоснул самого Тигота по спине! Оставив глубокую рану, меч соскользнул с чумазой спины Тигота и вылетел в черное окно прочь из спальни царицы. Окно выходило на чёрный подземный тоннель со сточной грязной рекой. Меч с лязком упал и стремительно уплыл по течению.
– Проклятье! – завизжала царица, сметая всё на своём пути.
Раненый точно хлыстом Тигот из последних сил держался на коленях перед Гиидой:
– Прикажете догнать его? Да я из него канделябр скую!!
– Нет! Пусть проваливает и перерубит пол-Нильбертилля к чёрту! Так я и знала! Этот меч живой! В нём часть живой души этого выродка Оре! И она будет творить что захочет – будучи даже вазой!
Царица ревела. Вскоре она угомонилась, понизила голос и грозно добавила:
– И никто не должен знать!
– А как нам быть с Оре? Что мы дадим в награду поймавшим его?
– Скуёшь обычные мечи! И пусть довольствуются своим плацебо! Никто ничего не заподозрит! А нильбертилльскую суку! – Гиида с отвращением бросила взгляд на девочку, точно виноватую во всём, – я задушу лично!
– Позвольте мне, госпожа! – поспешно возразил ей Тигот, – Искупить мой промах! Я ведь меч упустил, а её так и не прикончил!
Гиида с сомнением посмотрела на кузнеца.
– Ну забирай, – пролепетала она и ушла в раздумья, раздосадованная тем, что не выместила злость на девчонке.
