Блять, и ведь не отцепится теперь…

— За тачкой эвакуатор пришлю, — пыхтит он, когда я сажусь в его Лексус. — Какой же ты неисправимый дебил; я вместо того, чтобы провести выходной со своей девушкой, вынужден вытаскивать твою чёртову задницу из какой-то дыры.

— Я тебя сюда не просил приезжать! — бомбит меня. — Я не маленький мальчик, мне не нужна нянька!

— Да, одной тебе явно не хватит, их надо штук тридцать сразу… — шипит Макс, выруливая на магистраль. — Куда?

— В автосервис.

Оставшуюся часть пути мы проделываем в гробовом молчании — Макс всё ещё злится, а я просто не смогу сейчас разговаривать с ним по-человечески, потому что сам был похож на гейзер. Да и не хотелось мне «разговоров по душам». Даже с Максом.

В автосервисе я проебашил как проклятый двое суток подряд, от зари до зари — даже после закрытия заказы принимал и спать заваливался тут же, в зоне отдыха, на вполне себе удобном диване, который, само собой, для таких целей не был предусмотрен — слишком короткий. Но мне было абсолютно похрену — лишь бы выветрить неизвестно откуда взявшуюся ярость, напалмом выжигающую кровь в венах.

Работа без перерыва на отдых, восемь часов сна за двое суток и быстрые перекусы явно не способствуют улучшению настроения, так что в универ я ехал злой как чёрт; внешний вид тоже оставлял желать лучшего — одежда хоть и свежая, а вот лицо малость помято, и на башке — полнейший хаос.

Ну и похер. Где-то читал, что лёгкая небрежность добавляет привлекательности — вот и проверим; если свистят — самолично зафигачу жалобу в этот убогий таблоид.

Первым желанием было приехать, найти Олю, утащить её куда-нибудь и просто оттрахать до беспамятства; на десерт оставить парочку фраз, от которых её милые ушки свернутся в бараний рог — уверен, такого первосортного мата она никогда не слышала и вряд ли где-то услышит. Потом до боли хотелось расхерачить чью-нибудь морду до состояния фарша — быть может, тогда мне станет легче.

На парковке, стоит мне попасть в поле зрения парней, на их лицах застывают маски настороженности. Но это лишь ещё больше выводит меня из себя.

Выхожу из машины и чувствую на своём плече чью-то руку; поворачиваюсь к Максу, стряхиваю его конечность и просто иду в универ — нет у меня щас настроения изливать перед кем-то душу или упиваться сочувствием.

Первое, что попадается мне на глаза — Оля, как под заказ, спускающаяся по лестнице куда-то вниз; каштановые волосы переливаются в лучах рассветного солнца, заглядывающих в окно, серо-зелёные и пухлые розовые губы улыбаются…

И почему эта сука такая красивая? Мне было бы гораздо проще, если б она не выглядела как Ангел «Victoria’s Secret»…

Она не отрывает взгляда от экрана телефона, переписываясь с кем-то, и совершенно не смотрит по сторонам.

Ох уж эти чёртовы реалии двадцать первого века…

Торможу в аккурат напротив неё — что именно собираюсь сделать, я не знал, но она определённо подскажет мне, когда в очередной раз врежется в мою грудь.

И девчонка не разочаровывает — со всего маху впечатывается в меня; не обделённый быстрой реакцией, ловлю телефон, который вылетает из её пальцев и придерживаю за талию саму Олю. И, наверно, прижимаю её чересчур сильно; а, может, у меня просто давно не было секса, но девочка явно не дура, и прекрасно понимает, что именно сейчас упирается в её живот. Её зрачки расширяются и темнеют до зелени, губы приоткрываются, и я слышу тяжёлое дыхание.

Вот же шалава — уже сейчас готова к тому, чтоб я её взял.

Стискиваю челюсть: я ведь должен покорить и влюбить её, мать твою, а значит, никаких грубостей себе позволять нельзя.

Всматриваюсь в её глаза и злобно фыркаю: может, как раз чуток грубости ей и не помешает.

Впиваюсь в призывно приоткрытые губы болезненным для неё поцелуем; она охает от удивления, и я, пользуясь случаем, проталкиваю язык в её рот. Мне плевать, что нас сейчас видит весь универ или мои друзья, и что подумает обо мне эта Оля — сейчас мне было важно разжечь её и заставить гореть до тех, пока я не решу, что ей пора погаснуть.

Отрываюсь от неё и пытаюсь не выдать свою ярость, чтобы не спугнуть девчонку; вместо этого цепляю на губы обаятельную улыбку — в этом я мастер — и запихиваю её гаджет в задний карман её джинсов, как бы невзначай проведя рукой по её упругой заднице, отчего девушка краснеет как школьница. Едва успеваю сдержаться, чтобы не закатить глаза — тоже мне, недотрога…

По неизвестной причине мысль о том, что передо мной — двуличная стерва, охлаждает мой пыл; желание тут же сходит на «нет», и я радуюсь, что не придётся переться через весь универ, указывая на всех и каждого своей увесистой дубиной.

Оставляю девчонку наедине с её полным ошеломлением и очень надеюсь, что к следующему нашему столкновению она уже будет достаточно «нагрета», чтобы включиться в игру.

К счастью, мои парни не видели того, что произошло на лестнице, по сути, чужого факультета, но так даже лучше: меньше знаешь — крепче спишь. В аудитории подсаживаюсь к ним — меня уже вроде как не тянет бить людям морды, так что выражение моего лица стало попроще — и они вроде как немного расслабляются. Всю пару они трещат ни о чём, а у меня в голове проясняются детали плана, для реализации которого мне пока что придётся оставить наши попойки до лучших времён — всё-таки, голова должна быть ясной.

С этих пор каждый следующий день для меня начинался одинаково: я подлавливал Олю в коридоре и, если не подстраивал наши столкновения, то по меньшей мере посылал ей такие красноречивые взгляды и обаятельные улыбки, что она, кажется, на мгновение «ломалась» — застывала посреди коридора.

И вот что мне во всём этом не нравилось и бесило: стоило моему взгляду упасть на её полураскрытые губы, как мне до озверения хотелось впиться в них поцелуем; эта девчонка однозначно притягивала моё внутреннее «я», которому было плевать, с кем спать. Ей определённо не нужно было рождаться с такой внешностью, но отказываться от плана из-за этого я не собирался.

К четвёртому дню я стал замечать, что девчонка уже и сама выискивает меня глазами, а это значит, что я мог переходить к следующей стадии своего плана.

Это как раз был четверг; на улице стояла хмарь, но моему приподнятому настроению это не мешало. Я шёл из универа, на ходу представляя выражение лица Оли, когда я начну с ней «знакомиться», и думал, как лучше это сделать, когда сама судьба подкинула мне нереально охренительную возможность.

Я как раз подходил к парковке, когда увидел их: Олю и настырного мудака, от которого она старательно пыталась отвязаться. Эта картина заставила меня нахмуриться; нет, наличие возможного парня у неё меня не смущало, а вот то, как этот пижон на «Эскалейде» распускал руки, мне почему-то не понравилось.

— Влад, пожалуйста, прекрати таскаться за мной и мучить! — тихо умоляла его девушка. — Найди ты себе уже кого-нибудь по своему статусу и развлекайся на здоровье!

— Мне не нужна другая, — хмурится пижон и хватает её за руки, чтобы подтянуть к себе ближе. — Я ТЕБЯ хочу.

Мои брови сильнее сошлись на переносице: это МОЯ девчонка, и только Я могу делать ей больно.

Решительно подхожу к Оле впритык, перехватываю руки пижона одной своей и отвожу их в сторону; второй сводной рукой обхватываю девушку за талию и прижимаю её к себе.

— Слюни придётся подобрать, дружище, — с издёвкой говорю. — Эта девчонка не твоя и принадлежать тебе никогда не будет, так что советую сюда дорогу забыть, иначе колёса от твоего «Эскалейда» будут у тебя вместо конечностей.

Пижон вызывающе вскидывает подбородок.

— Думаешь, я испугаюсь пустых слов дерзкого мальчишки? Кто ты такой, чтоб я тебя боялся?

Окидываю его скептическим взглядом: вряд ли этот пижон старше меня, и всё же называет меня мальчиком? С фантазией по части достойного ответа противнику у него явно проблемы.

Решаю поиздеваться над ним ещё немного — благо, настроение этому способствовало.