– Пап, из любой ситуации есть выход, – второй раз за встречу повторила председатель, – ты, главное, не переживай.

Старшая чесала лоб, усиленно обдумывая сказанное мной.

– Знаешь, я понимаю, конечно, что без денег мы прожить не сможем, – наконец выдала она, – но надо просто все хорошо посчитать. У нас же есть еще и свои деньги, мы сможем потратить их на всю нашу семью.

При этих словах она указала пальцем на маленького председателя.

– Да-да, точно, – согласно закивала председатель, – давай я тебе сразу отдам все свои деньги.

– Постой, – оговорила ее старшая, – мы не должны просто потратить все наши деньги. Я же говорю: надо все хорошо посчитать. Мы должны тратить теперь как можно меньше денег.

Она опять почесала кулаком свой лоб. Мне было интересно наблюдать, как маленькие дети принимают решения, которые не всякий взрослый может принять. Казалось бы, очевидная вещь: в условиях кризиса необходимо сокращать расходы. Но как часто я встречал взрослых, которые действуют в схожей ситуации абсолютно нелогично. Не желая отказываться от привычного образа жизни, они набирают долги, берут кредиты, добавляются проценты, в результате долги растут, как снежный ком, и заканчивается все это зачастую распродажей имущества.

– Мы, наверное, сможем отказаться от сладостей и каких-нибудь еще там детских продуктов, – выдала наконец старшая, – из того, что мы планировали купить в ближайшее время, можно не покупать мне новый портфель, ну и сапоги еще, наверное: я смогу доходить в старых.

– А я не буду против носить вещи за сестрой, – обрадованно добавил председатель, – у нее полно старых вещей, которые ей малы, а мне в самый раз, теперь мне можно совсем не покупать вещи.

Становилось даже весело, и мне хотелось непременно подыграть им.

– А я не буду пить пиво и вино, это совсем бесполезные для здоровья продукты, а денег на это уходит очень много, – заговорщически сказал я и, подумав, добавил: – Ну или почти не буду.

– Можно самим мыть наши машины, тогда сможем сэкономить на мойке, – продолжил председатель.

– Еще по телефону можно меньше говорить и только по делу, – добавила старшая, – это, конечно, не такие уж большие деньги, но их тоже можно сэкономить.

Мне было уже достаточно их слов и размышлений. Я не мог, обладая приличным достатком, продолжать вынуждать детей искать новые способы сэкономить. Будем считать, что они прошли мое испытание и в моем эксперименте получают зачет. Пусть это будет пока что первым этапом, ведь и дальше у нас будут еще собрания клубов, и моя тема теперь не так скоро ими забудется. Мне понравились их слова, мне понравилось их поведение. Ведь они могли просто не вдумываться в мои проблемы, и я бы их понял, и это было бы нормальным. Я взрослый, и обеспечение детей – это мой вопрос. И, даже если бы меня на самом деле выгнали с работы, я должен был просто искать себе новую работу и не ввязывать детей в рассуждения.

Время шло. Оно протекало дивной рекой, наполняя сознание гармонией и свободой. С момента моего увольнения прошло уже несколько месяцев. Это было, пожалуй, лучшее время моей жизни. Я ни о чем не думал, я не строил планов на будущее. Все время я – наконец-то! – проводил со своей семьей, воспитывал детей, приобщал их к спорту. Мы часто выезжали в другие города, осматривая местные достопримечательности и коротая совместно время. Я вернулся к чтению книг и к занятиям спортом, с удивлением обнаружив, насколько я деградировал как в духовном, так и физическом плане. Жена время от времени интересовалась моими планами на будущее. Я отвечал, что вроде бы даже ищу работу, но пока, к сожалению, безрезультативно. И, несмотря на все мои усилия, на драматизм моего голоса и выражения лица, мой ответ вызывал у нее неподдельную радость. Она тоже, как и я, испытывала восторг от нашей теперешней совместной жизни, ей нравилось находиться со мною рядом, она умилялась моим воспитанием детей. Если еще учесть нашу постоянную тягу к любому движению, наши нескончаемые поездки и мини-путешествия, то жизнь просто забила ключом. Причем забила вот только сейчас, только-только. А все, что было до этого, – все эти дома, машины, – все это ненастоящее…

Все это хорошо, а как же деньги? Мы должны как-то существовать, кормить и одевать детей, должны оплачивать нашу тягу к активному образу жизни. Реально денег было еще полно, что, несомненно, радовало меня по жизни, но очень напрягало в плане проведения моего эксперимента. Кроме того, и я, и жена, и дети действительно тратили теперь гораздо меньше, что еще намного увеличивало срок нашего безбедного существования. Поэтому ситуацию нужно было форсировать, нужно было постараться избавиться от денег, нужно было действовать.

И я начал активно действовать: просто поменял счет в банке и перекинул туда все оставшиеся накопления. В случайном разговоре обмолвился, что все возможные побочные бизнес-проекты так толком и не заработали и что рассчитывать на них не приходится. Когда в новостях сказали о катастрофическом обвале нефтяных цен, я признался, что все мои игры с акциями и прочими финансовыми бумажками закончились плачевно. Я сделал все, что мог. Но рука судьбы все равно поворачивала в другую сторону. Как оказалось, у супруги тоже были кое-какие запасы денежных средств, сохранившиеся с того времени, когда она работала. Еще выяснилось, что, даже не работая, а находясь в статусе «по уходу за ребенком» (младшему сыну был год), ей поступали на счет какие-то денежные средства. Не знаю, какие уж там деньги, но она в том числе ссылалась на них, через день покупая в магазине полные тележки продуктов.

Я, в свою очередь, тоже был удивлен тем, насколько мало мне надо в обыденной жизни. За время, что я не работал, мне не пришлось купить себе ни одного дорогого костюма (да что там дорогого – просто ни одного). Я не приобрел ни одного дорогого презента уважаемым «партнерам» и прочим мудакам, перед которыми до сих пор считал себя должным. Я ни разу не завез ни одну машину в автосервис, поскольку пробег был совсем незначительным. Я не ходил по ресторанам, поскольку, как оказалось, жена может чудесно и разнообразно готовить. И в конце концов, находясь постоянно при жене, я не тратился на проституток, существенно экономя бюджет. Единственные статьи расхода, которые увеличились, – это покупка книг (статья расходов не увеличилась, а просто появилась) и пиво (в отсутствие необходимости каждый день ездить на работу, я стал немного баловать себя). Но все это, конечно, копейки, не способные существенно изменить ситуацию.

Эксперимент нужно было спасать. Но как? Я и так сделал все, что мог. Нужно терпение, нужно только подождать, потому что финансовый баланс нашей семьи, как мне казалось навскидку, все равно был отрицательный, и, хотя сторонние денежные поступления продолжали прибывать (собственные источники я быстро все перекрыл), расходы все равно преобладали. Но эксперимент затягивался. Я не знал конечного финансового сальдо нашего семейного бюджета, поэтому с трудом мог даже предположить, как долго мы сможем продолжать жить припеваючи. Я даже не предполагал, сколько сейчас мы тратим на семью, какая сумма сбережений сейчас находится у супруги, откуда и в каком объеме ей поступают прочие выплаты. Но время шло, и не было даже никаких предварительных признаков семейного финансового кризиса.

Ситуацию нужно было расшатывать, нужно было начинать провокации. В конце концов, перебарывая свою независимость и гордость самца, я начал просить деньги у жены. Как я думал раньше, у любой женщины сей факт должен надолго отбить любые чувства. И, возможно, уже в этот момент должно было что-то произойти, что позволило бы мне поставить точку или временное логическое завершение моего эксперимента в отношении супруги. Но, как оказалось, я плохо знаю женщин, фактически не знаю совсем. Да что уж там женщин, я даже не знаю своей жены. Хотя, с другой стороны, откуда я мог ее знать до этого? Я же работал. Для меня всегда это было таким исчерпывающим аргументом, что позволяло мне совершенно не думать о своей семье и своих детях.