К сожалению, должен признать определенную субъективность проводимого опыта. Все исходные данные, как и последующие критерии, устанавливаются исключительно на основе имеющейся у меня информации, моего опыта, знаний и интуиции. То есть я могу знать уровень достатка потенциального кредитора, могу попытаться это выяснить, а могу просто предполагать, исходя из уровня общения или внешнего антуража собеседника. Также оставляю за собой право на корректировку исходных данных в процессе опыта. Ведь человек может искренне хотеть отдать мне последнее (до начала эксперимента я допускаю все), в то время как я по незнанию попросил в два раза больше. А может, у человека настал тяжелый период в жизни, может, он обанкротился и, готовый вчера мне дать сколько угодно, сегодня уже просит сам. Стоит ли принимать в расчет все эти частности, или надо просто делить все на черное и белое? Конечно, я стараюсь верить в искренность и бескорыстность, верить в желание каждого помочь и дать мне денег. Но эксперимент в этом случае теряет смысл. Редко кто, отказывая, говорит просто «нет». Чаще звучат неубедительные истории и непонятные ссылки на обстоятельства.

И тем не менее необходимо выработать какой-то подход, пусть и субъективный в определенной мере. Совершенно очевидно, что все исходные параметры должны быть неудобными для потенциального кредитора. Это не должна быть сумма, которую он сразу выложит из кошелька (может, даже и не сильно надеясь на ее возврат), но это сумма, которая у него гипотетически должна быть (или сам он может ее одолжить где-то еще). Естественно, что сумма должна определяться не только возможностями кредитора, но и прочностью установившихся взаимоотношений. Понятно, что человек, которого ты видишь первый раз, вряд ли отдаст последнее, что у него есть, а тот, для кого ты что-то значишь, помимо последнего, должен будет еще и сам взять в долг для тебя (в начале опыта я все еще оптимист). Ладно, с суммой примерно понятно.

Теперь что касается мотивации займа. Конечно, удобно и, главное, более продуктивно играть на жалость: кто-то заболел, попал в аварию, угодил в полицию и т. д. Очевидно, нужны деньги: и немалые, и быстро. Но это не совсем правильно. Начиная свой опыт с верой в людей и их светлую сущность, я не могу сам бесстыдно врать. Можно мотивировать заем бизнес-идеями или проектами, но это уже другая история, и она требует иных подходов (а для того, чтобы просить у всех подряд, она вовсе не подходит). Остановимся на том, что я буду просить в долг просто так, по возможности, без объяснений. Для кого-то это может негативно повлиять на решение о предоставлении займа, но на большинство из тех, кто меня знает, это должно повлиять положительно. Дело в том, что я в принципе никогда в долг не брал, жил в достатке, жил по средствам, и в любой, даже кризисный период, я справлялся своими силами (был, однако, кредит на строительство дома, но это о другом). Поэтому, если я имею репутацию финансово стабильного, самодостаточного и независимого человека, сам факт того, что я прошу в долг, должен говорить о том, что ситуация неординарная, деньги реально нужны и мотивация тут ни к чему. Конечно, что-то придется говорить, поскольку все равно будут вопросы, но я надеюсь отделаться пустыми фразами.

Далее – срок. Срок долга, конечно, влияет на принимаемое решение, но, как мне кажется, в меньшей степени, нежели сумма. Слишком большой срок, скажем, в год и более, не вызовет должного понимания. Для этого есть банки, где любой дееспособный может получить нужную сумму. Маленький срок в день или два может вызвать вопрос о реальной необходимости денег. Интуиция подсказывает мне, что срок должен укладываться в рамки неделя-две. Учитывая многообразие предполагаемых «подопытных», срок, конечно, может существенно меняться, и исключения из правил вполне допускаются.

Итак, правила понятны. Хотя, если вдуматься, правил никаких нет. Я их устанавливаю. Или меняю. Основная задача – максимально напрячь испытуемого. Создать условия, при которых ему легче отказать, чем дать мне деньги. Но тогда кто же мне даст в долг? Без залога. Без гарантий. Без причин. Без мотиваций.

Чтобы понять, сколько я должен денег, нужно знать, что же такое деньги в принципе. Существуют традиционные определения вроде того, что деньги – это товар, который является универсальным эквивалентом стоимости других товаров или услуг. С другой стороны, вполне понятно, что товар «деньги» сделан чаще всего из бумаги, стоимость которой никак не соответствует указанному номиналу. Значит, это не совсем товар.

Существуют виртуальные определения, что деньги – это некая энергия, проявляемая в форме материального носителя. И каждый человек, обладая собственной энергетикой, способен притягивать к себе деньги или отталкивать их. Этим объясняется кажущаяся придурковатость и безграмотность богатых людей или печальное положение очень умных, но очень бедных неудачников. Безусловно, это очень оригинальный подход и определение, но, к сожалению, оно нераскрытое и недоказуемое.

В литературе можно найти куда более красочные сравнения и определения денег. Деньги – это власть, это секс, это способ выразить свои стремления, выполнить обязательства, добиться отмщения и воздаяния. Многие считают деньги оружием, способным решить любые проблемы и конфликты, восстановить справедливость и победить зло. Но разве деньги не есть зло само в себе? Разве не деньги порождают несправедливость, проблемы и конфликты? Опять противоречие.

Нельзя не вспомнить авторов традиционных экономических течений, тонко подметивших, что деньги – единственный товар, который нельзя использовать иначе, кроме как освободиться от них. Они не накормят вас, не оденут, не дадут приюта и не развлекут до тех пор, пока вы не истратите или не инвестируете их. Люди почти все сделают для денег, и деньги почти все сделают для людей. Деньги – это пленительная, повторяющаяся, меняющая маски загадка.

Так что же есть деньги? Для понимания сего произведения, для понимания меня и моего исходного отношения к деньгам я дам свое собственное определение. Определение всеобъемлющее по сути и уникальное по своей простоте. Деньги – это слово. Если угодно – честное слово. Честное слово человека или группы лиц, объединенных институтом под названием «государство». Мы можем верить этому слову, а можем не верить. И в этом доверии или недоверии содержится вся суть денег, как и в принципе возможность их существования как таковых. Деньги существуют, лишь пока мы в них верим и пока ни один человек не усомнится в их реальной ценности. Мы верим в нереальное, в то, что всего лишь одна цифра, хоть даже и ноль, подрисованная сзади суммы нашего счета, может сделать нас счастливее. И неужели это правда, неужели это работает? Конечно, правда, но только до того времени, пока все в это верят и пока не все научились подрисовывать нули сзади суммы своих счетов. Но есть те, кто это поняли и без зазора совести подрисовали себе этот нолик, в мгновение став счастливее остальных. На время, конечно, потому что вскоре и остальные начнут понимать что к чему и рисовать нули в своих счетах или на купюрах. Тогда уже все перестают верить в этот добавленный нолик, соглашаясь на ценность этой бумажки – точно такой же, какой она была и до этого нолика. В простонародье это называется инфляцией. Это когда самые умные дорисовывают себе нолики и, пользуясь прежним доверием всех остальных к деньгам, скупают на эти нолики (мало того, что просто бумажки, так еще и нолики) вполне реальные ценности, материальные блага, время и труд остальных людей. Со временем все остальные, почуяв подвох и понимая, что их надули, перестают верить в особую силу добавленного нолика, приравнивая ценность суммы с ноликом к прежней ценности. Таким образом, обычно торжествует справедливость. Но опять же недолго. И, стоит лишь людям вновь уверовать в деньги, уверовать всем своим умом, духом и плотью, как кто-нибудь самый хитрый вновь возьмет фломастер и аккуратно, чтобы другие не заметили, нарисует очередной ноль. И вновь купит на этот ноль материальные блага, произведенные всеми остальными, которые и верят в эти деньги и этот ноль. А еще лучше, если сразу купит самих людей, купит их души, чтобы контролировать их веру – незыблемую веру в этот добавочный ноль.