Официантка улыбнулась:

– Двадцать долларов за песню. – Я взяла со стола счет.

– Я думала, нам пора, – с напускным смирением напомнила мне Бейли.

– Ты же говорила, что мечтаешь о приключениях. – Я дала официантке двадцатку. Вблизи девушка пахла ванилью и лаком для волос. Взяв купюру, она сунула ее за пояс.

– Следующие три с половиной минуты будут самым увлекательным приключением в твоей жизни, – промурлыкала она. – Меня зовут Сапфир. Она пальцем вывела на плече Бейли восьмерку. Глаза Бейли покрылись поволокой.

– Моей подруге надо сделать аборт в Альбукерке. А мы не знаем, как туда добраться.

– Бейли! – вскрикнула я. Подруга вернулась к реальности.

– Прости… Я… – Мы обе посмотрели на Сапфир. Лицо той немного погрустнело.

– Правда?

Я кивнула, решив, что все понятно по нашим глазам.

– Я живу в том направлении. И могу подвезти вас, – осторожно предложила она.

– Правда? – в свою очередь, спросила я, будучи не в силах скрыть проснувшуюся во мне надежду.

– Конечно. Я освобожусь через полчаса. И если вы меня подождете…

Я взглянула на улыбающуюся Бейли.

– Думаю, мы придумаем, как провести время.

Спустя девять песен смена Сапфир подошла к концу. В бумажнике Бейли оставалось теперь куда меньше наличных. И вот мы уже мчались в видавшем виде пикапе с надписью «Сельская принцесса» на рамке номера. Я сидела около окна, Бейли посередине, одна рука Сапфир лежала на руле, другая свешивалась наружу через открытое окно. Ночной воздух после удушливого тепла клуба казался влажным и прохладным.

– Для девушки, никогда не целовавшейся с другой девушкой, ты быстро освоилась с приват-танцами, – пробормотала я.

Бейли пожала плечами:

– Ну что я могу сказать? Я, должно быть, падкий на развлечения гений.

Сапфир повернулась к нам, руль при этом дернулся.

– Постой-ка. Так ты нецелованная?

Я все еще привыкала к ее внешнему виду, ведь теперь она была не в рабочей «одежде», а в спортивных штанах и майке. И без многих слоев макияжа куда меньше походила на богиню секса и больше на клевую старшую сестру. По крайней мере, так я представляла себе клевых старших сестер. Что касается моей сестры, то в ее жизни не было ничего прикольного. Из девочки из церковного хора она сразу превратилась в мамочку.

Бейли сидела вся красная. Она пробормотала что-то вроде: «У меня было не так много возможностей» и «По-моему, ты похожа на Эмму Уотсон».

Сапфир направила пикап на обочину, колеса скрипнули по гравию, прежде чем остановиться. Она выключила фары. Теперь в темноте слабо светились только приборная панель и луна. Сапфир повернулась к Бейли.

– Ну, мы исправим это прямо сейчас. Человек, готовый ехать с подругой через полстраны, – особый человек. И заслуживает того, чтобы его поцеловали.

Бейли замерла, ее глаза стали большими. Казалось, она готова спастись бегством. Но поскольку она сидела посередине, такой возможности у нее не имелось. Она открыла было рот, желая что-то сказать, но у нее вырвалось лишь:

– Ыыыээээээ.

Сапфир улыбнулась, словно привыкла к обществу людей, которые теряют дар речи в ее присутствии.

– Я подумала, что ты очень симпатичная, стоило тебе переступить порог нашего клуба.

– Ээээммм, – выдала Бейли.

– Я понимаю это как «Я решила, что ты тоже очень даже ничего». Расстегнув ремень безопасности, она осторожно положила руки на бедра Бейли. Я отвернулась, чтобы не мешать им, хотя краем глаза видела их отражения в стекле приборной доски. Бейли походила на золотую рыбку, вытащенную из воды, но это ни капли не беспокоило Сапфир. Она приоткрыла губы и нежно прижала их к губам Бейли. Глаза Бейли закрылись. Она задрожала. А затем ее тело обмякло. Сапфир отстранилась. Губы Бейли блестели от помады Сапфир, она была в ступоре. Сапфир выглядела довольной.

– Ты права.

– Да? – смущенно выговорила Бейли.

– Да. Ты лесбийский гений. – И с этими словами Сапфир снова включила фары, завела мотор и выехала на дорогу.

Мы мчались по шоссе, мимо проносились указатели миль. Бейли и Сапфир томно посматривали друг на друга. Меня стало немного укачивать.

– Мне нравятся твои волосы, – промурлыкала Сапфир, играя бирюзовыми бусинками у себя на шее.

– Спасибо, – ответила Бейли. – Я сама их укладываю. Твои глаза прямо-таки сверкают.

– Спасибо. А у тебя самые потрясающие губы…

Я больше не могла выносить этого.

– Сапфир – твое настоящее имя? – выпалила я. Впервые за все это время, показавшееся мне долгими часами, они заметили мое присутствие.

– Да. Можешь в такое поверить? Моя мама словно хотела, чтобы я зарабатывала себе на жизнь, обжимаясь с водителями грузовиков, – рассмеялась Сапфир.

– Ты так здорово целуешься. Действительно здорово, – выдохнула Бейли. Мои глаза готовы были вылезти из орбит.

– Спасибо, малышка, – сказала Сапфир, поглаживая бедро Бейли. – А где ваши родители? Вы все еще живете с ними?

– Мои родители думают, я готовлюсь к выпускным экзаменам в приозерном доме одной моей подруги, – ответила я.

– А моя мама все выходные вкалывает в больнице, – сказала Бейли. – Об отце я ничего не слышала с декабря, когда он поздравил меня по электронной почте с Ханукой и прислал купон на скидку в его службе по уходу за газоном и садом. Его новая жена – еврейка, – пояснила она. – Он переехал в Альбукерке и принял ее веру.

– В Нью-Мексико много евреев? – удивилась Сапфир. Я тоже была ошеломлена. Но совершенно по другой причине.

– Твой папа живет в Альбукерке? – спросила я несколько громче, чем намеревалась. Я знала, что родители Бейли в разводе. Слышала, что ее отец снова женился, но считала, что он остался в нашем городе. Что они с Бейли по-прежнему видятся. Она всегда обожала отца. Они оба любили невразумительные британские телешоу и нездоровую еду с пищевыми красителями. Трудно было представить жизнь Бейли без него.

Бейли отодвинулась от Сапфир и теперь не отрывала глаз от дороги впереди.

– Да. Там. Но мы не будем заезжать к нему, чтобы сказать «Привет!», если ты об этом.

Мне хотелось спросить, а почему бы и нет. Спросить, в чем тут дело. Но я промолчала. Потому что, будь я хорошей подругой, в этом не было бы необходимости. Потому что в этом случае Бейли рассказала бы мне о своих мыслях. Но такой подругой я не была. Я беспокоилась только о себе. И все эти годы, когда я ни о чем ее не спрашивала, когда меня не было рядом с ней, казались теперь пропастью, которую я не способна была преодолеть. Я не ехала бы теперь невесть где и куда в пикапе, который вела случайная девушка. И потому я тоже уставилась на дорогу и смотрела исключительно вперед.

Мы обе задремали под монотонный шум двигателя. К тому времени как Сапфир подкатила к одноэтажному дому с осевшим крыльцом и полинявшим шезлонгом во дворе, рассвет был уже близко.

– Дом, милый дом, – пропела она, расстегивая ремень безопасности.

Я толкнула Бейли локтем. Она что-то несвязно забормотала и вытерла слюну с подбородка. Потом бросила быстрый взгляд на Сапфир, желая проверить, заметила ли та ее оплошность, но стриптизерша уже выбиралась из пикапа.

– Я думала, ты высадишь нас на автобусной остановке, – сонно сказала я. Дома в этом районе стояли на больших участках земли, а позади них виднелся лесок. Все это было мало похоже на город.

– Я решила, вы захотите перекусить, прежде чем поехать дальше. Я готовлю потрясающий омлет с ветчиной и сыром.

Я взглянула на Бейли, затем – на дорогу, давая понять, что нам не мешало бы продолжить путь. Бейли невозмутимо кивнула. У меня стало тепло на душе. Мы по-прежнему понимали друг друга без слов. Может, наша дружба еще и возродится.

– Конечно! – прочирикала она.

Мое воодушевление тут же испарилось.

– Замечательно! – воскликнула Сапфир, хлопнув в ладоши, ее глаза загорелись от радости. Я посмотрела на Бейли. Она в ответ лишь пожала плечами. Я застонала, взяла рюкзак и направилась вслед за ней к дому.