— Поехали! — Посмотрел назад, закинув за спину свой дробовик и убедившись, что брат в седле. Мы с бабушкой сейчас постоянно носим помповые ружья, а Андрей — свой любимый карабин с оптикой.

Лошади с явной охотой двинулись по постоянному маршруту, двигаясь размеренным шагом и попарно переставляя ноги. Так что и управлять не надо — ослабь поводья и любуйся сверху на окрестности.

Остановился я сразу, как только увидел вдалеке силуэты хищников. Это где-то за границей района, где обычно гуляют и пасутся козы. В лес они не заходят, нечего им там делать, а бродят по узкой и влажной долине, уходящей на восток.

Здесь густая и сочная трава. Немного влажно после дождя. На границе леса все заросло кустарником так, что и не везде пролезешь.

В верхней части ущелья закричала птица. Посмотрев в том направлении, заметил неторопливо вышедшего из леса волка, который опустил голову и внимательно изучал запахи на тропе, по которой проходит наш маршрут, и еще запахи на дереве около нее. За ним виднелись спины еще двух хищников.

Дал посыл Бетте остановиться, поднял левую руку. Брат понял меня правильно, и они оба, вместе со своей молодой и резвой кобылой Белкой замерли за моей спиной.

Интересно, что на фоне местами уже пожелтевшей травы волки были мало заметны. Цвет их шерсти удивительным образом подходил к осеннему окрасу природы. Сентябрь еще не осень на Кавказе по температуре, но листья на деревьях указывают на начавшуюся смену сезона.

Мне стрелять из дробовика далековато, пусть сначала брат попробует, у него карабин с оптикой. Поднимаю левую руку, с оттопыренными большим и указательным пальцами, изображая пистолет, и дергаю кистью.

Брат все понял. Смотрю, что он начал готовиться к выстрелу. Сам принимаю дробовик в правую руку, левой бросаю поводья. Движения отработаны до автоматизма. Уже точно знаю, что моя гнедая кобылка Бетта спокойно отнесется к выстрелу, а не понесет меня неизвестно куда.

Беру прицел и жду. Удивительно то, что волки ведут себя нагловато. Или не видят нас, что маловероятно, или не воспринимают всерьез. Может это потому, что они сейчас находятся за границей нашей территории, если считать ее от метки на дереве, которую мы обновляем периодичности.

Может, они пришлые, непуганые человеком, что тоже может иметь место. Вполне возможно, что это молодняк, в новом мире никем не пуганный и бестолковый.

Пока так думал, грохнул почти за спиной карабин брата. Я стрелял по уже крутнувшейся цели. Зверь, в которого я целился, начал быстро крутиться и хватать зубами пораженный бок. Не знаю, в какого из них целил брат, но один сделал высокий прыжок в сторону, прямо в кусты. Третий зверь исчез из глаз.

Честно говоря, я вел стрельбу просто из азарта и для тренировки, достать их с такого расстояния картечью маловероятно.

Моя Бетта повела себя молодцом. Только повела ушами при выстреле, но стояла как вкопанная. Ведь стрелял вперед, а не вбок.

Трогаю ее с места уже не дергая поводья, а только давая посыл ногами и корпусом. Как Алина учила. Одновременно посылаю второй патрон в патронник ружья. Чувствую, что брат тоже тронулся сзади. Хочу успеть к раненому волку, чтобы добить.

Не тут-то было! Пока мы преодолели расстояние до метки у дерева, волка на месте не было. Как-то незаметно это произошло: вот он был, потом — раз, и нет. Да и лошади, обе, начали останавливаться без команды, метров за семь от дерева с меткой и места, где стояли волки.

— Слезаем, брат, — быстро говорю не оглядываясь, и первым оказываюсь на этом месте. Сердце мое стучит, андреналин действительно, как пишут в романах — «зашкаливает». Андрей подбежал следом, держа свой карабин стволом вверх, наготове. Готов стрелять еще, если будет куда.

Но вокруг тишина. Пошли осторожно раздвигать и рассматривать те кусты, куда в высоком прыжке отправился волк после выстрела Андрея.

И вот он. Лежит в трех метрах от тропы, примяв несколько ветвей кустарника. По виду явно молодой, видна дырка в голове от выстрела. Получилась почти моментальная смерть от раны, но перед ней с высоким и красивым прыжком в сторону.

Жертвы моего выстрела нам найти не удалось. Не привязывая лошадей, так как это не требуется, мы потратили немного времени для прочесывания округи, но никого не нашли. Очевидно, что рана оказалась не смертельной, и волк убежал.

— Олег, что будем делать с ним? — Андрей присел у своей жертвы и рассматривает оскаленную приоткрытую морду с клыками. По виду зверь молодой, но сколько ему лет, определить не могу.

— А ничего не будем, брат. Что нам, шкуру с него снимать, или клыки взять на память? Так не перед кем хвастать, телевидения нет, газет нет… Давай, лучше поедем дальше.

— Тогда следующая остановка — у коз. И еще у меня есть вопрос. Кто будет обновлять метку?

— Давай, это буду я. — Пришлось мне встать с колена, и идти по направлению к дереву. Хоть сделаю полезное дело.

Козы паслись прямо на огороде. Сегодня, в отличие от прошлых дней, они не уходили далеко от сарая, и явно не спроста. Надо посчитать их.

— Андрей, сколько коз было?

— Было всего одиннадцать. Одну задрали, но не насмерть, так что должно быть десять. — Брат вычел ту, что мы вынуждены были забить, чтоб не мучилась. И обеспечили себя мясом на две недели.

— А на огороде их девять… Пошли в сарай!

Резко распахиваю дверь наружу, преодолевая легкое уплотнение из полоски резины, захожу и осматриваюсь. Повторения не бывает — сейчас в сарае никого нет. Значит, пойдем и поищем в округе. Вот то случай, когда собаки не хватает.

— Андрей! Давай на лошадях, обследуем все поблизости…

Лошадки стояли на огороде. На коз никакого внимания, они на них тоже. Козы нас не боятся, привыкли, хотя прямого контакта с нами не было. Может, тоже чувствуют запахи человека, я ведь у них убираю, так как вся грубая работа — за мной.

А может, чувствуют нас на более высоком уровне, чем просто запах. Так бабушка говорит…

Снова забрались на лошадей и поехали более подробно осматривать лес в округе. Где могли — ехали, где не могли — слезали и шли пешком, обходя трудные места. Но поиски ничего не дали.

— Что ты думаешь, брат? — прополоскав рот из фляги, спросил Андрея, когда мы снова подъехали к козам на огороде. Передал ему флягу.

— Думаю, что коза пропала… Не вижу в этом ничего необычного. Мои выводы таковы: раз козы жмутся к огороду, то вероятно, что это произошло не здесь, а дальше. Возможно, за нашими метками, но это — предположение. Козы не станут далеко разбегаться, а будут всегда ходить группой.

— Второе — остатков козы нет. Значит, ее задрали и унесли, либо волки, либо собаки. Они тоже могут…

— Но собаки скорее будут пировать на месте, вряд ли унесут…

— Если на части разорвут, то унесут по кускам, вполне вероятно… Если очень голодные — то точно могут разорвать на куски. На месте. Плохо, что у нас собаки нет…

— Да, тут ты целиком прав брат… Собака нужна. Раньше об этом не думали, а теперь не знаем, где взять. Только на Тиграна надежда. Но тут возникает вопрос — что с козами дальше делать будем?

— Тут мы видим процесс, причем быстро развивающийся. Из этого следует, что коз надо вывозить…

— Куда? К нам?

— Зачем обязательно к нам, есть и другие варианты. Например, вывезти их к лошадям. Там есть свободные площади, то есть стойла. Вообще, надо с бабушкой Аней посоветоваться, и вместе решать…

Тут нечего возразить. Я еще подумал немного, больше для виду, посмотрел на коз на огороде. Все козы, козла у них нет. И не будет, если мы не привезем его. Только если Тиграна попросить достать. А потом выдал предложение:

— Поехали к корове, она у нас одна осталась. Посмотрим, как она…

— Про уток ты забыл. Утки еще остались…

— Вот и хорошо, что остались. Уток по любому всех съедим до декабря, примерно. А с коровой нужно что-то решать, пока не поздно. Если она там еще жива.

Опять сели на лошадок, сказали — «но…, пошли!», и тронулись в объезд села по установленному маршруту. По пути не забывали слезать, ставили метки на деревьях по очереди.