Журналист Миша остановился в гостинице «Тиходонск». Ворон нашел его за завтраком, в кафе на первом этаже.

– Ну, что, откроешь у нас свой корпункт? – не здороваясь, подсел он к нему за столик. – Или не получается?

Миша не удивился и не перестал есть свою рисовую кашу.

– Что-то ваши начальники му-му водят… То помещений нет, то у них и так информационных агентств хватает…

– Тогда посмотри сюда. – Ворон положил перед ним пачку фотографий. Групповые снимки вороновских пацанов от херсонских отличались мало. Пьяные рожи, гримасы, высунутые языки, «рога», подставленные друг другу. Были портретные фотографии из полиции, скрытые снимки службы наружного наблюдения. Миша долго рассматривал снимки, перекладывая их по нескольку раз, морщился, кусал губы.

Наконец, он отложил один: высокий худой парень садился в машину и привычно обернулся, проверяясь, но ничего подозрительного не заметил, хотя «топтун» крупным планом снял его лицо с выступающими скулами, впалыми щеками и настороженными глазами.

– Этот точно был! – Миша ткнул в него пальцем. – Скотина! Это он с меня деньги снял!

Ворон кивнул. Херсонский, по прозвищу Циркуль. Мадьяр часто привлекал его к активным действиям. И хотя сейчас он находился за решеткой, Циркуль вполне мог быть задействован в ликвидации вражеского главаря.

– Еще кто?

Миша в очередной раз тщательно пересмотрел фотографии. Он явно старался, даже вспотел от напряжения. Или от груза ответственности.

– Второго тут нет. А этот, вроде, тоже был…

– Вроде?

– Он со мной не говорил. Стоял в стороне, вполоборота, там кусты по пояс. Похоже, отливал…

Ворон придвинул снимок к себе. И обомлел: Миша указал на Корягу. Он позировал возле кафе «Луна» в обнимку с Шурупом.

– Точно?!

– Точно сказать не могу. Но очень похож…

Ворон положил на стол двести долларов.

– Твой гонорар. А вот бонус за старание. – Он положил сверху еще сотню.

– Спасибо! – Миша заулыбался во весь рот.

– Посмотри вот это. Может, что-то вспомнишь…

Журналист перебрал несколько фотографий с изображением Коряги.

– Ну, что?

– С большой степенью вероятности, – повторил он. – Я же с ним не разговаривал. Да и не рассматривал его. Поэтому на сто процентов не уверен…

– А на сколько уверен?

Миша пожал плечами.

– Как это точно определишь? Ну, процентов на восемьдесят. Восемьдесят пять… Можно взять деньги?

– Конечно.

– И бонус?

– И бонус.

Ворон молча спрятал фотографии во внутренний карман пиджака и встал.

– Бывай! – протянул он руку. – Ты когда в Москву отчаливаешь?

– Завтра. А что?

– Ничего. Может, еще понадобишься.

В этот раз к поездке Ворон подготовился основательно: выправил документы, взял усиленное сопровождение до парома, а Джузеппе даже на борт взял: в каюте они разместились вдвоём и даже спали по очереди. Перед выездом он позвонил Круму и попросил смягчить начальника пограничного пункта в Карне. Просьба возымела действие: на этот раз Тодор Боянов встретил его, как уволенный жизнелюб Христо.

На выезде из порта его скрытно ждали на двух машинах «вояки» с четырьмя бойцами. Коряга на этот раз про приезд босса ничего не знал: все распоряжения Ворон отдавал напрямую Морпеху, который уже явно вырос из роли начальника службы безопасности и был готов для должности заместителя Ворона. И от порта они поехали вдвоём, причем за руль Вороновской «бэхи» сел Морпех. Впереди и сзади шли машины сопровождения.

– Ствол привёз? – спросил Ворон.

Морпех молча протянул ему «ПМ» в оперативной кобуре.

– Рассказывай, что выяснил! – потребовал Ворон, надевая кобуру под рубашку.

– Похоже, ты действительно змею пригрел на груди! – сказал будущий заместитель, выруливая на трассу за машиной охраны. – В тот день Корягу никто не видел до самого вечера. В последнее время он вообще как-то отделяться от всех стал. И разговоры гнилые вел. Мол, ты не туда рулишь, мол, не надо обострять отношений с херсонскими, ведь нас интересуют деньги, а не пули… А пока тебя не было, он на стакан подсел, каждый день бухает, деньгами налево, направо сорит… Где только берёт столько бабла?!

– Считаешь, он меня сдал? – напрямую спросил Ворон.

– Не знаю, это тебе решать, – осторожно ответил Морпех. – Я рассказал факты. Ты ему звонил, что приезжаешь, и тебя ждали. А твой свидетель его на фотке узнал… Тебе видней…

– А ты что думаешь?

Морпех пожал плечами.

– По всему выходит, что он.

Ворон задумался. Да, похоже, это самый вероятный вариант. Стопроцентной уверенности в таком деле получить невозможно. В «Крестном отце» предателем считали того, на кого упала тень подозрений. И никогда не ошибались.

– Завезешь нас с Джузеппе в мотель на южном въезде. Всем объявишь, что я прилетаю завтра. А Коряге скажешь, что готовишь мне сюрприз – морскую прогулку. Арендуй у незнакомых рыбаков лодку, возьми Погранца, захватите стволы, приготовьте для виду выпить – закусить… А в девять утра заберете нас с Джузеппе на длинном пирсе. Вот и выйдет сюрприз для гада!

– Сделаю, – кивнул Морпех. Он вообще был немногословен.

В эту ночь Ворон почти не спал. За перегородкой храпел Джузеппе, – тонкие стены хорошо пропускали звук, – а Ворон лежал, глядя на полоску света от окна на потолке, и думал. Мысли крутились вокруг Коряги. Все-таки он первый раз пускал «под молотки» своего… Хотя, какой он, на фиг, свой! Ворон перевернулся на другой бок. Но даже если Коряга гад и предатель, организовавший покушение, которое сорвалось… Заслужил ли он смерть только за то, что он гад? Ведь сколько гадов ползает вокруг, но ведь их не убивают! Может, просто выгнать из бригады? Нет, не вариант! Он просто уйдет к херсонским, и все! Да и братва не поймет. Зуб за зуб, око за око… В одном проявишь слабость, тут же вылезет в другом, в третьем… И самое противное, что сделать это придется ему самому! Нельзя поручить Джузеппе, которому убить человека все равно, что бродячую собаку, нельзя приказать кому-то другому – это сочтут за слабость. Да это и будет слабость! Вожак должен быть самым сильным и жестоким в стае! Незаметно он уснул, но сон был тревожным и беспокойным.

Утро выдалось туманным. Влажность была такая, что мельчайшие капельки влаги витали в воздухе и, осаждаясь на вымощенную камнем площадку, оставляли мелкие мокрые точки, как при моросящем дожде. Длинный пирс находился неподалеку. Они вполне успевали позавтракать, но у Ворона аппетита не было, может от того, что он нервничал. Он ограничился только чашкой кофе, а Джузеппе плотно поел, как будто ему не предстояло участвовать в, мягко говоря, неприятной процедуре.

К девяти они были на пирсе. Туман рассеялся, выглянуло солнце, хотя дул довольно прохладный ветерок. Они, свесив ноги, сели на краю причала, изображая рыболовов. Через полчаса на моторе подошла небольшая парусная шхуна с белой надписью «Заря» на густо просмоленном черном борту. Она мягко причалила к пирсу и, мгновенно забрав прыгнувших на борт пассажиров, тут же отошла и взяла курс в открытое море. За штурвалом стоял улыбающийся Морпех, на вопросительный взгляд босса он кивнул и показал пальцем на вход в каюту.

И тут же оттуда высунулся сонный и помятый Коряга.

– Куда мы причалили? – спросил он у рулевого, но увидев Ворона, оборвал фразу.

– Костян, ты?! – изумленно спросил он. – Откуда? Ты же прилетаешь после обеда!

– Решил пообедать раньше, – спокойно ответил Ворон.

– И Джузеппе вернулся? – Он перевел взгляд на второго нежданного пассажира. – Что так быстро? Ты же только что уехал с документами!

– А что мне делать в Тиходонске? Вся работа здесь! – улыбнулся в ответ Джузеппе.

Ворон отметил, что Коряга если и удивлен, то не испуган. Или он очень хорошо владеет собой.

– Ну, вы даете! – Коряга провел ладонью по коротко стриженой голове, вышел на палубу, протянул руку. – Шеф, а что ты мне не маякнул? Я бы встретил, как положено…