— Ты что, спать хочешь? — интересуется девушка.
— Есть немного. Спал плохо.
— Я тоже, — признаётся Астрид. Они оба знают из-за чего. Но эта тема несколько смущает их обоих, поэтому молчат в тряпочку, — Ладно, закрой глаза, но не засыпай.
— Попробую, но не обещаю, — хмыкает слабо Икк.
— Вытяни ладони вперёд… Пальцы чуть расслабь. Угу, да, так. Подумай о чём-нибудь хорошем, расслабься.
В голове парня лишь мысль: «Пожалуйста, ничего не испорти, идиот. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Астрид разглядывает лицо Иккинга. Тёмные веки, синяки под глазами… Но несмотря на это лицо его стало менее бледным, веснушки всё же начали проглядываться. Она кусает свои губы; тянется ладошками к его ладоням.
Тихонечко касается подушечками пальцев его пальцев. Сердце почему-то пропускает пару ударов, а ноги сразу становятся ватными.
— Чувствуешь что-нибудь? — шепчет Астрид, не замечая на лице Иккинга никаких изменений: ни один мускул его лица не дрогнул.
— Холодок, — лишь отвечает Икк, тоже шёпотом. Астрид рвано вздыхает, пытается настроиться.
Нет, этому невозможно противиться. Ну почему так хочется обнять его? Он же болен! Чувства сильнее разума. Тактильная тяга крайне сильна.
— Астрид… — бормочет Иккинг.
— Что такое?
— Я сейчас засну, — констатирует он, — Может мне глаза открыть?
Астрид молчит; почему-то растеряна. Хочет что-то сделать, но словно находится меж двух огней и рыпается в мыслях туда сюда. Совершает, возможно, самую нелепую вещь, о которой будет жалеть очень долго (о да).
Быстро клюёт Икка в его покусанные, тонкие губы, и приобнимает его горячую шею своими прохладными ладошками. Иккинг тут же широко раскрывает глаза и автоматически падает на спину.
— Блин, извини меня! — громко восклицает Астрид, люто краснея и пытаясь слезть с Хэддока.
Иккинг нем как рыба. Лицо практически сразу приняло алый окрас, даже уши неистово запылали. Глаза устремлены куда-то в потолок, такой далёкий, блестящий; он видит в нём своё отражение. Со стороны телевизора послышалось, как кто-то сказал: «Потерян и не найден…»
— Зачем? — лишь задаёт вопрос Икк, переводя взгляд на подругу. Сейчас она даже выглядит красивее, чем обычно: в голубой маечке, бежевых шортиках…
— Не знаю, — глотает слова Астрид, наоборот отводя взгляд.
— Зато ты проверила, как я до сих пор реагирую на касания, — комментирует Икк, поднимая свой корпус.
— Это да… Блин, как неловко вышло…
Минуты две пара молча сидит рядом друг с другом.
— Знаешь, я упал не от поцелуя, — бормочет еле внятно Хэддок, опять начиная криво улыбаться, — У тебя просто руки такие холодные, что я тут же испугался, как не знаю кто.
— Прости ещё раз. Не знаю, что на меня нашло…
— Можешь не извиняться… В конце концов, всякое бывает, без этого никак.
Иккинг замолкает, о чём-то смутно думает. Поглядывает искоса на Астрид, что не знала куда деться. Загнанная в угол милая овечка…
Вдруг в голову приходит неожиданная мысль. Она глупа, нелепа до невозможности, но, чёрт возьми, это был бы не Иккинг. Да, он, возможно, будет жалеть об этом. Язык тут же выдаёт эту мысль обращением:
«Поцелуй меня ещё раз».
========== The Broken Heart ==========
***
… Точно эта жизнь мне принадлежит? А точно это жизнь, а не мои сны?..
Иккинг помнит, что Астрид однажды уже целовала его. Правда в щёку. Правда им было по десять лет. Но это было.
Как-то раз они сидели на уроке искусства и делали из бумажных салфеток розочки. У Астрид ни черта не получалось, зато у Иккинга всё было просто прекрасно: он наделал кучу розочек и сидел с довольной лыбой, разглядывал своё маленькое бумажное сокровище.
— Икк, как у тебя, блин, так получилось? — спрашивает Ас, немного хмуря брови.
— Так вот, — лишь отвечает парень; понимает, что у подружки дела не так хороши, — Тебе помочь?
— Была бы рада.
Хэддок ловко сворачивает попавшийся под руку розовый квадратик.
— Это-то я могу, а дальше как? Мисс Прингл вообще не понятно объяснила, — жалуется Астрид, дуя губки.
— Смотри внимательнее тогда, — говорит Икк, переходя почему-то на шёпот, — Поворачиваешь сюда, вот этот уголочек подгибаешь сюда, потом ещё раз поворачиваешь…
Иккинг чуть медленнее повторяет всё с самого начала и до конечного результата. Астрид была так заворожена мастерством друга, что, кажется, просто всё прослушала.
— Запомнила? — мило улыбается паренёк, разглядывая подружку; она, в свою очередь, разглядывала розочку в ладонях Икка.
— Сделаешь мне ещё одну? — улыбается виновато Хофферсон. Иккинг лишь кивает, кладёт сделанную розочку на сторону парты Астрид и тянется за ещё одним квадратиком.
Снова повторяет те же махинации. Так повторялось до тех пор, пока у Астрид не накопилась такая же кучка, как и у самого Иккинга. До Хэддока только потом доходит, зачем он это всё делал.
— Ты использовала меня! — выпаливает Иккинг, немного поджимая следом губы. Астрид хихикает на его обвинение; поправляет свою чёлку.
Астрид быстро оглядывается по сторонам. Не заметив чужих взглядов на себе, быстро целует Иккинга в его веснушчатую правую щёчку.
— Не злись, — мило говорит Астрид, положив на долю секунд свою ладошку ему на ладонь.
— Я не злюсь. Я недоволен, что ты просто-напросто сделала из меня конвейер, — хмыкает Икк, явно не осознавая, что только что произошло.
— Зато у нас двоих теперь будет по пятёрке. Не дуйся, я куплю тебе сахарную булочку.
— Ради булки можно и простить, — улыбается Икк, усмиряя свой пыл.
— А если бы я не сказала про булку? Ты бы бесился дальше что ли?
— Нет. Я бы потребовал что-то большее. Но ты сама предложила, и я пошёл на компромисс, — дёргает бровями парень, улыбаясь чуть шире.
— И что бы ты потребовал, а, подлец?
— Ну, не знаю… Поцелуй в губы, может быть? — вскидывает бровью Икк, с надеждой глядя на Хофферсон.
— Ишь ты, губу закати, Хэддок! — вспылила Астрид, следом ударив друга в плечо (её излюбленное действие), — Совсем что ли умом тронулся, мы друзья!
Многие бы с этим поспорили. Друзья так себя не ведут. Уже сколько раз они вдвоём слышали фразы по типу: «А вы случаем не встречаетесь? Просто вы так странно обнимаетесь, постоянно рядом тусуетесь…»
Но, увы и ах, настигла Иккинга так называемая френдзона. Мысленно он заставлял себя сделать первый шаг, но тут же давал слабину. «Нет, рано. Мы не готовы. Я могу ей не нравится. Нам даже пятнадцати нет ещё, какие отношения, дурень», — так говорил себе Иккинг, каждый день сидя с Хофферсон за одной партой и крепко обнимая её после школы на прощание.
Но время летит. Чувства вспыхивают с новой силой, и скрывать их становится сложнее. Количество объятий заметно увеличивается, как и их продолжительность. Объём прогулок на неделе подскочил до неимоверного показателя: пятнадцать. То есть, каждый день они гуляли по два раза точно. Летом объём увеличивался в два раза.
Стоик из-за этого бесился, как и родня Астрид. Какого чёрта эти двое находят время на прогулки, а на уроки — нет? Ладно летом, но осенью и весной, когда начинаются контрольные итоговые? Взрослые сразу начали принимать какие-то меры, но они особо не помогли: Иккинг и Астрид умело выкручивались и шли на любые уловки, лишь бы быть ближе друг с другом.
