Иккинг тут же чувствует прилив радости, начинает улыбаться. Астрид сама начинает широко улыбаться, резко поворачивается лицом к Джостару и Иккингу.

— Спасибо большое! — благодарит девушка, отходя от доски.

Иккинг и Астрид переглядываются между собой. Волнение в душе Хэддока на долю секунды пропало. Он чувствует лишь всепоглощающее счастье и радость за неё, мессию его жизни. А она благодарна ему, спасителю её успеваемости. Наконец спустившись с небес на землю, Икк идёт за своим рюкзаком. Астрид уже стоит в коридоре, видимо, ждёт его.

— Постой, Иккинг. — обращается к парню Джостар.

— Что такое?

Мужчина выглядывает в коридор. Увидев Астрид, прикрывает дверь в кабинет.

— Небольшой разговор тет-а-тет. Знаю, это может быть глубоко лично, но всё же… — шепчет учитель, — Она тебе нравится, да?

Иккинг тут же вспыхивает как огонь.

— О-о чём вы вообще говорите? С чего это вы так решили? — бормочет Иккинг, запинаясь.

— Я же вижу, как ты на неё смотришь. Небось поднатаскал её по бензолу… Думаешь я слепой что ли? — хмыкает мужчина, немного щурясь.

— Нет… Это прямо слишком палевно, да? Ну, мои эти замашки? — пытается подобрать слова Икк, сгорая со стыда.

— Я бы не сказал. Но эти ваши гляделки… Да и ты постоянно краснеешь как рак рядом с ней. Сильно втрескался, да?

— Как бы сказать… — Иккинг коротко и нервно посмеивается. — Чёрт, как неловко…

— Понимаю. Прости. Просто меня напрягает, что из-за этой твоей влюблённости ты можешь стать хуже учиться. Или начать прогуливать консультации, дабы пойти с ней погулять или сводить в кафе…

— Да ну вас, я никогда до такого не опущусь!

Джостар смеётся, но не так, как обычно, а искренне.

— Не зарекайся, Иккинг. Поверь, ради расположения одной девушки я два месяца не появлялся в институте!

— По вас и не скажешь… — отмечает Иккинг, начиная потихоньку остывать.

— Бывает. Ладно, беги к своей миледи.

— Вы же теперь меня в покое не оставите, да? — цокает Хэддок, вешая рюкзак на плечи.

— Конечно. За что боролся, на то и напоролся. — гогочет учитель.

— До свидания.

Иккинг выходит из кабинета, оглядывается по сторонам. Её нигде нет. Видимо, не дождалась его. Вздыхает, идёт в сторону лестницы, на следующие уроки.

Дома его будут ждать часы очередных странных интроверстких танцев в темноте. Такова жизнь Иккинга Хэддока. И сегодня она не изменилась…

***

Астрид с самого начала думала, что она пожалеет о том, что пошла на конференцию. Подруги подбили её пойти в соседнюю школу, но в итоге и кинули и оставили одну на произвол судьбы.

Ей нужен был один парень. Он не похож на остальных выступающих парней, нет. Он другой, особенный. Астрид хоть и не видела его ни разу в официальном костюме, но подозревала, как парень может выглядеть в нём.

Вроде видит его. Хочет крикнуть ему, но сомневается. Боится, что будут косо глядеть на неё, да и не хочет, чтобы он видел, что она здесь, ради него…

На сцену выходит солидный мужчина, приветствует сидящих. Конференция начинается.

— Сегодня юные, и не очень, выступающие представят свои проекты по химии и микробиологии. Начнём мы, пожалуй, с младших групп…

Астрид мало что смыслит в химии. Что-то зазубрила, что-то слышала от знакомых из его класса, что-то вообще узнала непонятно откуда (она сама в шоке с этого). Но ей были интересны многие реакции, что описывали и создавали некоторые выступающие. Например, как змеиный яд влияет на кровь, или как под микроскопом выглядит головка горящей спички…

Называют его имя. Девушка невольно дёргается; сердце забилось чуточку быстрее, а ладошки вспотели от волнения; устремляет взгляд на сцену.

И вот, выходит он. У него сверкают глаза, когда он осматривает перед собой аудиторию слушающих; улыбается так, что у Астрид поднимается настроение и просыпается ещё больший интерес к его персоне.

Чёрный пиджак и белая рубашка, что прекрасно подходили ему. Чёрные джинсы и чёрные туфли. Уложенная волнистой линией чёлка, что теперь не закрывала его лоб.

Это был словно другой человек. Астрид невольно вспомнила шутку подруг про «да, ваша дочь будет дома ровно в семь» и «она тоже зовёт меня папочкой». И ей показалось, что он подходит под эту шутку-описание. Ибо сам на себя не похож; в хорошем смысле.

— Добрый день, дамы и господа. Сегодня я хотел бы представить на ваш суд мою исследовательскую работу по теме «Уникальная ферромагнитная жидкость»…

В отличие от некоторых он говорил без микрофона, громко и внятно, не запинаясь при произношении сложных слов. Астрид поглядывает на членов жюри и видит их улыбки, как они кивают на него, с интересом наблюдают за ним. До этого с остальными участниками конференции они так себя не вели.

Когда на пару мгновений он замолкал, можно было услышать и понять, что зал стоял в абсолютной тишине. Никто, кроме него, не говорил, даже те, кому было фиолетово на сие мероприятие; незаинтересованные люди не утыкались лицом в экраны телефонов, нет.

Все смотрят на него одного. А он всё говорит и говорит, заводит всех своими речами о свойствах непонятной субстанции, стоящей в стеклянной банке на импровизированном столе перед ним.

Астрид немножко кусает губы, глядя на него; про себя размышляет и говорит фразы по типу «ты-чёртов-милаш-как-ты-можешь-быть-таким-шикарным-блин-твоя-вскинутая-бровка-ааа». У него подвижная мимика и активная жестикуляция, что придаёт ему дополнительной харизмы. И Астрид это, чёрт возьми, заводит.

И вот казалось бы вечный, сладкий и красивый на слух монолог завершается. Он говорит выразительное «Спасибо за внимание» и зал тут же взрывается аплодисментами. Его взгляд устремляется в сторону Астрид. Хофферсон чуть ли не восклицает от неожиданности, пересекаясь с ним взглядом. Он знает, что она здесь, ради него…!

Уходит за кулисы, забирая с собой небольшой столик с реактивами. Он и другие участники конференции стали дожидаться оглашения итогов членами жюри. Проходит минут пять совещания; на сцену выходит самый главный человек в составе судей. Все участники конференции словно по команде тоже выходят на сцену, становятся в линию.

Он стоит в самой середине, немного опустив голову; не был расстроен, наоборот, улыбался. Он хочет уйти отсюда. Ему несколько горько осознавать, что всё провально.

Потому что первого места ему не видать. Как и второго, и третьего. Всё куплено и оплачено как надо. И он знал это, но всё равно пошёл. Потому что ему было интересно и, как бы там не было, он, чёрт возьми, постарался и потрудился; ему не важно, победитель он или проигравший. Да, на одном энтузиазме, как говорится, не выкатишь. Его уже успели за кулисами обозвать и придурком, и дураком, и лузером. Потому что все знали, что он фактически идёт в пустоту ради пустоты.

Только дураки идут на такое.

И вот, говорят третье место, второе… Когда очередь дошла до первого, Астрид улыбалась, держала кулачки.

Но его имени не озвучили. Хофферсон в шоке смотрит на того, кто оказался достойным почётного первого места… Люто негодует, хочет орать и убить кого-нибудь. Благо аудитория слушающих её поддержала, начала улюлюкать. Вручающий несколько испугался, как и победитель.

Начался мини-бунт. Большая часть толпы демонстративно встала с мест.

— Мистер Говарт, ваша конференция проплачена? Как вам не стыдно! — восклицает кто-то из взрослых.

— Этот мальчишка и двух слов связать не мог, презентация никак не соответствует требованиям, указанным в условиях участия! — поддерживает первого оратора кто-то из учителей.