Закончив работу, Иккинг принимается помогать Астрид.

— Думаешь я запомню эти реакции? — спрашивает она, глядя на то, как старательно и понятным почерком пишет строчки на листке Иккинг.

— Я уверен, что ты запомнишь. Я всё поясню.

— Джей, можно я сяду на твоё место? — спрашивает девушка у одноклассника.

— Да, конечно, не вопрос.

Иккинг замирает на пару мгновений. Астрид садится к нему справа, чуть ли не прижимается. Внутри себя парень подрывается как тротил, активированный детонатором.

— Реакций много, тебе хватит трёх на пятёрку. — Иккинг собирается с мыслями, делает серьёзное лицо. Химия всегда требует настрой и холодный ум, и он это прекрасно знает.

— Выглядит страшно. — признаётся она.

— Тебя пугают шестиугольники? — вскидывает бровью Иккинг; Астрид коротко гогочет.

— Скорее то, что в этих шестиугольниках.

— Это углеводородные связи… Ладно, первая реакция называется «ароматизация нефти». Это когда гексан под действием катализаторов превращается в бензол с выделением водорода. То есть, вот эти «ашки», — Иккинг слабо обводит карандашом последнюю часть первой записи, — перейдут сюда и получится чистый бензол с кучей «це-аш-два».

— А катализаторы какие?

— Высокая температура, давление, «хром-два-о-три»… — по памяти вспоминает Хэддок, немного хмуря брови. Астрид своим плавным почерком подписывает слова Икка сверху строки. — Тебе не обязательно это знать.

— Пусть будет, не помешает знать. Что дальше?

— Вторая реакция — дегидрирование циклогексана. Это когда водород отщепляется от молекулы органического соединения, то есть, вот эти три «ашки» под действием никеля и высокой температуры перейдут сюда и получится бензол с тремя двойными связями. Кстати, эта реакция обратимая. Вам говорили о реакции Зелинского?

— Вроде да.

— Ага, значит знаете. Вообще это по-нашему называется тримеризация ацетилена. Да, звучит сложно, понимаю, — усмехается Иккинг, глядя на несколько испуганное лицо Астрид. — Тебе хватит реакции Зелинского. Короче говоря, ацетилен пропускают над активированным углём при очень высокой температуре. Шестьсот градусов, по-моему, если не ошибаюсь.

— А почему тут в начале стоит тройка?

— Это коэффициент. Ну, надо же уравнивать две части. Тут шесть и шесть, а у тебя в начале две «це-аш» без коэффициента. Два умножаешь на три, получаешь шесть. Вот ты и уравняла всё уравнение.

— Так вот для чего эти все цифры! — восклицает Хофферсон, хватаясь за голову.

— Чел, да ты открыл нам чёртову Америку! — подхватывает полноватый парень из группы.

— Не я её открыл, её открыли до меня, — немного закатывает глаза Иккинг, улыбаясь.

— М-да, теперь осталось всё это запомнить… — Астрид подносит листок ближе к себе, зрительно пытается запомнить эти жалкие, такие непонятные три строчки.

Звенит звонок. Группы сдают тетрадки с практической работой.

— Так, у меня остаются… Ким, Ньюкасл, Куффен, Митчелл, Тайнхолм и Хофферсон.

— Ну, удачи тебе, Ас. Будем ждать тебя в столовке. — одноклассники из группы девушки спешно выходят из кабинета.

— Ты же не уйдёшь? — она обращается к Иккингу. Он читает в её глазах мольбу.

— Не уйду. Я не могу просто так взять и уйти, оставив тебя без поддержки, — Иккинг немного понижает голос, когда говорит эти слова. Сердце его бьётся чуть быстрее.

Она улыбается ему милой улыбкой, облегчённо вздыхает; поправляет пальцами чёлку, заправляет её за левое ушко.

— Спасибо, Иккинг. Мне правда приятно это слышать. — чуть ли не шепчет Астрид. Хэддок лишь кивает, тоже улыбается ей, возможно криво и глупо, но всё же…

— Так, молодые люди, прекращаем устраивать личную жизнь. — услышав это, двое тут же раскраснелись, немного отсели друг от друга. — Астрид, садись сюда на первую парту. Иккинг, будь добр, отнеси все реактивы в лаборантскую, — буквально приказывает Джостар, указывая пальцем на дверь в другое помещение. Хэддок вздыхает, встаёт и идёт собирать с парт лотки со склянками. Астрид покорно встаёт, держа листочек в руках, садится на первую парту к какой-то девушке из класса Иккинга.

Зайдя в лаборантскую, Иккинг ставит всё на свои места; прислушивается, не спрашивает ли учитель Астрид. Не услышав её голос, несколько успокаивается. Но руки всё-таки предательски похолодели от волнения, а температура явно поднялась. От него фактически зависела вся успеваемость Астрид.

Она — круглая отличница. У её класса был другой учитель химии, но, к несчастью, он ушёл. И пришёл новый, с которым буквально мучаются. А ещё он постоянно уезжает куда-то, и в итоге половину уроков четверти заменяет у гуманитариев мистер Джостар — крайне требовательный мужчина, который плевать хотел, в каком ты классе, главное, чтобы шарил в химии как рыба в воде, — ещё более непонятный учитель. Профильный учитель Иккинга, по совместительству его классный руководитель.

— Ким, расскажи мне химические свойства бензола.

— Ну… Горение, нитрирование…

— Нитрование. — поправляет химик. — Так, напиши реакцию замещения для бензола.

— Я не знаю. — признаётся девушка, смиренно опуская голову.

Джостар отрицательно мотает головой, снимает очки с глаз.

— Тогда будешь отчитываться. Завтра, после четвёртого урока приходишь ко мне в лаборантскую и отвечаешь по всей главе. Естественно оценка в четверти у тебя будет не очень хорошей…

— Это ещё почему?! У меня четыре выходит!

— Ошибаешься. Три целых и пятьдесят сотых процента. — натянуто улыбается мужчина, глядя на девушку, — На четвёрку тебе надо шестьдесят девять сотых процента. Это как минимум три четвёрки или две пятёрки. С пятёркой ты уже в пролёте, а столько четвёрок ты вряд ли наберёшь… Хотя, это смотря как ты сделала практическую. Ты поняла меня? Жду тебя завтра.

Иккинг сочувствует своей однокласснице. Джостар редко идёт кому-то на уступки, даже отличникам. За это его почти никто не любит среди учеников. Но Хэддоку повезло, что он у мужчины фактически в фаворитах: всегда всё знает, всё сдаёт, не конфликтует, прислушивается к советам и выговорам. Это одна из причин, почему Икка зовут «подлизой»; хотя он таковым не является.

«Пролетают мимо» ещё пятеро человек. Остаётся одна Астрид.

Иккинг медленно и аккуратно выглядывает из лаборантской; смотрит, как она спокойно смотрит в листок, по привычке немного хмурит брови.

— Ну что, Астрид. Вот и твоя очередь. Готова ответить? — несколько ёрничая спрашивает Джостар.

— Конечно. — утвердительно отвечает Астрид, вставая с места и подходя к доске.

— Смелое заявление. Так, начнём. Опиши мне физические свойства бензола.

— Бесцветная жидкость с характерным запахом… Не растворим в воде… Горит. Токсичен и канцерогенен.

— Хорошо. Теперь химические свойства.

— Горение, реакция замещения, нитрование, гидрирование, хлорирование, — быстро перечисляет Астрид. Иккинг решается и выходит из лаборантской, приближается к вытяжному шкафу, дабы Джостар его не видел.

— Запиши тогда реакцию гидрирования.

Астрид кивает, берёт в руки мелок. Начинает быстро писать уравнение; немного помедлив, ставит коэффициенты и немного отходит в сторону, чтобы учитель увидел написанное. Джостар одобрительно кивает.

— Правильно. Ну и напоследок, напиши одну из формул получения бензола.

Хофферсон вздыхает, немного поворачивает голову в сторону, ища поддержку в лице Иккинга. А он стоял недалеко, бросал на неё мельком взгляд; немного опёрся боком о шкаф. Иккинг ментально подсказывает ей выбрать более простую реакцию: ту последнюю, третью.

И она пишет её. Медленно, неуверенно, но всё же пишет. Расставляет цифры, прикрывает глаза, пытаясь вспомнить зрительно уравнение.

— Прекрасно. — неверяще мотает головой Джостар. — Хоть кто-то сегодня ответил всё, что я просил… Бог, наверное, услышал мои молитвы. Так и быть, поставлю я тебе пятёрку в четверти…