– Ты что делаешь? А ну пошел отсюда!

Вытолкал его, тот пытался что-то сказать, отчим хватает дверь и пытается ее закрыть, а она на одной петле. Дергал- дергал, бросил. Увидел меня, вытащил из угла и пошел дальше спать.

А однажды сидим мы в той квартире, в ванной, закрылись на щеколду. Прилетает этот богомол, вырвал дверь. Первый стоял Зелень, тот его за шкирку, пинка, подзатыльник, второй Сыр, тоже самое. Моя очередь, только он заходит, а я со всей силы на встречу, отталкивают его и бежать. Но не вышло. Я поскользнулся. Он поднял меня за воротник и пинка мне. Когда мы бежали по лестнице, дико и громко ржали, и кричали – БОГОМОЛ ВОНЮЧИЙ!!!! КОЗЕЛ!!!

Отец позже подружился с дядькой, отчимом, Сашки и Леши Лоскутниковых, естественно, стал и я дружить с ними, больше с первым конечно. Это время было забавным и классным, сейчас я о нём и расскажу.

Так я перекочевал с родной Октябрьской на Центральную. Что за время было. Весна, тепло, но снег еще местами лежал, а вечером все покрывались льдом. Прекрасное время. Люблю нашу весну, прекрасней нет. Эти запахи талых крыш, этот хруст льда, эти солнечные дни. Вспоминаются строки из стихотворения Есенина: «я более всего, весну люблю, люблю разлив стремительным потоком, где каждой щепке, словно кораблю, такой простор, что не окинешь оком». Да, была у нас скамейка за домом, там и собирались, пили Балтику двойку с лимоном. Маша Никонова, Ира Кожухова, Микрякова Алена, Саня, Макс Апокин, Сергей Черкашин, Оля Головнич и ее брат Вова. А музыка, тогда я плотно сидел на группе Offspring. Это классная группа.

Я помню Олю, она была не большого роста, и я ей нравился. Тогда была мода на бензин, да, разливали по пакетам и бутылкам пластиковым и нюхали. Токсикомания – мать подростков. Места у нас были для этого дела разные, трубопроводы подземные, стройка и подвал. Однажды мы с Саней Лоскутниковым, залезли в люк и нюхаем, а мой велосипед упал и подпер крышку люка, и тот давай орать матом, думая, что это пацаны прикалываются. А пришел злой дядька, и открыл этот люк, не помню кого, но кого-то схватил, а мы в разные стороны. Я вылез аж в конце улицы. Потом мы ходили играть в футбол на сетку, это площадка за общежитие, отсюда и название, что она была огорожена сеткой. Вот там был футбол!!! Толпа, весело, летало все, ботинки, кроссовки. Пока мы играли, Алена Жукова каталась на моем велосипеде. Но это было круто. Убойный футбол. Ноги летали выше голов. Особенно было круто, когда уже стемнеет, ни черта не видно, освещения ноль, а в углу площадки человек семь пытаются ухватить мяч, которого там и нет, лупят друг – друга по ногам, ну или кого-то одного. Как-то раз мяч улетел, искали всей толпой, но кто-то додумался поджечь сухую траву, которой там было много. Нашли, и пока горела играли. Как играли, больше ржали. А иногда в подвале под общежитием сидели нюхали бензин. Заходишь, привык к темноте со света, смотришь на трубу, а там человек семнадцать, кто с чем, с пакетами, бутылками. Не то чтобы это был кайф, просто галлюцинации были разные и прикольные. Потом я, и другие ребята, продали велосипеды. Стали собираться на стройке, Юбилейной 6. Мне все время мерещилось, что я сижу на углях, мне дико жарко, я бегу по этому керамзиту и падаю в него, чтобы остудиться. Прихожу в себя и снова иду с бутылкой и нюхаю. А глюки подлые бывают, так я бегу остужаться, а там уже тоже угли, я на кирпич, а там спирали раскаленные. А однажды я видел маму, как она работала на стройке, и руки у нее были грубые, в ранах, видел, как она приходила домой, уставшая. Пацаны меня растормошили, а я оказывается плачу. Потом глюки стали все страшнее, тогда я бросил. Да и к тому же, друг отца спалил нас там с окна Юбилейной 2. Максу Апокину тогда влетело, он очень долго из дома не выходил. Мне папа тоже по первое число всыпал. И пошли мы на очную ставку. Папа, я, папин друг и Макс. Макс сказал, что меня с ними не было. Друг отца обломался, а я получил 500 рублей и был таков.

Еще был случай, пошли мы за дамбу, где озеро тройное и новый золоотвал. Там стоял охотничий домик, залезли туда, там что-то было, продукты всякие короче, мы это все взяли. Хозяин был человек, который содержал магазин Центр. И вот идем по дороге, а в это время была там и другая компания, Картаев как раз и еще какие-то обсосы. Едет хозяин, тормозит и спрашивает, кто, что, почему?

– Кто лазил в домике? Вы? Ну если вы, хана вам.

– А вон там пацаны идут, внизу, – отвечает Санек. – Они там что-то едят.

Как только он отъехал, мы дали деру в сторону поселка. А он бежал за теми. Кстати вода тогда на реке еще не пошла и был лёд, если кто знает, он такой, мы его называли – чипсы. Так вот кто-то из тех пацанов потерял ботинок и бежал босиком по этому льду. Когда нам это рассказали, мы смеялись долго. А они сказали хозяину домика наши фамилии, пугали нас, мол он нас ищет. Но потом как-то обошлось.

Как-то гуляли с Саньком, зашли на магазин, в совхозном доме, где сидели ребята, Тарасюк и вся его братва тогда, кажется Измайловы и еще кто-то. Мы попросили у них попить. А у них игрушки, шоколад. Ну так мы и ушли. В два часа ночи будит меня отец, мол, вставай, менты пришли, что натворил? А я и не знаю, весь вчерашний день в голове прокрутил. Когда приехали в отделение, узнали. Оказывается, та компания пролезла в магазин, а свалили на нас. И что еще хуже, Санек уже сознался, но меня выгородил. Зачем правда, не знаю. Я смог доказать обратное. Дядька Сережа Шудин, поверил мне. Он всегда верил мне, и выгораживал часто, земной поклон ему. Мы к нему еще вернемся. Через пару дней подходит ко мне Буднинская, инспектор по делам несовершеннолетних и говорит.

– Извини, мы не знали и т.д.

– Да что мне ваши извинения!? Их на хлеб не положишь!

Развернулся и ушел. Просто было как-то обидно. В общем все выяснили. Но мы потом этих ребят долго искали. Я готов был их разорвать, но они прятались. А когда попадались, то убегали. От своего косяка не убежать. Его надо исправлять.

Ира Кожухова и Алена Микрякова, перестали с нами гулять. Вышел однажды скверный случай. У Алены была сестра Наташа, та еще пакость. Она как-то докапывалась до меня, я махнул ногой и ей в лицо грязь отлетела. Ира и Алена были со мной рядом. Сидим мы на качелях, бежит Леша, брат Алены и Наташи, старший. Просто с лету несколько раз бьет меня по лицу. За что я не понял, он уходит. А потом выяснилось, что Наташа сказала, будто я ее заставлял делать какие-то похабные вещи. Бред! Хотя, позже я понял, что это было вовсе не из-за Наташи, а из-за Иры. Потом они встречались, ну вроде так и живут вместе. Это хорошо, я рад. Но с Лешей мы стали врагами, позже его персонаж еще появится. А мы перейдем в следующую главу. Осень, 2002 год. Тогда не понятно, кто с кем гулял. В общем, у меня появилась девушка, Маша Шайкова, которая была меня старше на 4 года. До холодов мы тусовались с их компанией. Собственно, там были старые знакомые. Бас, Длинный, Кузя, Кулагин. Но это продолжалось не долго. Как раз до холодов. И мы вернулись в прежний порядок. Макс, Саня, Серёга, Сыр, Зелень, тогда Полина Васильченко к нам часто заходила. У нас был сарай на Юбилейной 7. А у прошлой компании тоже сарай, но на Юбилейной 5. Вот тогда была война.

Ав. Фото Колбасова Валерия

Ав. Фото Колбасова Валерия

Началось все с того, что та компания разгромила наш сарай. Потом мы их подкараулили, когда они выходили и обстреляли их с воздушек. Потом это переросло в некий интерес, пистолеты на пульках. Они назначили встречу на стройке, было уже темно. Мы всей толпой пошли туда, а они стали из окон кидать камни, кирпичи. Совсем не годится, на первый этаж попали только мы с Максом, но вскоре без поддержки нам пришлось уйти. Мы сделали вид, что отступаем. Дошли до места, граница между Юбилейной 4 и 1. Там бетонный короб, где проходила теплотрасса, за ней и спрятались. Подпустили ближе, а потом с криком атаковали. Летело все, от пулек до камней. Они убежали.