Моим родителям,

и всем Мяунджинцам посвящается.

Автор фото: Елена Климченко (Жукова)

Вечер, дорога, автобус, выпивка. Солнце садится за горизонт, я погружён в свои мысли, глядя на прекрасный закат, в прочем как всегда, сколько себя помню. Закат и выпивка, и песня группы «Metallica» – Turn the page, навевают мне историю, которую я расскажу.

Эта история обо мне, и моей жизни, о людях, которых я знал и знаю. Здесь будет все, как говорится: и смех, и грех. Я решил написать о своей жизни, переплетая ее с жизнями других людей. Приготовьтесь к тому, что будет как минимум интересно, а тем, кто меня знает, будет вдвойне интересно.

Помните те веселые деньки, когда было беззаботно, а самым страшным наказанием было не пойти гулять. Когда не было гаджетов, а фильмы были намного интереснее. Когда никто не жаловался на плохие дороги, потому что никто не думал о том, какие они хорошие. Но если горку на Юбилейной зимой посыпали фигнёй – это была катастрофа.

Поехали.

Как-то в детстве я лежал в больнице, не помню по какой причине, мне было не больше восьми. Сначала я вел себя тихо, я с детства был стеснительным, но, когда кто-то меня достал, я перешел в нападение. Пришла меня навестить мама, а лежала в детском отделении со мной девочка, старше, не помню кто она такая, и она сказала маме, что я мол сорвиголова, боевой парень, душа компании. Так оно и вышло, так все и было, до поры, до времени, но об этом позже.

Когда я шел с мамой с больницы, меня встречал весь двор, все бежали на встречу, о Славич вернулся, кричали они. Это было приятно, но больше радовало другое, что я не в четырех стенах. Именно с этого я и начну историю.

Жили мы на севере, есть там поселок, под названием – Мяунджа, что в переводе с языка Эвенского – большое сердце, но почему-то все называли его – сердце Колымы. Народу было там прилично, в ранние годы, но со временем брошенных домов становилось больше. Люди уезжали. Природа там волшебная, просто прекрасная. Даже не описать, только увидев поймёшь. Улица моя была – Октябрьская. Жили мы на пятом этаже, а над окном кухни, было чердачное вентиляционное окно, через которое я иногда сбегал из дома, чтобы погулять. Забавная история, но о ней потом.

Славич – так меня называли все, от друзей, до учителей и даже тогда еще милиционеры, с которыми в дальнейшем я виделся часто. А прозвал меня так мой детский друг, Ванька Фокин (Фока), он жил в соседнем доме, тоже на пятом этаже. Тогда можно было тусоваться в подвале, и это было модно, но мы собирались в коробах, где были вентиля, трубы. Зимой тепло, дом рядом, но меня это всегда смущало. Я всегда хотел узнать больше, мечтал путешествовать, и я вскоре начал это делать. Все будет по порядку, и иногда я буду возвращаться к началу.

Мы были маленькие, но были ребята, которые были младше. Например, мой сосед Игорь Будяков, которого мы запугивали историей о голой злой тетке под лестницей. И если он не вынесет что-нибудь вкусное из дома, то мы скажем ей, и она его изнасилует. Забавная страшилка. Правда как-то после грозы я возвращался домой и вдруг представил себе эту тетку. Сначала я боялся зайти в подъезд, а там еще и света не было в тамбуре, но, когда зашел, летел до пятого этажа.

Был еще во дворе Толик Дик, возраста как Игорь, с ним мы проделали другое. За домом Октябрьской 12а, вырыли канаву, чтоб вода уходила. Была зима, у кого-то был снегокат, так вот на него мы и посадили Толика. А во льду пробили дыру, он не видел. Разогнали мы его толпой и говорим: «Кричи – я рокер по воде». Тот и крикнул, точнее пытался. Звучало это примерно так: я рокер по бла, буль-буль. Нам было смешно, а Толику холодно.

А так, мы занимались всякой ерундой. Например, зимой, находили старые диваны, вытаскивали пружины, связывали пружины от нескольких диванов, ставили это рядом с каким-нибудь высоким местом и прыгали сальто. Летом лазили по крышам, играли там в прятки, на стройке где кран стоял, тоже играли в прятки.

Жил у нас во дворе Саша Левыкин (Лёва), кукольных дел мастер. Однажды, мы соорудили чучело ростом с человека из травы и палок, нашли вещи на чердаке дома Октябрьская 12, и одели чучело в эти вещи. А потом скинули с третьего этажа, как раз уже тогда заброшенного здания милиции. На скамейке сидели три бабушки, одна из которых упала в обморок.

– Господи! Человека скинули! Упал человек! – кричали они.

Бабушку откачали, нас отлупили. Потом нам было весело ходить и бить в подъездах стекла. Когда нас поймали, конечно было грустно и больно. Заставили родителей восстанавливать.

После нового года, я и Фока вечно ходили собирали петарды и ракетки, которые не сработали. И вот как-то мы насобирали их, пришли в мой подъезд и давай экспериментировать. В огромную петарду мы вставили спичку, а в римскую свечу кусочек бумажки, и положили это все на батарею и подожгли одновременно. В петарде спичка прогорела и тишина, ну мы лица подносим к ней ближе.

– Да не бахнет она, – говорю я.

В этот момент – БА-БАХ. В ушах звон, в глазах пятна, сердце бешено стучит. Смотрю на Фоку, а у него лицо черное, я смеюсь, а он на меня пальцем тычет и тоже смеется. Я тоже был черный. Но мы забыли про свечу, и про то, что мы в подъезде. Бежит на взрыв мужик сверху, мы видим его, ему остается одна лестница, самая последняя, короткая, а свеча получается направлена на него, и она начинает стрелять. Вокруг него фейерверк, взрывы, дым, он бежит обратно на верх прикрываясь руками. Мы убегаем, но бежать не можем от смеха, ноги заплетаются.

Вернемся к сену. Пошли мы как-то на местную ферму, там для лошадей запасали сено на зиму. Погода была солнечная, стоял март, снегу в тот год выпало много. Мы играли на этом сене, прыгали сальто, рыли норы. Правда дома потом влетало, вещи пропитывались пылью, а лица были, как у шахтеров. Вообще, там не разрешали играть, боялись, что подожгут или еще что.

Значит играем мы, никого не трогаем, а по дороге едет автобус и резко поворачивает на нас. Кто куда, а я бежать прочь, снега по пояс, обувь слетает. Вижу за мной бежит Сашка, падает лицом в снег, а за ним бригадир, Харитонова Светлана. Я провалился, под снегом были какие-то трубы, нога застряла, но я вырвался и бежать. Смотрю назад, а там еще и Вася бежит, и Леша Цибизов (Цып), да, именно через «ы», и Дима (Зелень), а вот Ваня Фокин (Фока) решил схитрить и спрятался в сене, откуда его и взяли тепленьким. Мы бежали вдоль реки, замерзшей естественно, вверх по течению, потом долго отсиживались на какой-то даче. Начало темнеть и холодать, мы решили идти к дому. Когда дошли, нам осталось только перейти дорогу, и мы во дворе, но откуда-то вылетает этот автобус и прибавляет скорость, мы перебегаем дорогу, а у меня ноги так замерзли, что я даже не почувствовал, что ботинок слетел. Гляжу на ногу, ботинка нет, я назад, Цып подбирает его и бежит с ним. Забегаем во двор и быстро в подвал через проем в стене. Тепло, трубы горячие. Хорошо. Но на улице стемнело, пора по домам, а идти страшно, влетит. Фока конечно под давлением все фамилии сказал. Я пришел домой, но родители еще ничего не знали, пронесло. Но и мы ничего не знали, что этим вечером сено загорелось.

На следующий день, я вышел из подъезда и как всегда направился в сторону центра. Слышу, шаги сзади, как будто кто-то бежит, обернулся, Мишка Дегтярёв, бежит на меня, лицо злое, ну я и побежал от него. Мишку я знал с детства раннего, наши родители хорошо дружили, я часто бывал у них в гостях и даже с ночевкой. У него сестра, Света, так вот однажды, она пекла блины, а мы из-под стола таскали готовые с тарелки. Она повернется положить следующий, а тех и нет, потом нас нашли. Однажды, когда еще на перекрестке, на выезде из поселка был магазин, мы там гуляли, и он мне предложил много марсов и сникерсов, но для этого нужно было разбить стекло. Стекло я разбил, сникерсов и марсов мы не поели конечно, но зато по болоту поползали. А еще как-то у меня туфля уплыла на речке, тот тащил на себе меня, а тогда за обувь можно было так получить, в общем наткнулись мы на мою маму. Что делать? Бежать. Вот он со мной на спине бежал, мама за нами, поймали нас. А потом взрослые над нами смеялись долго. Так вот с Мишкой мы хорошо знаем друг друга, он много раз за меня заступался. Я всегда хотел гулять с его компанией, но и своих не бросал. Кстати, отдельное ему спасибо. Ведь это он дал мне в десять лет послушать группу – Nirvana.