Ещё один год пролетел, а мне кажется, помолодел с возвращением дочери. Да быть такого не может.
В общежитии весь день пир и музыка. Не знаю с чего, а мне не хочется веселиться. Наоборот, как-то грустно. То ли от потери Анки, то ли от потери молодости, то ли от этих слухов о грядущей гражданской по всему Великоречью. Терпение людей иссякает, статья об Эксперименте «Машина Убийства», многочисленные жертвы среди мирного населения и крупных магнатов… Люди устали от страха и моря негатива, обрушившегося на их сознание. Уже скоро они восстанут против авторитарного режима, против правительства и его системы. Тогда жертвы приумножатся вдвое, а то и втрое. Этого правительство и добивается. СОКРАЩЕНИЕ населения насилием — вот цель Реки.
Это утро удалось бодрящим, прямо как демонстрируют в рекламе по ТВ. Даже отлеживать бока запасные тридцать минут желания не осталось. Поднялась сразу же после пробуждения. Ферн ещё дрых у себя на втором ярусе, Иная уже отсутствовала, Пенелопа тоже. Так что я шустро заправила постель и переоделась в свежую изумрудную футболку, поверх накинула джинсовку, шорты и обулась в кеды. Вид, конечно, у меня не лучший, но иного сегодня не дано — забыла вчера закинуть в стирку одежду. Вот мне и наказание — нелепый вид.
Как хорошо, занятия закончились быстро. Отец просил зайти к нему в комнату после пар. По какому такому поводу? Вот сейчас поднимусь и спрошу.
Эта лестница в Главной башне… Припоминает мне все мои ошибки. Здесь я застала отца и госпожу Стриж за поцелуем. Здесь я обвинила отца в не совершённой измене матери. Здесь он в ярости ударил мадам Стриж. Здесь она разбилась. Больше её не будет в этих стенах. От этого мне тяжело на душе. По моей вине погибла всеми любимая директриса.
— Пап, я вхожу!
— Входи.
Как же тут темно! Солнце что, совсем сюда не заглядывает, даже в разгар дня? Папа вновь улыбается. Что это на столе? Торт? В честь чего? Кого? Погодите-ка… Точно! Как я умудрилась забыть?! Сегодня день рождения мамы!! У-у-у!
— Что такое, Чара? Голова болит?
— Нет-нет!
Сяду уже на кровать. Ещё раз осмотрю эту комнату. Шкаф, набитый старинными книгами и хламьём, пыльные стопки книг на полу, стол в бумагах, маленькое окно, кровать и два стула. Один под одежду, другой для сидения за столом. Ну, и шкаф под одежду. Думаю, именно там сейчас висит Архангел.
— Представляешь, пап, я умудрилась забыть про день рождения мамы!
— Вот оно что! Ничего страшного.
Спасибо. Теперь мне спокойней по этому поводу.
— Пап, какого это — быть Мастером Боя?
— Это огромная ответственность, Чара. Не для неуверенных в себе, не для революционеров, не для слабых и гибких. Мастер Боя даёт присягу перед правительством как рыцарь перед своими королём и королевой.
— Ты же в семнадцать лет стал Мастером?
— Да, будучи ещё несовершеннолетним.
— Мама первое время боялась тебя?
— Думаю, да. Держи.
Что это? Книга? Нет. Такая яркая обложка. Водопады, скалы, река. Альбом! Неужели это…
— Наш семейный фотоальбом. Думаю, мы с тобой продолжим его заполнять.
— Да, конечно!
Ух ты! Свадебная фотография! Они такие счастливые! Мама такая красивая, нарядная!! Вау! Я тоже хочу надеть свадебное платье! Знаю, мы с Доном будем вместе.
О, а тут они отдыхают в поле. Интересно, где это?
— Никто, кроме близких друзей, не был на нашей свадьбе. Она была закрытой и проходила в столице, а в свадебный круиз мы полетели в Долину богов. Мы даже были в квартале Ёрш и ели там виноград Ёрш. Он изумителен!
— Вы… были на родине Сако!
— Да. Кстати. Скоро будет день рождения Иной, верно? — да. — Это от меня. Передашь ей сама или через Кирию.
Газета? Одна единственная статья на листе? Разве это может быть подарком?
— Зачем ей эта статья?
— Прочти автора.
— Эйфрод Альцберг, — Эйфрод… Альцберг! — А!
— Узнала фамилию? Да, она тебе знакома.
Да, я помню! Эта фамилия! Альцберг! Это он — отец Сако!
— Как я уже говорил, отец Сако был популярным из молодых журналистов Островграда. Это его последняя, прощальная статья. Прочти её внимательно, Чара. Ты поймёшь, что ситуация вокруг Сако куда страшнее, чем кажется.
«Дело об измене или Охота на неугодных
Недавний инцидент в центре Островграда оставил неравнодушными тысячи граждан, ставших свидетелями преследования и драки полиции с известным журналистом нашей редакции, Эйфродом Альцберг (то есть, со мной). Вот мой комментарий по поводу произошедшего в тот день.
Я считаю действия полицейских неправомерными и оскорбительными. Меня преследуют уже на протяжении года, что серьёзно подрывает моё психическое здоровье и сказывается на работоспособности. Преследование и обвинения в якобы „измене Родине“ не аргументированы, никаких доказательств совершения данного преступления приведено не было. Это чистый террор в попытке избавиться от неугодных авторитарному режиму, который устанавливается в нашей любимой стране. Свою связь с представительницей клана Ёрш, Альгеной Ёрш, я не считаю нарушением закона, ибо ущемление прав клана Ёрш и свободных граждан Реки — уже есть нарушение государством и его спецслужб прав и свобод граждан, конституции и государственного закона о конфиденциальности личной информации граждан. Я и Альгена Ёрш на конституционной основе имеем полное право на личную жизнь и свободное проживание и передвижением на территории Великой Реки.
Я серьёзно намерен потребовать в суде возмещение нанесённого мне морального и физического ущерба.
Я призываю всех неравнодушных граждан Великой Реки к поддержке меня и всеми любимой певицы Альгены Ёрш в восстановлении справедливости!
Эйфрод Альцберг»
Получается, что родителей Сако серьёзно ущемляли и теснили. В ответ Эйфрод Альцберг призвал граждан к бунту. Интересно, бунт прошёл или его погасили?
— Его пытались поймать и засадить в тюрьму, но они оба сбежали подальше в глушь. Эта статья вышла за год до гибели родителей Сако. Эйфрод оставил при себе свою фамилию, но органы безопасности уже прознали к тому времени про его брак с Альгеной Ёрш. Как-то он и у меня брал интервью, я тогда был лишь студентом Академии. Эйфрод старше меня на пять лет.
Ого! На пять лет! Кажется, я понимаю, почему отец хочет, чтобы эта статья оказалась на руках у Иной.
— Ну, что ж… Приступим к торту?
— Да!
С Днём Рождения, мама! Будь счастливой! Мы с папой очень любим тебя. Прошу тебя, прости мне все мои грехи! Ещё раз с Днём Рождения!
Думаю, Иной понравится мой подарок. Там газетная статья от папы и, собственно, мой подарок. Я долго не могла выбрать ей подарок, но отец помог мне. Иная получит от меня семя особенного цветка из самого квартала Ёрш — Пельцифею Ёрш. Папа рассказал, что когда-то давно моя мама привезла его домой и всё хотела посадить, но так и забыла. Так что он отдал семя мне. По его словам этот цветок — космос! И аромат от него невероятный. Интересно, какой он — этот цветок?
Как бы мне его передать Иной? В последнее время её не видать, вовсе пропала.
Кирия мне поможет. Пойду, поищу его.
О, вижу!
— Кирия!!
— Чего?
— Погоди!
Уф, сегодня жарковато! Уже на самом носу экзамены. Уверена, Иная готова к ним на все 100%. Очень хочется посмотреть, чего она добилась.
— Ты видишься с Иной. Так что сможешь передать ей от меня и моего отца подарок?
— Да, конечно смогу. Я сам намереваюсь сейчас пойти ей на встречу и вручить свой.
— Отлично! Тогда вот. Спасибо тебе.
Мой вовсе не тяжёл — пушинка! А твой где? Не взял ещё с собой? А, ладно. Увидимся.
— До встречи!
— Давай.
Папа своей рукой написал под той статьёй дату выпуска газеты и внёс свою лепту: «За год до смерти Эйфрода Альцберг и Альгены Ёрш. Учитывая то, какими методами травили семью Сако до его рождения, можно сделать вывод — Альгену Ёрш впустили в Великую Реку умышленно, чтобы увести из-под защиты семьи и при удачных стечениях обстоятельств заполучить уникального ребёнка-полукровку. Так и произошло — Река получила Сако Альцберг Ёрш. Они умышленно выжидали, когда Альгена забеременеет и родит, а потом пришли они — за ребёнком и жизнями его родителей.
