– Что ты сделал с Лукой?

Глаза Уэйна округлились, когда он посмотрел на дуло. Парень начал поднимать своё оружие.

– Уэйн, нет! – Между ними встала Бернис и положила руку на ствол винтовки сына. – Где твой отец?

– Там, – пробормотал Уэйн, указывая в нужном направлении.

Нора промчалась мимо него, а следом и Бернис.

***

– Джейкоб, я… – Лука нервно откашлялась. – Бернис узнала, что я…

– Сидел в тюрьме, – прервал её голос.

Джейкоб и Лука обернулись.

– Что? – Спросили они одновременно.

Оба были удивленны, но по разным причинам.

– Что всё это значит? – Потребовал Джейкоб объяснений.

‘Да, мне тоже интересно.’ Лука смотрела на тяжело дышащих, по-видимому, от бега, женщин и младенце в руках Бернис. Взгляд остановился на Норе, стоявшей рядом с Бернис, и крепко сжимающей в руке винтовку. По раскрасневшемуся лицу текли слёзы, и Луке пришлось сделать над собой усилие, чтобы не подойти и не обнять женщину.

– Когда я помогала лечить его рану, увидела на его теле клеймо осуждённого преступника, – сказала Бернис. – Он сидел в тюрьме, потому как по молодости участвовал в ограблении банка.

Джейкоб повернулся лицом к Луке, и глаза его полыхали от гнева:

– Это правда?

Лука замешкалась, но знала, что есть лишь один ответ, который не перевернёт её жизнь вверх тормашками. ‘Какие странные люди. В их глазах лучше, если я окажусь преступником, чем женщиной.’

– Да.

– Ты что не могла мне сразу рассказать об этом? – Обратился Джейкоб к своей жене.

– Я не хотела рушить мир, который Лука и Нора для себя построили. И из-за Уэйна, – ответила Бернис.

Джейкоб понимающе кивнул, а Лука и Нора растерянно на них смотрели. Причём тут сын Гарфилдов?

– Младшего брата Джейкоба Уэйна убили в возрасте одиннадцати лет. Шальная пуля грабителя банка попала в его спину, – объяснила Бернис. – В его честь мы назвали нашего сына.

– Тогда зачем говоришь мне об этом сейчас? – Проворчал Джейкоб.

Бернис задумалась, придумывая ответ, который бы убедительно звучал.

– Потому что я только что ей рассказала, что Лука ни в кого не стрелял и никому не угрожал, – тут же вмешалась Нора. – У него даже оружия не было. Он был всего лишь мальчишкой, который согласился постоять, подержать по просьбе взрослых поводья лошадей.

Джейкоб повернулся к Луке:

– Ты сидел в тюрьме?

– Да.

Касательно этого утверждения, Лука не считала его полностью неправдой. Вся жизнь была для неё тюрьмой, в которой она заперта из-за отказа общества принять её такой, какая она есть, и позволить ей жить своей жизнью. Только появление в её жизни Норы освободило Луку от оков и заставило начать жить, а не просто волочить своё жалкое существование, боясь кому-то довериться и быть раскрытой.

Джейкоб коротко кивнул.

– Хорошо, значит, ты уже заплатил за содеянное, и я не вправе тебя судить. – Он подошёл к Бернис и посмотрел ей в глаза. – В следующий раз просто говори мне правду. А теперь пойдём, наш сын только что подстрелил оленя. Сегодня у нас пиршество.

– Подожди. Прежде чем мы уйдём, я должна кое-что сказать, – обратилась к своему мужу Бернис, но взгляд был прикован к Луке. – Я всё ещё не понимаю тебя и принятых тобой в жизни решений, и не думаю, что когда-нибудь смогу понять, но должна признать, ты самый порядочный человек, которого я когда-либо встречала. Ты был готов рискнуть своей жизнью ради моего семейного счастья, и я этого не забуду.

Прежде чем Лука могла произнести хоть слово, Бернис подошла ближе и протянула ей Нетти, в подтверждение того, что она одобряет её участие в жизни детей. Затем она взяла мужа за руку, и они вместе отправились обратно в лагерь.

Лука смотрела им вслед, а затем хмуро повернулась к Норе.

– Что за… – она воздержалась от ругательства, мельком взглянув на ребёнка в руках. – Что случилось? Почему ты бегаешь с моей винтовкой?

Краснота сошла с лица Норы, и Лука увидела, что та смертельно бледна.

– Мы услышали выстрел и подумали…

Нора закрыла глаза, и с опущенных ресниц упала слеза:

– Я подумала, он застрелил тебя.

Лука с самого начала понимала, что собственная смерть один из возможных вариантов следствия раскрытия свой истинной половой принадлежности, в то время как Нора, казалось, поняла это только сейчас.

– Не плачь.

Ей всегда тяжело было видеть слёзы Норы, и невыносимо осознавать, что это она стала причиной этих слёз. Предложив ребёнка в правую руку, она обняла жену левой, аккуратно притягивая к себе.

– Я чуть было не потеряла тебя, – хмыкнула Нора и прижалась к Луке. – Я имею полное право поплакать.

– Угу, но уже всё наладилось. Нам даже не придется покидать обоз, да и Гарфилды помирились.

Лука мягко погладила женщину по спине в попытке утешить.

– Ещё секунда и всё могло быть по-другому, – сказала Нора. – Я не понимала, насколько ситуация могла обостриться, пока Бернис мне не напомнила, какая горячая голова у Брайана. А когда по долине эхом прозвучал выстрел…

Лука выводила успокаивающие круги на пояснице женщины, а Нетти уютно грелась между их телами.

– Это Уэйн подстрелил наш ужин, – пыталась она успокоить Нору.

– Но я ведь этого не знала! – Нора казалась отчаянной, будто пыталась заставить Луку что-то понять.

– Страшно было, – призналась Лука. – Слава Богу Бернис спасла ситуацию. Я, правда, не ожидала, что она войдёт в моё положение и поможет выкрутиться.

Нужно учиться доверять людям, а не только Норе. Она не планировала никому раскрывать свой секрет, но Бернис узнала, и мало того что помогая Норе спасла Луке жизнь, но и доказала, что ей можно доверять. Она перевела взгляд на всё ещё бледную Нору.

– Ты бы, правда, выстрелила в Джейкоба?

Нора стала ещё бледнее.

– Если бы это спасло тебе жизнь…да.

Лука не знала, что на это сказать. От огня горевшего в зелёных глазах повысилась собственная температура тела. Лука была одновременно взволнованна, смущена, тронута и немного возбуждена. Тогда, она встряхнулась и прогнала мысли прочь.

– Давай вернёмся в лагерь и установим палатку. Нужно хорошенько выспаться, чтобы восстановить силы.

Скоро они доберутся до Орегона, и начнутся новые приключения.

========== Ферма Филиппа Фостера. 11 октября 1851 год ==========

Нора бродила по огороду и фруктовому саду. Остановившись перед уютным бревенчатым домом, она представила себе сладкий запах сирени, которая весной зацветёт на переднем дворе. Пройдя две тысячи миль по практически бесплодной местности, по крутым холмам и через бурные реки, это место казалось ей райскими кущами.

Мэри Шарлотта Фостер, женщина лет сорока, гордо ступала рядом с Норой, показывая им с Лукой двухэтажное здание и зелёные пастбища на которых уже пасётся скот.

– В следующем году, как только наступит весна, мы построим здесь школу, – сообщила миссис Фостер. – Правительство наконец-то дало Филиппу разрешение, так как теперь у нас имеется двадцать восемь ребятишек.

Нора перевела взгляд на детей, бегающих по саду с обозовской детворой. Восемь из них принадлежат Фостерам. ‘Восемь,’ мысленно повторила она, зная, что у неё никогда не будет настолько большой семьи. Даже если они останутся вместе, у Луки не будет сыновей, которые бы унаследовали её ранчо.

Услышав её вздох, Лука перевела на неё взгляд от участка на который указывала миссис Фостер.

– Придёт время, когда нашим детям тоже понадобится школа. Тогда мы будем нуждаться в компетентном учителе, – Лука пристально смотрела на Нору.

Норе потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное:

– Ты…ты сейчас обо…мне?

– Конечно. Ты была со мной очень терпелива, и справилась. Обучение маленьких детей не должно быть настолько сложно как со мной, - с усмешкой сказала Лука.

Нора задумчиво улыбнулась. Обучение детей было её старой мечтой, но она не стала возлагать напрасных надежд, ведь на ранчо будет много работы и не будет хватать времени на другие занятия.