– Ч-что? Что тебе понравилось?

Нора посмотрела на свои руки:

– Ты никогда, ни разу, не относилась ко мне как к проститутке. Пожалуйста, не начинай сейчас.

В серых глазах вспыхнула ярость:

– Это не так! Именно по этой причине я не…

Нора снова подняла руку, прижимая палец к губам Луки, заставляя её замолчать. В очередной раз она поразилась мягкости этих губ.

– Если ты избегаешь моих прикосновений только из-за моего прошлого, если игнорируешь моё право решать, с кем я хочу делить постель, ссылаясь на свободу воли, то ты относишься ко мне именно как к проститутке.

Губы под её пальцами вздрогнули, но ничего не произнесли вслух.

– Разве ты не думаешь, что бывшая проститутка, вправе сама решать с кем делить постель… как распоряжаться собственным телом… без достижения какой-либо цели?

– Вот именно! Конечно, именно…именно в этом и дело. – Лука разочарованно покачала головой. – Просто мне трудно поверить, что кто-то, а тем более такая красавица как ты, захотела бы лечь со мной…

– А что насчёт Тесс? – Нора озвучила первое, что пришло в голову. – Она легла с тобой, и ты никогда не платила ей за секс.

Лука вздохнула:

– Вместо денег у неё была моя дружба и защита.

– Лука, я знаю, ты гордишься своим званием, которое по праву заслужила, но ты была лишь лейтенантом. О какой защите может идти речь? Ты не думаешь, что она могла бы переспать с генералом, если бы ей действительно нужна была серьёзная защита? – Нора покачала головой. – Ты ей нравилась, именно поэтому она с тобой спала. И по этой же причине этого хочу я.

Губы снова вздрогнули, Лука без сомнения готовится в очередной раз начать протестовать. Почему Лука, которая убедила Нору в собственной ценности как женщины и человека, не может понять, что сама может быть для кого-то привлекательной и желанной? Она решила положить конец дискуссии, переходя от слов к действиям. Когда Лука открыла рот в попытке возразить, Нора обняла её, накрывая губы своими.

Лука в полсилы попыталась оттолкнуть женщину от себя, но под решительной атакой умелых губ сопротивление быстро утихло. Мозолистые, но нежные руки заблуждали по спине Норы, прижимая ближе к своему телу.

– Нора?

Нора чуть было не свалилась с камня заслышав внезапный посторонний голос позади себя. Работая в борделе Тесс, она со временем научилась быть внимательной к происходящему вокруг, в то время пока сама развлекает клиента. Даже во время страстных поцелуев она была в курсе происходящего с другими девочками. Но в данный момент она забыла обо всём кроме Луки. Судя по рукам, спасшим её от падения, но сразу убранным с её тела, по обыкновению бдительная Лука тоже была погружена в их поцелуй.

Когда Нора обернулась, то увидела стоящую позади Бернис. Старшая подруга стояла уперев руки в боки, а обычно тёплое, дружеское лицо сейчас было хмурым:

– Можно тебя на минутку?

Нора неловко поднялась с камня. Она не торопилась начинать разговор, зная, что речь точно пойдёт не о погоде или планах на завтрашний день.

– Я, пожалуй, вернусь в лагерь, посмотрю, нужна ли Джейкобу моя помощь с разбуянившимся волом, – пробубнила Лука.

Она поспешно исчезла в темноте.

‘Трусиха!’ Сжав ладони в кулаки, Нора повернулась лицом к Бернис. Слов от старшей подруги долго ждать не пришлось.

– Ради всего святого, что ты творишь? – Бернис с упрёком покачала головой.

Каждое слово, вылетевшее из её рта, и язык тела чуть ли не вопили о неодобрении.

Норе вспомнились многочисленные ссоры со своими родителями. Те тоже во всё вмешивались. И что бы она не говорила или не делала, Нора никогда не находила у них одобрения или поддержки.

– Я целовалась с человеком, за которого вышла замуж, – с внезапным неповиновением ответила она.

Глаза Бернис шокировано округлились:

– Нора! – Она вытянула руку и несильно потрясла Нору за плечо, будто пытаясь разбудить. – Она - женщина! Или ты успела об этом позабыть?

Восстание Норы немного поутихло.

– Нет, я помню, – пробормотала она.

– Тогда зачем так поступаешь? Это неестественно! Грех! – В тёмных глазах Бернис пылали гнев, печаль и недоумение.

– Неестественно,… грех, – повторила Нора.

Родители говорили так же. Для Норы нет ничего удивительного в том, что её считают грешницей. Последние три года именно этим словом плевали в неё жители Индепендеса и словно от прокажённой поспешно перебегали на другую сторону улицы. В сердце всегда тлела надежда, что такое отношение к ней может измениться, когда она повстречает благородного, доброго человека, который будет готов на ней жениться. И вот когда это случилось, её всё ещё называют грешницей.

– Да, – сказала Бернис. – Почему ты позволила ей себя поцеловать?

Нора поморщилась. Конечно, Бернис подумала, что именно Лука стала инициатором поцелуя. Ведь в глазах Бернис Лука – странное, неестественное существо, ведущее жизнь, которую ей не понять. Поэтому вполне логично, что для неё Лука та, кто принуждает Нору делать то, что она считает своей обязанностью.

‘Она ещё никогда не была столь далека от правды.’

– Лука ни к чему меня не принуждала, – сказала она.

Бернис сложила руки на вздымающейся от возмущения груди:

– Не выгораживай её! Я знаю, что видела!

– Я её не выгораживаю, – тихо, но в то же время решительно сказала Нора. – Ты не знаешь нашей ситуации.

– Мне известно достаточно, чтобы понять, что в конце концов ты пострадаешь. Если бы кто-нибудь другой, а не я, увидел вас целующимися… – Бернис на мгновенье закрыла глаза, будто пытаясь представить описанную катастрофу.

Нора отрицательно покачала головой:

– Все остальные всё ещё считают Луку мужчиной. Никто бы ни о чём таком не подумал, увидев целующимися мужа и жену.

– Ладно, – сказала Бернис. – Но ты, ты то знаешь. Тебе известно, что неправильно разделять с ней подобную близость.

– Так ли это?

В течение последних нескольких недель она в этом же себя убеждала, но каждый раз, находясь рядом с Лукой, чувствовала, что это очень даже правильно. Впервые в жизни рядом есть человек уважающий и поддерживающий её, несмотря ни на что. Тот, кто стал ей верным другом и «отцом» Эми. Как физическая привязанность к такому человеку может быть смертным грехом, в то время как жестокое обращение со стороны клиентов всего лишь незначительное преступление допустимое обществом?

Бернис протянула руку и нежно коснулась её щеки, встречаясь с Норой взглядом:

– Нора, не оскверняй свою душу подобными вещами.

– Бернис, я не святая. Если моя душа осквернена, то она была таковой ещё до встречи с Лукой. Тебе известно кем я работала и чем занималась. Я бы и сейчас продолжала этим заниматься если бы не Лука, – сказала Нора.

– Значит, ты делаешь это из благодарности?

– Нет.

– Тогда почему? – Спросила Бернис.

Нора вздохнула. Как объяснить Бернис то, чего она сама до сих пор не понимает? Внезапно, её стало это раздражать. Она пожала плечами, не желая сказать то, что может обидеть подругу. Она знала, что женщина хочет ей добра.

– Рискуешь своей жизнью не зная зачем? Нора, пожалуйста, думай, прежде чем это затянет тебя в пучину! – Бернис не отводила от неё взгляда. – Если не думаешь о себе, подумай о детях. – Она мягко коснулась круглого живота Норы.

Это не так. Несмотря на всю её неуверенность в их с Лукой отношениях, Нора была уверенна в другом: для её детей Лука станет лучшим вторым родителем, другую такую не найти. Она отказывается думать, что присутствие Луки в их жизни хоть как-то навредит детям.

– Я иду спать, – сказала она, ставя точку в обсуждении.

– Надеюсь не с Лукой.

Нора резко развернулась. Две женщины пристально смотрели друг на друга. Казалось, Бернис сама в шоке от произнесённых ею слов.

– Прости, – после долгих секунд молчания произнесла Бернис. – Я не хотела тебя поучать. Знаю, ты намаялась со своими родителями, но…

Нора коснулась предплечья старшей подруги: