Со вздохом облегчения Лука посмотрела вниз с обрыва. Там шумел широкий, стремительный поток Грин-Ривер. Вода, поблёскивавшая на солнце, была настолько прозрачной, что было видно форель и другую рыбу. Вдоль берега выстроились тополя, под которыми паслись горные бараны, пощипывая пышную траву.

Большинство эмигрантов, исполнив победные танцы, поспешно направились вниз к реке.

Лука спешить не стала, зная, что они преодолели только одну проблему, и сейчас их поджидает другая. В отличие от большинства других рек, с которыми они сталкивались, Грин-Ривер не должна была стоять у них на пути, она протекала между северной и южной стороной Орегонской тропы, деля её пополам. Им ничего не остаётся кроме как пересечь Грин-Ривер, которая считается самой трудной переправой по дороге к Орегону. И дюжина могил вниз по течению свидетельствовали об опасности.

Паромом управляют мормоны, переправляющие эмигрантов на шкивах, но они берут около восьми долларов за повозку и дополнительный за каждую голову скота.

– В июле вода не сильно поднимается, – произнесла Лука, глядя вниз на реку. – Но, не смотря на это, не думаю, что нам стоит экономить. Лучше нанять сопровождающего.

Она знала, что каждый доллар, который они сейчас сэкономят, поможет им начать в Орегоне новую жизнь и пережить первую, холодную зиму.

– Ха! Доверишь наши жизни и повозки грязному индейцу? – Сплюнул Билл Ларсон, чуть было не попав на плечо Луки.

Лука напряглась, но оставалась спокойной. Со временем она научилась не реагировать на подобные провокации. Почувствовав мимолётное прикосновение к спине, она резко выпрямилась, зная, что Нора молчаливо её поддерживает.

– Шошоны дружелюбный народ и знают Грин-Ривер лучше любого из нас. Мы будем глупцами, если откажемся от их помощи.

– Он прав, – поддержал капитан. – Индейский сопровождающий не возьмет с нас столько сколько Мормоны, и нам не придётся ждать на пароме своей очереди.

Не ожидая прекращения протестов Ларсона, Лука начала раскручивать болты, скрепляющие ходовую часть повозки и прикрепляя её к верхней.

Вскоре, двое шошонов начали переправлять по реке двухместные повозки.

– Хочешь взять управление в свои руки? – Нора протянула ей кнут.

– А ты хочешь, чтобы я это сделал? – Ответила вопросом на вопрос Лука.

Одна маленькая оплошность погонщика может опрокинуть повозку, и вся их провизия понесётся вниз по течению. Страх и неуверенность в глазах Норы, говорили, что она тоже об этом догадывается.

Нора сжала челюсть, затем медленно расправила плечи:

– Думаю, у меня получится… если ты, конечно, доверишь мне управление.

Лука не колебалась:

– Ты же знаешь, что доверю. Мальчики всё равно выбрали бы тебя, – кивнула она на волов.

Они уже привыкли к мягкому обращению с ними Норы, но не менее уверенному.

– Тогда ладно.

Крепко сжимая в руке хлыст, Нора пошла в сторону реки, призывая волов следовать за ней.

Взгляд Луки последовал за ней. Она не смогла скрыть гордую усмешку, растянувшуюся по губам. Приятно видеть, как Нора постепенно начинает доверять самой себе и своим новоприобретённым навыкам. Развернувшись в седле, она двинулась следом, приглядывая за Норой и выглядывающей из повозки Эми.

Река глубокая, и она услышала крик Эми, когда волна первый раз ударилась о повозку. Но их проводники не колебались, и уже через час почти все эмигранты благополучно перебрались на другую сторону.

Пока они дожидались последнего из своих попутчиков, Лука прогулялась с Норой и Эми к серому песчаному утёсу, в нескольких сотнях ярдах от них. Многие эмигранты уже оставили свои имена на Холме Имён, и Лука с нетерпением ждала, как будет вырезать имя Норы там, где женщина попросит.

Нора с гордостью наблюдала, как Лука ножом выцарапывала на камне её имя:

– Ты помнишь буквы. Видишь, я же говорила, что ты будешь хорошим учеником.

========== Содовые источники. 24 июля 1851 год ==========

Нора оглянулась через плечо. На прошлой неделе они путешествовали по крутым горным хребтам и пересекали чистые ручьи, такие как Хамс Форк. Теперь они добрались до зелёной Медвежьей речной долины. Здесь две развилки, выбранная ими соединялись с другой из Форта Бриджер, но тут не было никаких признаков другой части обоза. Нора знала, что Гарфилды и остальные их спутники всё ещё отстают от них на много миль, но не могла не оглядываться назад.

– Мама, здесь воняет, - пожаловалась Эми со своего места в повозке.

Нора кивнула. Воздух пропах стойким запахом тухлых яиц.

– Да, воняет, – она пальцами зажала свой нос.

– Это Серные источники, – сказал Лука. – Один из них протекает вдоль берега Медвежьей реки.

Нора видела разочарование на лицах женщин. ‘Мы не сможем искупаться в этом источнике.’ Она не знала радоваться ей или печалиться. Последнее купание в горячем источнике в обществе Броди Коуэна вызывали у неё смешанные чувства по поводу принятия ванны. Уставшее, беременное тело жаждало погрузиться в горячую ванну, но она настолько боится Коуэна, что вряд ли сможет расслабиться. ‘Может, даже хорошо, что мы не можем здесь покупаться.’

Но как оказалось её вывод опрометчив. Обогнув изгиб Медвежьей реки, они оказались на ландшафте наполненным конусами, кратерами, бурлящими источниками и гейзерами. Источники делились на холодные, тёплые и горячие. Мужчины собрались вокруг одного, и объявили, что вода в нём на вкус словно пиво. Попробовав, Лука сказал, что она похожа на ржавчину, и ушёл.

Нора принялась собирать всю грязную одежду, решив использовать один из тёплых источников для стирки.

– Эй, эй! – Лука перегородил ей путь и взял из её рук бельё. – Тебе нельзя таскать тяжёлую, мокрую одежду!

– Но бельё нужно выстирать.

Нора не занималась тяжёлой работой. Страх потерять ребёнка постоянно кружил в голове. Но теперь, когда рядом нет Бернис, всегда приходившей на помощь, ей ничего не остаётся, кроме как заняться стиркой самой. Она поклялась себе быть максимально осторожной.

– Тогда это сделаю я.

Нора шокировано на него уставилась, пока тот от неловкости не начал переваливаться с одной ноги на другую.

– Что?

– Ты хочешь сам постирать бельё? – Недоверчиво спросила она.

Ни один мужчина в обозе не предлагал своей жене взять её обязанности на себя.

Лука пожал плечами. Румянец осыпал его шею.

– Ты сама сказала: сегодня нужно заняться стиркой. А ты, чёрт возьми, не можешь в своём положении этого сделать. Поэтому сделаю я.

– Ты знаешь как?

- Думаешь, до нашей с тобой встречи я не стирал свою одежду? – Прозвучало как мягкий упрёк. А усмешка вытравила яд из его слов.

– Нет, я так не думаю.

Она должна признать, что по сравнению с другими мужчинами, Лука всегда чист и опрятен.

Лука забросил кучу грязного белья в один из тёплых источников:

– Можешь наблюдать и поучать меня, если желаешь.

Нора села на скалу и наблюдала. Трудно сидеть неподвижно, пока вокруг женщины занимались своей стиркой. Даже Эмелина Ларсон, будучи беременной и с новыми синяками на руках, настирывала рубашки мужа.

Время от времени женщины украдкой поглядывали на Луку. Молодые захихикали, увидав, как он натирает одну из сорочек Норы.

Лука же каждый раз краснел, но не останавливался. Наконец, он повесил мокрую одежду на верёвку натянутую между повозками.

Нора взглянула на Эми, с любопытством наблюдающую за своим отчимом. ‘Какой женщиной она станет, если вырастет в обществе Луки?’ размышляла она. На мгновенье она вспомнила презрительные слова, которые говорили в её семье в адрес суфражисток и феминисток. Затем расправила плечи. ‘Она превратится в женщину, которая не будет думать, что бесполезна только потому, что она не сын, которого так ждал её отец.’

Она смотрела, как Лука занимался своими делами, ухаживая за волами и лошадьми. Не выполняя никакой работы, она чувствовала себя бесполезной: