Представитель племени ловко спустился с лошади и протянул Луке плетённые кожаные поводья.

– Это самый ужасный пони из всех, что я видел! – Вновь засмеялся Билл Ларсон. – Всё ещё хочешь торговаться, Гамильтон?

Лошади местных племён в разы меньше, чем у белых переселенцев. По сравнению с крупным черным мерином капитана серая кобыла лидера племени выглядела крошечной. Но Лука знала наверняка, что кобыла ни в чем кроме роста не уступала мерину. Она пробежалась взглядом по бокам, ногам и груди кобылы. Без сомнения лошадь выносливая, быстрая, хорошая альпинистка, способная жить на одной траве и не привыкшая к баловству МакЛафлина.

– Что попросишь за кобылу?

Представитель племени без колебания указал на Нору.

Луку охватила волна ярости, от которой даже уши покраснели. Она почувствовала, как Нора прижалась к её спине. Она успокоительно сжала дрожащие пальцы обхватившие её. Сквозь сжатую челюсть она дала свой ответ:

– Нет.

Она твердо смотрела главному в глаза, не оставляя сомнений в непоколебимости своего решения.

Но Лакота не сдавался. В этот раз он предложил три лошади за “Красновласку”.

Лука поняла: представитель индийского племени очарован рыжими волосами.

– Она моя жена. Я не стану ею торговаться.

Главарь Лакоты толкнул в её сторону девушку.

– Три моих лучших лошади и она. У тебя будет новая жена для удовлетворения прихотей, - сказал он на своем языке.

– Нет. У меня уже есть жена, другой мне не надо. И я не буду ей торговаться, что бы вы мне не предложили, – твёрдо сказала Лука.

Предводитель племени развернулся к своим храбрецам. Один из них покорно склонил голову, и Лука увидела, как его коричневая рука коснулась старого гладкоствольного мушкета.

Эмигранты тоже похватались за оружие.

– Проще будет отдать её, - пробормотал Билл Ларсон.

Прежде чем Лука успела к нему повернуться, представитель племени вышел вперёд:

– Не хочешь торговать Красновлаской, отдай ребёнка.

Лука посмотрела в направлении, в котором он ей указывал. Из задвижки повозки выглядывали огненно-рыжие кудряшки Эми. Бормоча под нос проклятия, Лука снова повернулась к главарю Лакоты. Она понимала, что нужно быстро что-нибудь придумать, прежде чем ситуация обострится. Сначала, она подумала всё же отдать ему Корь, но потом у неё появилась другая идея.

– Женщина – никудышная хозяйка, – она сжала ладонь Норы в молчаливом извинении. – А девчонка слабая и больная. У меня есть идея, я могу вам предложить кое-что получше.

Предводитель племени стоял и молча слушал, по выражению его лица ничего нельзя было понять. Медленными шагами, держа руки наполовину поднятыми, так чтобы её действия нельзя было принять за угрозу, Лука повернулась к повозке и открыла багажник. Вытащила из него тёмно-синий драгунский китель. Подавив вздох, она вернулась обратно и протянула его храбрецам. Она указала на ряд тщательно отполированных латунных пуговиц и эполеты, обшитые позолоченной нитью. Представитель племени подошел ближе и протянул руку, с почти детским любопытством, пробегая пальцем по блестящей пуговице. Со стороны, казалось, что предложение его заинтересовало, но потом он поднял голову и снова посмотрел на Нору.

Прежде чем тот мог озвучить, что “Красновласка” лучше старой, военной куртки, Лука снова порылась в багажнике и вытащила из него саблю. Она продемонстрировала Лакоте как доставать её из ножен, затем передала оружие в его руки.

Главный тщательно проверил остроту сабли и с мрачным удовлетворением кивнул, подняв в воздух порезанный палец.

– Лука, – прошептала Нора, сжимая сзади её рубашку.

Казалось, она поняла, как много значит для Луки сабля и униформа.

– Все в порядке, – ответила Лука, настолько тихо, чтобы было слышно только Норе.– Я обещал заботиться о тебе и Эми, пока ты не найдешь себе другого мужа. Ты же не хочешь выйти за него? – Она кивнула в сторону вожака.

Пальцы крепче вцепились в рубашку Луки.

– Нет.

– Ты снабжаешь индейцев оружием? – Проворчал Бил Ларсон. – Хочешь, чтобы они нас всех перерезали?

Лука даже не удосужилась повернуться в его сторону. Она не сводила глаз с главаря племени, всё её державшего в руке саблю.

– Сабля - опасное оружие в руках обученного драгунского офицера, но отважный боец Лакоты не выстоит вооруженный ею против белых людей с заряженными револьверами и винтовками.

Это правда. Она была свидетельницей того, как добровольцы Мексиканской войны учились обращаться с саблей. Поэтому в первые месяцы войны в их роте было много лошадей с обрезанными ушами.

Она сделала шаг вперёд, протягивая ножны сабли представителю племени:

– Так будешь торговаться?

В последний раз, взглянув на Нору, вожак кивнул и передал Луке поводья своей кобылы. Без слов, он взял саблю и китель, и вскочил на одну из лошадей, которыми ранее торговался.

Через минуту эмигранты остались на гребне одни.

========== Форт-Ларами. 20 июня 1851 год ==========

Казалось, Лука услышала коллективный вздох облегчения, когда на горизонте появились пятнадцати футовые глиняные стены форта-Ларами, увенчанные деревянным палисадом. Кто-то поговаривал, что дойти до форта всё равно что преодолеть половину пути до Орегона, но Лука не понаслышке знала, в действительности они прошли лишь треть.

После пересечения глубокой реки Ларами, капитан решил разбить лагерь в двух милях от форта. Они проведут здесь несколько дней. Мулам и волам необходимо восстановить силу, прежде чем продолжить путь на скалистые горы.

После ухода за скотом, большинство эмигрантов решили заглянуть в форт.

Форт-Ларами располагающийся в предгорье Скалистых гор, но далеко от слияния рек Ларами и Норт-Плат, выглядит более впечатляющим, чем форт Кени. В двух углах и над главными воротами были возведены блочные бастионы.

Как только эмигранты приблизились к главному входу, Лука заметила представителей племени Лакота за пределами форта торгующих мокасинами из бисера и кожаными лосинами. Некоторые из них разлеглись на низких крышах зданий, лениво окидывая взглядом прибывших.

Лука почувствовала, как рядом стоящая Нора напряглась. После перевала Робиду, они временами замечали маленькие группировки племени Лакота, следующие за ними в течение двух дней после того случая, в надежде, что Лука передумает и отдаст им “Красновласку” жену и ребёнка. Нора все это время оставалась в повозке, страдающая от постоянной тряски и гробовой тишины.

– Не бойся, – сказала она, слегка притянув Нору ближе к себе. – Это не те люди, и волос твоих под шляпой почти не видно. Всё будет хорошо.

Нора взяла Луку под руку, но промолчала.

Как только они прошли через главные ворота, Нора облегченно выдохнула. Лука улыбнулась, наблюдая, как женщина с восхищением взирает на двухэтажные каркасные дома со светлыми крыльцами, кузню, повозочный рынок, аптеку, три пекарни и сад.

– Как в городе! – Восторгалась Нора.

– Тут есть конфеты? – Эми завошкалась слезая с бедра матери.

Лука рассмеялась:

– Пошли, поищем мятных конфет, пока твоя мама отправляет письмо.

Без колебаний, девочка схватила её за два пальца и замахала сжатыми кулаками вперёд-назад, таща Луку через площадку.

Как и любой другой предмет на рынке, конфеты стоили ужасно дорого. Лука стиснула зубы, но монету отдала. В дороге Эми вынуждена обходиться без удобств, которыми наслаждались дети в городах востока. Развлечений у девочки тоже особых не было, да и ни у Луки, ни у Норы в пути не хватало на неё времени. У них нет ни возможностей, ни денег, чтобы купить Эми новую куклу. Теперь ей хотелось порадовать ребёнка.

После секундного колебания, она насчитала ещё один доллар за фунт чая, что нравился Норе. Покинув рынок, взгляд Луки упал на деревянный знак, вывешенный на небольшом здании. Она поняла лишь, что что-то в нём стоит доллар.

Одна из двух дверей открылась, и из здания вышел мужчина.