- Со мной все в порядке, - терпеливо отозвался Алек. – Ты сказала, что мы имеем отношение к Лайтвудам. Какое именно? Дедушка Шон – двоюродный брат некоего Роберта Лайтвуда?

Николь опустила взгляд, уставившись на кружку, которую плотней обхватила пальцами. Женщина всю свою сознательную жизнь старалась забыть о своем происхождении. Отец, бывший когда-то сумеречным охотником, никогда не переставал им быть, время от времени рассказывая дочери о том, кто они такие и какую древнюю и опасную силу они имеют за плечами. Николь никогда не стремилась стать сумеречным охотником, ведь это означало создать себе проблемы. Отец не поощрял подобные мысли и, будучи послушной девочкой, дочь была с ним полностью согласна.

- Он взял это имя, когда был изгнан, - Николь качнула головой. – Я не хотела бы это обсуждать, Алек.

- Но я имею право знать, - настоятельно заявил сын, сложив руки на груди. Парень нахмурился, недовольно посматривая на мать. – Я узнаю, что всю мою сознательную жизнь мне врали, что-то недоговаривали. А сейчас парень, которого я люблю, - он специально голосом сделал акцент на последнем слове, - оказывается… магом? Колдуном? Волшебником? Кто он?

- Маг, - недовольно ответила женщина, поморщившись. – И лучше бы ты никогда с ним не встречался.

- Но он сделал мою жизнь ярче. Его приход в мою жизнь дал мне многое. И ты не вправе запрещать мне любить Магнуса, что бы он от меня не скрывал, мои чувства от этого не изменятся, - серьезно заявил без всяких обиняков Рид. – Расскажи мне все, что ты знаешь.

Николь вздохнула. Алек своим упрямством пошел в нее. Всегда добивался того, что хотел. Николь могла бы уйти от расспросов, но решение бы это не принесло все равно. Рано или поздно тема поднимется вновь, и нет ничего хорошего в том, если возвращение к забытому когда-то приведет к более плачевным последствиям, произойдя, возможно, при каких-нибудь трагических событиях. Терять сына Николь не хотела, но также она не желала рассказывать ему об их семье. Нет, она отнюдь не стыдилась своего происхождения. Наоборот, она считала, что в ее жилах течет кровь избранных небом. Кровь ангелов. Она – полуангел. Сущность, которую ей передал ее отец, будучи Лайтвудом. Магнус был прав: Николь носила не только фамилию известного рода, но и обладала всеми чертами характера древней фамилии. Начала бояться Николь лишь тогда, когда родился сын. От него женщина стала скрывать все, в том числе и их необычное происхождение.

- Мы – нефилимы, - женщина подняла руку вверх, когда увидела, как Алек готов расспрашивать дальше. – Все потом, Алек, иначе я так и не решусь на дальнейшее, - дождавшись короткого кивка, Николь продолжила: - Мой отец женился на смертной. На той, кого семья Лайтвудов никогда бы не приняла. А все из-за того, что возлюбленная моего отца - моя мама - была нема и слаба здоровьем, но так красива, словно ангел, сошедший с небес. Ни ты, ни я не знали ее, поскольку она умерла сразу после моего рождения, и воспитывал меня отец. Лайтвуды в свое время сказали, что их род не может принять предательство. Когда-то они предложили отцу выбор: либо нефилимы и все их привилегии, либо женщина, мало того, что без рода и племени, так еще и слабая, нездоровая. Отец сделал свой выбор, и был изгнан, но не лишен рун.

- Я ничего не понимаю, - решился прервать Алек, сосредоточенно пытаясь вникнуть в суть повествования. – Руны? Нефилимы?

Николь в очередной раз вздохнула. Перестав в ладонях терзать кружку и встав, она подошла к окну, вглядываясь в уличную жизнь, которая бурно просыпалась под лучами вставшего солнца.

- Мне и так трудно говорить тебе все это, а все из-за того, что объявился этот мерзкий маг, - поморщилась Николь. – Я поведаю тебе то, что я знаю, но не расскажу большего, Алек. Мне немногое известно. Лишь то, что мне передал по наследству отец, как знания, чтобы защититься от темного мира в случае необходимости и знать, к кому обратиться при надобности. Я посчитала, что подобная информация ни мне, ни тебе никогда не пригодятся.

Отец Николь после изгнания сменил имя и фамилию, став обычным серым человечком, работающим на нескольких работах, чтобы прокормить не только себя, но и больную беременную жену. Его драгоценная, любимая и такая необходимая ему Елена нужна была мужчине, как никто другой. Он променял все на свете, отказался от наследства и жизни, к которой привык, чтобы быть с ней. Его мать не была в восторге, но род Лайтвудов всегда без компромиссов относился к некоторым вопросам. И неугодных ссылали, изгоняли, отдавали в ряды Безмолвных братьев. Отец Николь сделал свой выбор. Он ушел, оставив все позади. И он стал обычным смертным, пытаясь жить обыкновенной жизнью, где не было ни сражений с демонами, ни бесконечные тренировки. Вместо этого перед ним предстала рутина серых будней с полупустым карманом без надежды накопления хоть каких-то денежных средств. На его плечах повисли еще две жизни, которые он вытягивал, как мог. Елена пыталась ему помогать, облагораживая глухую квартирку на окраине Нью-Йорка, обставляя ее, создавая хоть какую-то видимость уюта среди немногочисленной мебели. Выходило плохо, да и с ее беременностью она не могла долго находиться на ногах. Вскоре на свет должна была появиться малышка, и отец Николь решил пойти на риск, вложив небольшие имеющиеся накопления в маленький бизнес. Он ждал результатов, а в это время вскоре у него на руках оказался младенец и умершая при родах жена. У него совсем не было времени оплакивать возлюбленную, поскольку малышка Николь нуждалась в поддержке и внимании. Она родилась на удивление здоровой и крепкой, унаследовав от матери некоторые черты лица, которыми очень часто любовался отец, находя в сердце успокоение.

- Он никогда ничего от меня не таил, - глухо прошептала Николь, обнимая себя за плечи, чувствуя, как мелко дрожит от воспоминаний о родном человеке. – Он добился развития крупного бизнеса. К счастью, Лайтвуды своих потомков награждали не только врожденными способностями, но и лидерскими качествами. Мой отец многому научился у смертных и многое отдал взамен. Почему он мне рассказал о нефилимах? Я не знаю, - женщина взглянула мельком на сына. Тот слушал ее, не прерывая, узнавая о дедушке нечто новое, что никогда до этого момента не знал. - Когда я подросла, он нанес мне первую руну.

Женщина сняла с себя легкий черный пиджак и шаль, оставаясь в одной белоснежной блузке. Закатав правый рукав, Николь показала сыну плечо с небольшой черной завитушкой на наружной стороне руки.

- Ты скорее всего не помнишь те татуировки, что были у дедушки?

- Смутно, что-то припоминанию, - Алек поморщился.

Воспоминания врывались в голову с тяжелым скрипом. Женщина, странно пристально посмотрев на сына, сдержанно и медленно кивнула. Алек, встав, подошел к ней, коснувшись руки матери. Пальцы Рида прошлись по предплечью женщины, касаясь руны на плече, скользя по ее угловатым краям, очерчивая завитушки и переходы.

- Я помню ее, но ты всегда говорила, что нанесла этот рисунок, будучи подростком, решив, как все во время подросткового периода, что было бы неплохо быть, как остальные, нанося на свое тело татуировку, - вспомнил слова матери Алек.

- Отчасти так и было, - Николь мягко отстранила сына, поправляя одежду. – Но это была прихоть отца. Он очень рисковал, нанося мне ангельскую руну защиты. Рисковал, потому что не знал, сколько крови нефилимов я унаследовала. Была ли сильна кровь смертной или нет? Он задавался этими вопросами. Но желание защитить от демонов и злых сущностей превышало испуг за возможную смерть. Он надеялся, что я буду сильной и крепкой, как и он, и что ангельская кровь спасет меня. С учетом того, что я, будучи ребенком, видела демонов несколько раз, он был прав. И он рискнул. Нанес мне первую руну. Самую сильную. Она активировалась с момента нанесения, в отличие от остальных. И была самой мощной из всех.

- Он рассказывал тебе когда-либо о магах?

- Оборотнях, вампирах, фейри… - перечислила Николь, видя, как округляются глаза сына. – Все легенды правдивы, Алек. Да, рассказывал. Как и о своей прежней семье и ее исторических корнях. Отца убрали из семейного древа Лайтвудов, но не забрали ни воспоминания, ни связи. Среди нефилимов оставались те, кто поддерживал отца, дружил с ним с детства, и не обрывал связь, несмотря на его уход из сумеречных охотников. Он знал обо всем. И передал мне много легенд, сказок и правдивых слухов. В том числе и о том, что маги – бессмертны, Алек. Как и Бейн, которому уже много столетий.