- Я верю, что у тебя получится, - нефилим на секунду прикрыл уставшие глаза. Он так измотан, настолько сильно истратил все свои силы, что говорить ему становилось все сложней и сложней. – Магнус, мы с тобой… Мы с тобой еще встретимся, - прошептал едва различимо нефилим, пока Бейн хватался за его руку, как за единственное, что способно было удержать его от того, чтобы не упасть в самую пропасть отчаяния. – Я всегда буду рядом.
Пальцы, что колдун с таким трепетом сжимал в ладонях, окончательно ослабли.
- Алек? – неверяще прошептал маг, касаясь щеки охотника, смахивая скользящие по коже слезы. – Александр?
Нефилим больше не дышал. Он ушел тихо, не так, как большинство его сородичей, погибающих в бою. Охотник прожил длинную и насыщенную жизнь, но только Магнус не был готов смириться с кончиной самого драгоценного на свете супруга. Дрожащими губами прижавшись в поцелуе к чужому лбу, Бейн выдохнул:
- Здравствуй и прощай, друг, любимый, мой муж, - слова давались с таким трудом, что маг выдавливал их из себя, отдавая последнюю дань уважения самому сильному и храброму охотнику, которого он когда-либо знал.
Бережно положив руку Александра на одеяло, Магнус громко взвыл, прикрыв рот ладонью, оплакивая свою потерю. Сердце Бейна остановилось вместе с уходом из этого мира возлюбленного. Сжавшись в комок, мужчина глотал крики и всхлипы, лишь бы его не услышал их сын. А по ту сторону двери, тихо съехав спиной по стене, тихо заплакал молодой маг, еле сдерживая себя от того, чтобы не ворваться в спальню успокаивать папу. Так они потеряли того, кто был частью их жизни, их семьей, их сердцем.
========== Глава 2 ==========
Алек всегда улыбался очень нежно. Когда его губы расплывались в улыбке, а вокруг глаз собирались морщинки радостных эмоций, Магнус не мог сдерживаться, посмеиваясь над тем, каким же прекрасным становился его очаровательный нефилим. Бейн обожал эмоциональные всплески сумеречного охотника, зная, насколько они редки.
Алек улыбался ему. Только ему одному, что-то рассказывая, но Магнус не слышал слов, слетавшие с любимых губ, что должны были донести что-то важное, что следовало услышать. Нефилим светился изнутри. Стоит протянуть руку, и он исчезнет, как сон. Больная фантазия воспаленного горем мозга. Вокруг высокой фигуры Алека, яро жестикулирующего, собрались мягким ореолом синие искорки.
Неожиданная яркая вспышка ослепила, разгоняя тьму ставшей привычной в просторной комнате, в которой все шторы были наглухо запахнуты, не пропуская ни свежего ветерка, ни лучей солнца.
Прикрыв глаза ладонью, Магнус поморщился, недовольно простонав, когда почти что настоящий Александр растворился по щелчку чужих пальцев, с которых сорвались зеленые вспышки, превращая искусственного сумеречного охотника лишь в воспоминание, которым он и являлся. Возле окна, кутаясь в теплый шарф темно-бордового цвета, распахивая форточку, застыл темноволосый юноша, насупив густые брови.
- Сколько можно, пап? – недовольно спросил парень, складывая руки на груди в таком знакомом жесте, перенятом у отца, что у Магнуса заныло сердце, и он отвел взгляд. – Ты ведешь себя ужасно! – продолжил возмущаться молодой маг. – Прошло уже десять лет с его смерти, а ты… Ты… О, Ангелы! – юноша взъерошил волосы, тяжело вздохнув. – Ты то бросаешься в загулы неделями, то хандришь месяцами. В самом деле, у тебя же не маниакально-депрессивный психоз*!
Бейн хрипло, но ни разу не весело, рассмеялся, вглядываясь в стройную фигуру сына, купающуюся в редких лучах солнца, гостеприимно заглядывающих в окно. Магнус все еще думал: злиться ему или обижаться. Первое как-то на несколько баллов превалировало, но испытывать негативные эмоции к любимому сыну колдун долго не мог, так что единственное, что ему оставалось – это морщиться и строить недовольное выражение лица.
- Иногда я жалею, что ты несколько лет назад отучился на психолога, - сипло от долгого молчания выродил из себя слова Бейн, удивляясь, что слышит свой собственный голос, похожий на судорожные вскрики кошки, которой наступили на хвост и поплясали на нем же.
- Психиатра, пап! – закатил глаза Макс Лайтвуд-Бейн, тяжело вздохнув. – Сколько можно уже повторять, что сейчас я учусь на историческом факультете, а с психиатрической практикой давно покончено.
- Не понимаю, зачем тебе все это? – продолжил морщиться Магнус, пытаясь отлепить свои конечности от дивана, в котором он сидел несколько часов кряду, не замечая, как затекли уставшие мышцы. – Многогранная личность?
- Всесторонне развитая, - серьезно кивнул юноша, начав расхаживать по комнате, распахивая все имеющиеся окна, коих было еще два по всей комнате, чтобы впустить свежий воздух в помещение, прогоняя затхлость и горе, что пропитали каждый уголок. – И вообще, когда ты предложил мне переехать в Париж после почти восьмилетнего проживания в Испании, а до этого год Риме, я начал радоваться, что все изменится, и ты взял себя в руки. Начнешь нормальную жизнь.
- Я не буду прежним, Макс! – Магнус кинул обжигающе пронзительный взгляд в сторону сына, вставая с дивана и потягиваясь, отмечая, что в одной и той же одежде он проходил парочку дней, забыв переодеться. – Уже никогда точно не стану, - хмуро добавил маг, качнув головой.
Юноша в ответ тяжело вздохнул. В его прекрасных синих глазах проглядывалась жалость к родителю, который все еще не смог справиться с потерей сначала мужа, а потом и второго сына. Рафаэль ушел за отцом спустя пару лет, погибнув во время охоты на демонов. Вторая смерть подкосила Магнуса Бейна окончательно, и он, словно убегая от самого себя, покинул Бруклин. Кажется, тогда он окончательно сошел с ума, потому что не сообщил Максу о том, куда отправляется. Сын нашел его спустя почти год в Италии, когда Магнус заливал себя алкоголь в одном из злачных мест Рима. С тех пор Максвелл всегда следовал за отцом, куда бы больной воспаленный мозг не приказал тому отправляться. Сердце молодого мага сжималось от тоски и по отцу, и по брату. Каждую ночь он просыпался в слезах, вспоминая родные лица, улыбающиеся ему. Но Макс понимал, что ни Алек, ни Раф не были бы рады узнать, в какую пучину отчаяния погрузились те, кого они любили безграничной любовью. Поэтому Макс вынырнул из пучины тоски, и пытался поднять на ноги папу, пока тот окончательно не свихнулся в своем горе.
Магнус, пошатываясь, ушел в ванную, откуда немного погодя донесся плеск воды, и Макс облегченно выдохнул. Осмотрев беспорядок в комнате, маг удрученно покачал головой. Вокруг валялись бутылки, разбросаны осколки стекла (видимо, Магнус от злости отправлял бокалы из-под напитков в дальний полет к стенам), возле дивана небрежно валялись коробки из-под пиццы и быстрой доставки китайской кухни. Поморщившись, Макс щелчком пальцев исправил бардак, пробурчав себе под нос недовольства. Магнус из яркого и ершисто-язвительного Верховного мага Бруклина превратился в былую тень себя прежнего. Макс уже не помнил, когда вообще видел на папе хоть какую-нибудь цветасто-кричащую деталь гардероба – все заменили темные тона, словно Бейн кутался в черные цвета, что напоминали ему о супруге. Макс кинул взгляд в сторону большого платяного шкафа, стоящего в углу спальни. Он знал, что если распахнуть тяжелые створки, то среди теперь уже немногочисленной одежды папы он обнаружит бережно стоящий потрепанный от времени колчан с серебристыми стрелами и тяжелый лук со знакомыми инициалами, вырезанными с боку на красивом изгибе.
Сглотнув ком, образовавшийся в горле, Максвелл несколько раз быстро поморгал, чтобы смахнуть не прошеные слезы, что подступили неожиданной волной. Юноша давно решил стать опорой для папы, понимая, что, по идее, все-то должно быть с точностью до наоборот, но Макс давно перерос черту детства, став взрослым и самостоятельным, зная, что теперь пора ему добротой платить за то, что когда-то родители спасли его, взяв под свое крыло.
Отправившись на кухню, Макс по пути скинул с себя теплое пальто и шарф, оставив все это висеть в коридоре на высокой треногой вешалке. Маг на несколько дней уезжал из города по учебе, поэтому ни капли не удивился тому, что Магнус в его отсутствие снова запустил себя. Честно, у Максвелла опускались руки. Чем еще он может помочь любимому папе, чтобы тот поскорей справился со своим горем?
