В скором времени Рид написал, что встретил родителей и у него все хорошо. Этого было крайне мало для составления полной картины, как себя на самом деле чувствует парень. Но вскоре он прислал вдогонку еще одно сообщение, заставившее Магнуса, наконец, улыбнуться. “Я люблю тебя” - это такие простые слова, но очень важные, согревающие не хуже горячего кофе или сладкого чая. Магнус не долго писал ответ, лишь напечатал, что чувства их взаимны.

Сев за подготовку к занятиям в понедельник, Магнус не переставал думать о ситуации с Алеком. Как-то Бейн серьезно поинтересовался у него об отношениях с родителями. От Макса, узнавшего информацию от Глена, Магнус знал, что Риды-старшие в разводе, на что Алек лишь усмехнулся, сказав, что это было показательное выступление матери. Не более того. Было странным то, как Алек отозвался об этом. Становилось понятным, что подобная тема для разговора для него, как минимум, неприятна. И разговор был закрыт. Однако, в свете последних событий, Магнусу очень сильно захотелось встретиться с родственниками возлюбленного, чтобы выяснить, что они из себя представляют. Но Магнус понимал, что, узнав они, что Бейн - преподаватель, осудят его, заставят с Алеком расстаться. Тот не рассказывал о своих отношениях с мужчиной, считая, что родителям незачем лезть в его личную жизнь, и Бейн его поддерживал. Полностью поддерживал, но странная ситуация с луком пошатывала полную уверенность в правильности своих поступков.

***

Алек не очень любил находиться в квартире родителей. Они вечно были заняты своими делами, проверяя отчеты, либо ведя какие-то беседы об их общих сделках по бизнесу, почти никогда не интересуясь, как дела у сына. Рид не обижался. Он привык к подобному отношению. Порой у него складывалось чувство, что его родили просто для данности, якобы, у каждой семейной пары должен быть ребенок, а тут еще и наследник появился. Рида никогда не интересовал бизнес родителей. И все равно парень понимал, что рано или поздно, но займет кресло владельца крупной фирмы. Это пока что ему давали волю, позволяя делать все, что он захочет. Логический конец имеет все, и Алек догадывался, что его ждет.

Николь Рид, разговаривая по телефону, изредка вставляя какие-то словечки и поручения, лениво чертила пометки на бланках, кривя узкие губы в недовольной угловатой улыбке. Алек, сидящий напротив за обеденным столом, рассматривал мать с небольшим укором и недовольством, ведь они решили по-семейному пообедать. Но уже через пару минут от начала этого обеда отец убежал на работу по каким-то срочным делам, а мать погрузилась в отчетность за те дни, что они с мужем отдыхали, не ведя никаких дел. Алек свыкся с трудоголизмом родителей уже очень давно, понимая, что те ставят на первое место свою карьеру, а не семью. Обида все равно где-то внутри скребла кошками. Наверное, именно поэтому когда-то давно Алек взбунтовался, пожелав собственное жилье. Разницы жить одному в небольшой коморке и пятикомнатной квартире Алек не видел. Все равно всегда один.

Рид копался в своей тарелке, не чувствуя ни желания есть, ни вкуса еды в принципе. Ему очень хотелось к Магнусу, но отдать дань уважения родителям он хотел, как послушный сын, проведя с ними время. Сжав губы в тонкую полоску, Алек поднял взгляд на мать, рассматривая ее. Парню всегда говорили, что он очень сильно похож на Николь: те же мягкие черты лица, та же манера поведения. Алек действительно очень сильно пходил на родительницу, поражаясь, сколь многое унаследовал от нее. И все-таки что-то не давало ему покоя. Когда-то Николь сказала, обмолвилась ненароком, как-то недовольно выплюнув слова, что Алек больше похож не на нее, а на какого-то дальнего родственника. И это казалось необычным, в свете последних таинственных событий, связанных с Магнусом.

Когда Николь оборвала связь с тем, с кем вела переговоры уже добрых пять минут, Алек решил задать ей вопрос, спросить о чем боялся до недавнего времени:

- Мам, скажи, мы как-то связаны… - парень перевел дыхание, заглядывая в недоуменные темно-карие глаза матери, продолжая: - мы как-то связаны с семьей Лайтвудов?

На кухне повисла тишина. Алек смог заметить, едва рассмотреть, но увидеть, как женщина побледнела. Красивый загар, ровным слоем легший на кожу, смог скрыть изменение цвета, но не до конца. В глазах Николь вдруг вспыхнуло нечто, что Алек расценил, как злость. Но это было не так. Испуг зажегся аварийными сигналами внутри Николь. Она ни разу никогда не говорила о людях с такой фамилией.

- Кто это? - сухо, безэмоционально спросила женщина, и Алек сразу понял, что она врет, делая вид, что не понимает, о ком идет речь.

- Мам, я хорошо тебя знаю, чтобы догадаться, что ты пытаешься уйти от темы, - Алек умел быть настойчивым, когда он этого искренне хотел.

Николь судорожно вздохнула, и Алек заметил, как она сжала в пальцах ручку, которую до этого спокойно и не задумчиво вертела в руке. Мать умела превосходно врать, но сын застал врасплох неожиданным вопросом.

- Я не понимаю… - женщина выдохнула, качнув головой. - Что за глупость, Алек? - Николь явно собиралась с мыслями, решая, как ловко выйти из неприятной ситуации. - Я не знаю, о ком ты говоришь.

Женщина быстро засобирала разложенные на столе бумаги, плотно закрывая папки. Ее пальцы мелко подрагивали, а взгляд бегал, выдавая нервозность и внутренние переживания, что она испытала после слов сына. Рид же в свою очередь понял, что оказался прав, попав своим вопросом в точку.

- Я на него похож, да? - продолжил гнуть свою линию парень, желая расколоть мать. - Ты говорила, что в нашей семье есть человек, на которого я похож. Это он, мам?

- Хватит! - Николь прекратила собирать вещи, недовольно уставившись на сына, прижимая к груди уже прибранные в папки листы. - Я не понимаю, о чем ты говоришь, и поднимать эту тему больше не хочу, Алек. В нашей семье нет никаких Лайтвудов и никогда не было. Если допрос окончен, то я пойду, у меня еще куча дел.

И женщина поспешила удалиться. Парень проводил ее хмурым взглядом. Брови юноши сошлись на переносице в задумчивости, а в глазах засветился еще больший огонек решительности. Он обязательно выяснит, что за таинственность повисла над ним и неким Александром Лайтвудом. О своей родословной Алек не знал ничего. У него всегда были только мама и папа, и те никогда не поднимали тему существующих родственников. Они словно ослепли и оглохли, и Алек знал лишь дедушку, с которым провел детство в Нью-Йорке, пока родители были заняты постройкой своего бизнеса. А о своем детстве Алек не помнил почти ничего.

Качнув головой, юноша встал с места, чтобы найти телефон и написать Магнусу. То происшествие с луком выбило его из колеи. Он сам не понял, откуда узнал, что вещь была подарена Магнусом его супругу. Просто пришла мысль, стукнуло изнутри нечто, подсказывая, говоря о том, что это не просто подарок, а нечто дорогое, ценное, любимое. Хватило лишь одного взгляда на Бейна, чтобы понять, что догадка была верной на все сто. Лук - это подарок. Допустим, об этом можно было догадаться, но никуда не мог исчезнуть тот факт, что Алек знает, как управляться с оружием, как правильно стоять, как натягивать тетиву, как отправлять стрелу в полет. Рид почему-то был уверен, что, возьми он стрелу в руки, приложи ее к упругой струне, как она попадет прямо в цель, какую бы Алек не выбрал. И это пугало до чертиков.

Объясниться с Магнусом по-нормальному не вышло, и Алек переживал, что тот замкнется в себе, снова напустит таинственности, надев маску неприступности. Риду пришлось преодолеть много препятствий, прежде чем он полноценно смог достучаться до сердца мужчины. И теперь парень переживал, что потеряет Магнуса из-за собственной глупости, из-за того, что полез туда, куда не следовало. Но на подкорке сознания что-то неприятно скребло, словно пытаясь вырваться, заполнить собой все тело. Оно умоляло пустить, дать свободу, отзываясь головной болью, но Алек упрямо игнорировал все ощущения. Его заботил один лишь Магнус и то, что будет с их отношениями в дальнейшем.