— Ты не убьешь его? — со странной надеждой вскинулась Лилит, протянув к Моргенштерну руку.

— Нет, — заверил ее Асмодей. — Только разъединю. «Ключ» должен быть уничтожен, но его элементы останутся жить. Однако ты не сможешь соединить их вновь, — проницательно заметил демон.

— Пусть так, — покорно согласилась Праматерь. — Я не в силах тебе помешать.

— Вот и хорошо, — рассеянно кивнул Асмодей и взялся за сцепленные руки Джейса и Джонатана. — Не Одно! — громовым голосом возвестил он, и в ту же минуту Эрондейл почувствовал, что снова владеет своим телом и сознанием.

Но парень толком не успел прийти в себя, когда когтистая лапа легла на его плечо. Задрав голову, Джейс разглядывал насмешливое выражение клыкастой морды, и в нем постепенно оживало врожденное ехидство.

— Значит, Джонатана ты оставишь его Праматери, а меня заберешь себе? И зачем? Посуду мыть и готовить я все равно не умею, да и в сыновья тебе не гожусь!

Демон громогласно расхохотался. Когти сжались еще сильней, причиняя ощутимую боль, и Эрондейл поморщился. Промеж бравады в нем пробуждался страх — что с ним теперь будет? В руках Лилит он хотя бы знал свое предназначение, каким бы ужасным оно ни было…

Асмодей повелительно махнул лапой, и перед ним разверзся столб пламени. Не дав Джейсу времени даже пикнуть, демон шагнул в огонь, таща за собой парня, и оказался посреди пустыни, где царили холод и ночь. Оттолкнув нефилима в сторонку, Высший равнодушно взирал на него с высоты своего трехметрового роста.

— Я знаю всех моих детей, и вряд ли мне нужны приемные, — хмыкнул он. — Магнус Бейн — мое лучшее творение.

Джейс чуть не споткнулся, с недоверием глядя на Асмодея. Он даже не представлял, что у парня его парабатая такое родство.

— В твоих жилах чистая ангельская кровь, именно она и твое воскрешение из мертвых послужили тому, что Лилит чуть было не устроила хаос во всех Мирах Творца, — недовольно продолжил демон. — Пора это исправить. Ты станешь прежним.

— Так значит, ты любишь Его? — протянул Эрондейл, пытаясь понять, что сам испытывает к тому неопределенному, о ком почти ничего не знал.

— Я — Его дитя, — просветил Асмодей глупого мальчишку.

— Ммм? — с сомнением промычал Джейс. По его невысказанному мнению, демон, даже Высший, никак не вязался с Творцом всего сущего.

Асмодей чуть склонил голову набок. Этот мальчишка совершенно не стоил демонстрации, каковую демон собрался устроить, но есть ли разница? Ведь для преодоления границы Эдома, в любом случае, нужны крылья…

То, что затем увидел Джейс, повергло парня в абсолютный шок и заставило разом онеметь.

Трехметрового гиганта окутало золотистое сияние, слишком светлое и странное, для Мира демонов, и невероятно ослепительное в ночной темноте. Сияние все возрастало и высилось, но исполинская фигура, вышедшая из золотого кокона света, гораздо более высокая, чем до этого, больше не была демонской. На Джейса взирали серебряные глаза огромного Ангела с шестью черными крыльями. Черные как смоль локоны неподвижно облегали лоб и уши, словно ни один порыв ветра не способен был всколыхнуть их гладкую тяжесть. Могучий торс покрывали непроницаемые доспехи, а нижняя часть тела оказалась задрапирована в ткань, словно сотканная из ночной темноты, с захваченными в плен мерцающими звездами.

— Серафим, — нашел в себе силы прошептать Джейс. — Второй Падший*… — и юноша полуобморочно сполз на холодный песок.

Дальнейшее он помнил весьма смутно. Его закутали в одну из шести пар черных крыльев и куда-то понесли, взмыв вверх. Падший парил в воздухе, но Джейсу было почти уютно в колыбели из перьев — теплых и мягких. Он ничего не видел, но ощущал невероятную силу того, кто его транспортировал. Последнее, что отложилось в памяти — недолгое падение и бесцеремонное приземление на собственную кровать в Институте.

***

После того, что все услышали, в гостиной наступила тишина.

Практически никто не удивился описанию ритуала — все они как-нибудь да происходят и часто похожи меж собой; Лилит тоже не привлекла, ведь Джейсу так и не удалось хоть что-то разглядеть под дымной завесой. А вот истинная сущность одного из Высших демонов заинтересовала не на шутку, поскольку, перед ними сидел прямой потомок, на котором и сосредоточилось сейчас всеобщее внимание.

Катарина загадочно улыбалась — она, конечно же, и так была в курсе, а Магнус задумчиво крутил одно из колец.

Естественно, он прекрасно знал, кто его отец, и понимал, от чего собственная магическая сила столь велика. В ангельской иерархии, Серафимы — самый высший и грозный чин, и Асмодей переводится как «Носитель суда». Но даже для Бейна прозвучало новостью, что этот бывший Ангел до сих пор не утратил крыльев, хоть они и стали черными. Значит, не такой уж бывший?.. И как тогда называть собственную кровь, которая течет в жилах Магнуса — демоническая? Или, все же, ангельская?

Присутствующие нефилимы смотрели на мага с неимоверным удивлением. В их головы так же закралась мысль: утрачивают ли Падшие ангельскую суть происхождения, и являются ли их дети здесь наполовину демонами? Демонами. В Сумеречном мире этим словом привыкли называть любую гадкую тварь, лезущую из другого измерения и подлежащую уничтожению. Но вряд ли Высшие демоны, то есть, Падшие Ангелы, подходили под данную классификацию.

Наконец, все зашевелились, тишина нарушилась несколькими вздохами и восклицаниями.

— Знаешь, братишка, мне кажется, когда ты станешь постарше и обретешь больше влияния в политике, тебе стоит пересмотреть некоторые пункты в Кодексе, касающиеся происхождения магов, — усмехнулся Джейс, дружески похлопывая Лайтвуда по плечу. — И вынести их на обсуждение в Конклаве.

— На основании чего? — скептически приподнял бровь Алек. — Твоего недавнего приключения? Инквизитор не согласится придать это полной огласке, потому что, ты — ее внук. Невозможно даже вообразить, чтобы представителя именитой фамилии Эрондейл спас Высший демон Эдома, а до этого — всласть поиспользовала Праматерь той мерзости, с которой мы боремся на протяжении веков. Смекаешь?

Джейс недовольно поджал губы и пнул ножку дивана:

— Интересно, как она тогда собралась выкручиваться перед Конлавом? — фыркнул он. — Весь Институт гудел о том, что я в бессознанке, и про многое другое. Безмолвные братья тоже в курсе.

— Сотрудники Института осведомлены далеко не обо всем, — возразила Изабель. — Например, про то, что на твоем теле не осталось рун, знали только мы. А в Идрисе — наверняка лишь сама Имоджен. Безмолвные Братья же на то и безмолвные, чтобы не распространяться. Никто ничего не расскажет, Джейс.

— Так это плохо или хорошо, я не понял? — нахмурился блондин.

— Плохо, — мрачно констатировал Алек и повторил: — Я никогда не смогу вынести на рассмотрение Конклава пункт об отношении нефилимов к магам, потому что мне не позволят рассказать твою историю с Асмодеем, Джейс. Это подрывает основы всех основ. Демоны, даже Высшие — зло. Их дети, то есть маги — тоже зло. Точка. Я ничего не смогу, — он бессильно покачал головой.

— Александр, не расстраивайся! — забормотал Магнус, бросаясь к своему лучнику и обнимая его. — Для нас всего лишь не произойдет ничего нового, да и какая разница? Магов не примут не только потому, что их происхождение весьма сомнительно, но и из-за наличия магии, как таковой.

— Нас боятся, Алек, и новый пунктик в Кодексе ничего не изменит, — подтвердила Катарина. — Просто выброси это из головы. Мы уже привыкли, — она махнула рукой.

Возникла грустная пауза, во время которой все старательно прятали глаза, не в силах смотреть на двух замечательных магов, которые прикладывали невероятные усилия по спасению нефилимов и Сумеречного мира в целом, но не заслужили справедливого и нормального отношения за это, со стороны Конклава. Однако разве Александр Лайтвуд уже не добился того, что создал Совет глав Нижнего мира, и мнение которого учитывается в сфере интересов сумеречных охотников? Ведь все начинается с малого!