— Все равно, — упрямо мотнул головой Лайтвуд. — Рано или поздно, я найду способ сделать хоть что-нибудь! Ты со мной? — обратился он к Джейсу.

— Всегда, братишка! — немедленно откликнулся блондин, впечатывая руку в ладонь Алека. — Иззи, Клэри?

— А разве может быть иначе? — Изабель демонстративно поиграла ожерельем, когда-то подаренным Магнусом.

— Все, что смогу! — рыжеволосая Фейрчайлд утвердительно кивнула.

Магнус оглядел всех четверых широко раскрытыми глазами.

— У меня нет слов, — только и смог вымолвить он. — Это так…

— …Смело, — со вздохом закончила за Бейна Катарина. — И… Спасибо. Правда, спасибо!

***

Как и предсказал Алек, Имоджен категорически отказалась придавать делу своего внука гласность, хоть и бесконечно обрадовалась его спасению и возвращению. Инквизитор дотошно опросила всех причастных к данной истории, но нефилимы вторили друг другу, и не похоже было, что они что-то утаивают или лгут.

Разговор с Магнусом Бейном принес еще меньше ясности, поскольку тот поднаторел в словоблудии не хуже фейри — известных мастеров искусства красноречия и крючкотворства, а проводить полноценный допрос с пристрастием у Инквизитора не было повода.

Не избежала этого и Катарина Лосс. Но магичка вовсе не собиралась терпеть давление на себя со стороны Имоджен и предъявила той претензии, по поводу действий фейри.

— Мэйдзи пытались похитить в связи с сыном Валентина! — возмутилась Лосс. — Но нефилимы ничего не сделали для ее защиты!

— Эта девочка слишком мала, чтобы что-то значить для Джонатана, — попыталась отмахнуться от обвинений Инквизитор. — Наверное, ты перепутала или ребенок дал неверные сведения о похитителях. Откуда ей знать, что они — фейри? И почему именно Моргенштерн?

— Маги в любом возрасте чувствуют суть живых существ, — ядовито напомнила Катарина. — Фейри не нуждались в самой малышке, иначе бы украли ее еще младенцем, у Айрис. Мэйдзи нужна была именно сыну Валентина, как и самому Валентину до этого! Фейри помогали обоим!

— Не спорю, но, в конечном итоге, вы ведь справились своими силами, — Имоджен начала отступать под яростным напором магички.

— Это не отменяет вашего бездействия, — припечатала Лосс и вздернула подбородок.

— Разве ты не обращалась к главе Нью-Йоркского Института? — удивилась Инквизитор.

— Александр Лайтвуд не может выделить для охраны достаточно охотников, они нужны для других миссий, — словно процитировала Катарина. — И не имеет права укрывать ребенка-мага в Институте, без позволения Конклава.

На это Имоджен ответить было нечего.

Но женщина все же усмехнулась:

— Знаешь, Катарина, я ведь прекрасно осведомлена о том, каким вольнодумцем является старший сын Лайтвудов. Но… Это не плохо, — она кивнула самой себе. — Думаю, совсем неплохо. Полагаю, Александр может идти навстречу, в подобных просьбах, даже без доклада Конклаву, — заключила Инквизитор, чем немало удивила магичку. — Я скажу ему об этом. Можешь идти.

Про себя женщина подумала, что уже почти не сожалеет о том, как Джейс отказался от поста главы Нью-Йоркского Института в пользу парабатая. Ее внук, несомненно, храбрец и совершенный воин, но политик и организатор из него не очень. Лайтвуды справлялись и справляются с этой ролью куда как лучше.

Все, изложенное участниками спасательной миссии, Инквизитор тщательно зафиксировала и пометила грифом «Секретно». А Конклаву объявила, что «…Джейс Эрондейл полностью оправился от жестокого ранения и чрезмерного переутомления, кои случились после его активного участия в войне на самых передовых линиях».

То же прозвучало в Нью-Йоркском Институте из уст Александра Лайтвуда, вынужденного повторить версию Инквизитора. Психанув, Джейс тут же умчался в ближайший рейд, чтобы доказать всем, насколько он совершенно не утомлен и по-прежнему полон сил.

***

Руна парабатай обрела полную силу в течение каких-нибудь суток. Алек с ума сходил от радости, как до этого — от горя. Он снова чувствовал Джейса; давящая пустота внутри заполнилась светлым, родным теплом, давая ощущение цельности и единства.

Не смотря на секретность миссии по спасению Джейса, Имоджен Эрондейл не скрыла от Роберта Лайтвуда, как она ценит рабочие способности его сына, Александра Лайтвуда. Поскольку, данные слова были произнесены вовсе не наедине, вскоре новость облетела Аликанте и Институт. Лайтвудов поздравляли почти открыто.

Вновь созванный Совет глав Нижнего мира, фейри, в который раз, не почтили своим пребыванием, но Королева неожиданно прислала письмо, где в присущей ей бездоказательной манере, объясняла действия своего народа. Пособничество Валентину и его сыну она оправдывала страхом за своих подданных и давлением со стороны последнего, ссылаясь на демонические силы, находящиеся на страже интересов юного Моргенштерна. Нападение на Магнуса Бена назвала «досадным недоразумением», не пожелав раскрыть подробности, а о попытках похитить Мэйдзи и ограбить лофт мага и вовсе умолчала. В конце письма Королева уповала на то, что понесенные ею физические потери и добровольная помощь в расследовании, положительно повлияют на вынесение вердикта относительно Благого Двора. Естественно, никаких извинений фейри не принесли.

— Физические потери — это, я думаю, те бедолаги, которые пытались проникнуть в лофт Магнуса, и коих хорошенько приложило магией! — расхохотался Люк.

— А под добровольной помощью в расследовании, несомненно, подразумевается отсутствие препятствий в тот момент, когда вы с Изабель пришли в Зачарованный лес, — лукаво шепнул Бейн Алеку на ухо.

— Угу, — усмехнулся Лайтвуд. — Только, если бы не «Интуитивный взор», мы бы и не вышли оттуда.

Рафаэль Сантьяго скривил губы:

— Королева затронула интересы всех нас, она ведь даже меня втравила в свои интриги. Возможно и оборотней тоже, просто они еще не в курсе, — вампир гневно фыркнул.

Греймарк, как ни странно, не обиделся, пожав плечами:

— Все возможно, с этой дамочкой вообще не знаешь, чего ожидать. Но, я так понимаю, следует принять какое-то общее решение?

— Да, вы должны вынести вердикт Совета, который я передам в Конклав, — подтвердил Алек. — И так, кто первым желает высказаться?

Магнус махнул рукой:

— Я желаю, — он холодно вскинул голову. — Пострадавших от действий Королевы магов, как минимум, трое — я, Катарина Лосс и малышка Мэйдзи. Как вы знаете, ребенка пытались выманить и похитить, а Катарина — официальный опекун. Меня дважды пробовали убить и несколько раз — ограбить. Если, по мнению Королевы, это — досадное недоразумение, то я умываю руки. Стоит мне огласить вышеперечисленное прочим собратьям, никто из них не пожелает сотрудничать с фейри. И я это сделаю. У меня все, — он откинулся на спинку кресла.

— Я руковожу только одним кланом вампиров, но хорошо знаю, что другие кланы не станут оказывать Королеве поддержку. Во-первых, она слишком коварна, о чем все осведомлены, во-вторых, ей нечего нам дать, — Рафаэль усмехнулся. — Однако отсутствие поддержки с нашей стороны не означает, что мы готовы начать с ней военные действия.

— Нейтралитет? — уточнил Лайтвуд.

— Как и всегда, — подтвердил Сантьяго. — Невмешательство и самозащита. Если только она не нападет первой. В этом случае все вампирские кланы объединятся.

— Принято, — кивнул Александр. — Люк?

— Моя стая никогда не примет сторону Королевы, — твердо ответил Греймарк. — И, коль скоро, другие вожаки выдвинули меня в Совет, могу утверждать, что и им, нарушение благими Договора, причиняет неудобства. Я бы это так не оставлял.