Магнус едва не решил, что сам сходит с ума, но блондин говорил все это на полном серьезе, и тон его голоса не оставлял сомнений, что он совершенно откровенен в своем признании.

Опешив, Магнус открыл рот и несколько раз удивленно моргнул. Эрик…спит?

И тут, внезапно все паззлы встали на место. Теперь можно было понять странное и пугающее поведение бывшего друга, у которого эмоции менялись, будто по щелчку.

Это казалось невероятным, но, похоже, у парня действительно, из-за пережитых потрясений, произошло психическое расщепление, благодаря чему его личность разделилась на две. И даже стало ясно, с кем Эрик хотел познакомить Магнуса, и о ком он говорил.

О раздвоении личности Бейн когда-то читал, не особенно вдаваясь в детали. Он лишь знал, что подобное случалось не так часто, но встречалось, когда человек переносил настолько яркое и болезненное событие, что справиться с ним, своими силами, не мог. И тогда часть боли отходила на уровень подсознания, и появлялась другая личность, способная бороться с невыносимыми муками и эмоциями.

Ситуация усугублялась, если в предках у больного имелись те, кто страдал психическими отклонениями, и Магнус мог лишь предположить, что нечто подобное было и у бывшего друга. Но о его семье азиат ничего не знал, поэтому не был уверен на все сто.

Похоже, второй личностью Джонатана стал тот самый Эрик, имя которому он приобрел в стенах приюта; и позже именно Эрик Грей забрал на себя негативные переживания, закрывшись под толстой стенкой льда.

Альтер-эго Джонатана оказалось свирепым и кровожадным монстром, а сам Джонатан, по всей видимости, застрял на уровне того четырнадцатилетнего ребенка, коим его помнил Магнус, и который так льнул к нему сейчас, словно ожидал, когда связанные руки Бейна притянут к себе.

Но этот человек, все равно, вызывал лишь страх и отвращение. Однако теперь рядом с Магнусом был Джонатан из детства, и Бейн не хотел, чтобы Эрик проснулся и пришел ему на смену.

Магнус припомнил, что обычно настоящая личность не знает о существовании второго «Я», поскольку не хочет будоражить те враждебные реминисценции*, что хранило в себе альтер-эго. Но Джонатан, похоже, не смог отрешиться от них полностью, хоть память и притупилась, зато Эрик был в курсе всего, лишь скрывая от хрупкого первого «Я» подробности.

Оба ведали друг о друге — и это являлось самым ужасным, поскольку убийство Гордона Бельвезера совершили они вместе, зная о возможных рисках и последствиях.

— Д-джонатан, — выдохнул, впервые, настоящее имя блондина Магнус, надеясь, что хоть с этим человеком сможет договориться, — прошу, отпусти меня. Ты же знаешь, что… Что…

— Я люблю тебя, Ади, и всегда любил, — прервал Бейна Моргенштерн, зарываясь пальцами в волосы на затылке Магнуса и поглаживая кожу. — Но не могу отпустить, — договорил блондин, выдохнув слова на ухо пленнику. — Если честно, ненавижу насилие. Я сам подвергся ему, но у меня нет другого выхода… Ты никогда не будешь моим добровольно, — губы коснулись шеи Магнуса, и язык провел влажную дорожку до ключицы, прихватывая тонкую кожу зубами.

Бейна затрясло, когда он ягодицами ощутил, что в него упирается возбуждение Эрика-Джонатана. Магнус силился понять, как стоит называть парня, который являл собой две личности в одном теле. Но было проще считать, что над ним издевается именно Эрик, а не Джонатан — тот мальчишка, что отражался в льдистых глазах, блеском прошлых дней детства.

— Не надо! — взмолился Магнус. — Джонатан, я не хочу!

Конечно, азиат догадался, к чему клонит парень, поглаживавший его ладонью по животу. Но стоило Магнусу вскрикнуть, как блондин замер, застыв изваянием, лишь с силой царапнув ногтями по груди пленника.

Над ухом раздался голос:

— Я любил тебя, Ади! Готов был сделать все, чтобы быть с тобой, а ты выбрал того парня! Чем он лучше меня?! — блондин почти кричал, прижавшись грудью к спине съежившегося и перепуганного Магнуса. — Если бы ты только мог представить, с каким трудом Эрик боролся с нашей зависимостью, сколько сил было потрачено на то, чтобы вновь встретиться с тобой, а ты… Ты даже не обрадовался нам, словно наше появление стало новой болью!

Бейн закусил губу и зажмурил глаза, борясь с омерзением, что горело в его теле, пока сердце рвалось из груди, словно пытаясь пробить грудную клетку. Единственным, о ком мог думать Магнус, был Александр.

Любимое лицо неожиданно всплыло перед глазами: теплая, ласковая улыбка, чистый искристый смех, раздававшийся в комнате по утрам, когда Магнус, не желая просыпаться, зарывался носом в подушку еще глубже, фыркая от недовольства; теплые ладони, обнимающие так бережно, словно Магнус — хрупкая хрустальная ваза, от слишком небрежного прикосновения к которой, по тонкому стеклу могут пойти трещины.

И, внезапно, мысли об Алеке помогли Магнусу справиться с отвратительной реальностью, в которой Джонатан, в данный момент, жадно шарил по его почти обнаженной плоти, помечая своими укусами плечи, болезненно постанывая и ругаясь себе под нос.

— Джонатан, прошу! — от испуга Магнуса начало трясти, а тело, находящееся в неудобной позе, зажатое тяжелым блондином, ныло и требовало сменить положение, иначе это грозило еще большими последствиями, чем просто затекшие конечности. — Если ты все еще помнишь те наши дни в приюте, то, пожалуйста, прекрати делать то, после чего я тебя возненавижу! — слова единым потоком сорвались с губ азиата.

И — о чудо! — Моргенштерн отстранился.

Вскочив с кровати и грязно выругавшись, он опрокинул навзничь стол со стоящими на нем кухонными принадлежностями. Тарелка и стакан разлетелись вдребезги, ошметками и кляксами раскидывая свое содержимое.

Магнус, незаметно для Джонатана, тихо выдохнул. Опасливо повернув голову, он увидел, как тот, стоя к азиату спиной, тяжело дышит, рыча что-то нечленораздельное. Бейн закусил губу, уже догадываясь, кого разбудил в этом парне. И не ошибся.

Грей, подлетев к трясущемуся Магнусу, зашипел в самое лицо:

— Значит, вот как?!.. Что ж, ты никогда больше не увидишься со своим любовничком, Магси! — и губы вновь растянулись в мерзкой ухмылке. — Ничто не помешает мне навсегда оставить тебя здесь, а самому исчезнуть. И твой труп никто никогда не найдет, как бы не старались!

Эрик выскочил за дверь, но не успел Магнус осознать услышанное, как тот вернулся, неся шприц с каким-то содержимым.

Бейн вскрикнул, когда Эрик насильно развернул его руку и, зачем-то протерев ему локтевой изгиб спиртовой салфеткой, ввел непонятное лекарство. Хватка блондина была по истине железной, и как бы сильно Магнус не сопротивлялся, противостоять Эрику он не смог.

Глаза заволокло темнотой и, последнее, что Магнус помнил перед тем, как погрузиться в беспамятство — это слезы, катившиеся по щекам бывшего лучшего друга.

Комментарий к Глава 25

*Реминисцéнция - смутное воспоминание.

========== Глава 26 ==========

— Ешь, — приказной тон не давал шанса на отступление.

Магнус поморщился, когда его сжатых губ коснулась ложка с набранным в нее куриным супом. Бейн не ел уже много часов, и желудок, когда-то требующий попадания в себя хоть какой-то пищи, теперь отказывался от нее, после принятого снотворного, что ему вколол Эрик.

Бейна подташнивало и у него кружилась голова. Он был разбужен и отправлен в туалет. Грей развязал ему ноги, оставив связанными руки, перетянув их посильней за спиной. Эрик помог Магнусу справиться с проблемой переполненного мочевого пузыря, после чего утащил на кухню, где усадил за стол и поставил перед ним тарелку с супом, пытаясь накормить сопротивляющегося азиата.