Учащиеся тут же принялись носиться по аудитории, сбиваться в стайки и кучковаться, выискивая себе соратников. К Антону со Златом прибились близнецы, Ванька и Сенька Мочаловы, и пухленькая девушка с громким именем Ярослава Заболотова.

Задание принесла она же, стрелой метнувшись к преподавательскому месту, и живо вчиталась в текст.

— «Севильский цирюльник», Бомарше, — продекламировала она. — Кто будет за влюблённую Розину? — подняла она голову.

— Давай я, — хрюкнув от смеха, вызвался Ванька.

— Ещё Фигаро, граф Альмавива, старик Бартоло и учитель музыки, Базиль. Чур, я — Фигаро! — важно выпятив грудь, пробасила Ярослава.

Компания грохнула.

Естественно, отыгрывать всю комедию было невозможно, в распечатке наличествовал укороченный и упрощённый вариант, но реплик оказалось немало. К тому же, требовался декламатор, и Ярослава вновь предложила свои услуги. Реплики Фигаро девушка намеревалась читать басом, а само повествование — своим обычным звонким голосом.

Антону достался учитель музыки, а Злату — ревнивый старикашка, Бартоло, опекун очаровательной Розины; Сенька взялся за графа, и таким образом, все оказались при деле.

К сожалению, найти пустую аудиторию, чтобы порепетировать, не удалось, и решено было через час встретиться в кофейне неподалёку.

Домой Антон летел экспрессом, и столь же быстро уминал приготовленные Костей голубцы. Скидав грязную посуду в мойку и мысленно извинившись перед Минаковым, поскольку сегодня была его, Антона, очередь мыть, Загорский пулей вылетел из дома и помчался обратно.

Внутри кофейни уже сидели близнецы, через минуту, отдуваясь, ввалилась Ярослава.

Во второй половине дня это место нередко пустовало, по причине высоковатых цен для учащихся, и занятости в это время людей, обременённых работой. Чтобы не иметь нареканий от персонала, пришлось скинуться и купить простейший кофе; благо, успевшие поесть в разных местах, студенты не испытывали голода. Зато они заняли целых два стола и сразу углубились в задание.

Дабы Костя его не потерял, Антон лихорадочно набрал ему сообщение:

«Я в кафе, с ребятами, не теряй!»

И тут же забыл обо всём на свете, с головой уйдя в свою роль.

***

— Какая она?

Костя оторвался от мобильника, на который пришла смс от Антона.

Взгляд Минакова скользнул в сторону собеседника. Эл, глотая кофе из стаканчика, слегка морщился — было горячо.

— Какая «кто»? — не понял парень, быстро печатая ответ возлюбленному, что всё понял и информацию воспринял.

— Твоя девушка, конечно, — сверкнула улыбка на красивом лице напротив, из-за чего на правой щеке Эла появилась глубокая ямочка, делая того совершенно очаровательно невинным. Что, впрочем, было напускным.

— С чего ты взял, что у меня кто-то есть? — уточнил осторожный Минаков.

— Ну, как тебе сказать, Костик, — закатил глаза Дементьев. — Ты отшил всех девчонок, которые тебе глазки строили. Более того, казалось, что тебе вообще пофиг, и ты не замечаешь их открытого флирта, к тому же, ты не отлипаешь от телефона, когда тебе приходят СМС-ки.

— Шерлок Холмс недоделанный, — Минаков уткнулся в свои конспекты, невольно скосив взгляд на кольцо на большом пальце.

— Дедукция — хорошая вещь, мой друг, — засмеялся Эл. — Так, какая она?

— Почему я вообще должен обсуждать с тобой свою личную жизнь? — возмутился Костя.

— Ага, значит, у тебя все-таки есть девушка! — воскликнул Эл, прищурившись.

— Есть, — смысла отрицать больше не было, Минаков тяжело вздохнул. — Она… Добрая, веселая, открытая и забавная, а ещё… — Костя не договорил, поскольку их отвлекла подошедшая староста, сказав, что пора бы идти на пару.

***

«А еще она… Точнее он — свинюшка!» — мысленно дополнил прерванный диалог с Элом Костя, стоило ему вернуться домой.

Грязная посуда в раковине и крошки на столе заставили брови Минакова нервно дернуться и сойтись на переносице.

Такое уже было. Несколько раз. Антона первое время пинками приходилось, заставлять прибирать за собой. Пару раз он забывал, и приходилось это делать Косте, который беспорядок терпеть не мог. Ведь можно же сразу мыть за собой посуду после еды! Это не так уж и сложно. Но Антон, видимо, посчитал, что посиделки с одногруппниками поважней уборки…

Костя зажмурился и устало потер шею. Он замахался на учебе. Полмесяца пролетели быстро, но наступала пора сложных зачётов. Преподы гоняли, иногда до вечера оставляли на парах, если кому-то (а порой и всем, когда преподаватели из принципа заваливали) приходилось оставаться на отработку занятий.

Бардак в кухонной зоне, до кучи, совсем свёл на нет, и без того не сладкое, настроение. Минаков злился, но глотал возмущения, понимая, что нужно потерпеть, пока у Загорского выработается привычка вести хозяйство и со своей стороны. Однако сейчас терпение звенело натянутой нитью, напоминая, что оно не железное.

***

Антон пришёл домой, когда на часах было почти десять. Голова гудела от запихиваемых в неё реплик, зубрить пришлось довольно много; так же ребята практиковали произношение и любимое преподавательское «с выражением».

— Преподша как будто нас на подмостки готовит, — ворчал Сенька, у которого никак не получалось выразительно играть своего персонажа.

Ванька, который, в противовес брату, легко вжился в роль Розины, похлопал Сеньку по плечу и сочувственно цокнул языком.

Лучше всех выходило у Ярославы, Антон же плёлся где-то в конце списка. А Злат упивался происходящим и подтрунивал над ребятами, ехидничая на правильном французском. Загорский завистливо вздыхал — язык Златику давался удивительно легко, он прелестно тянул интонации вверх, округло перекатывал звуки и всякий раз складывал губки бантиком, словно заправский жеманный учитель музыки восемнадцатого века.

Даже в дороге Антон прокручивал в голове материал, и, поднимаясь в лифте, бубнил, не переставая. Лишь ввалившись в квартиру, сменил французскую «пластинку» на русскую и принялся раздеваться.

Костя не спешил выходить навстречу Загорскому, занимаясь конспектированием и попутно заучивая материал на завтрашние пары. Лишь ручка замерла в его руке, когда он услышал звуки открываемой двери, да и взгляд остановился на одной строчке, перестав бегать из стороны в сторону.

Костя был слегка раздражён. Часы показывали позднее время, а Антон ни разу не позвонил, не отвечал на звонки и сообщения. Минаков переживал за рыжего, но тот не спешил возвращаться домой.

«Похоже, проводить время с другими людьми ему интересней…» — мелькнула гаденькая, но не очень-то справедливая мысль в Костиной голове.

Антон шагнул в комнату и обвёл её глазами.

Они до сих пор ещё не купили мебель в гостиную, поскольку Константин наотрез отказался снова брать в долг у брата. Кое-как Загорский убедил его, что вопрос нужно решать, а, значит, к Миру обратиться всё же придётся. Костя посмурнел и сказал, что подумает, но с того момента прошло всего три дня, и Антон пока не торопил с решением.

Минаков предсказуемо обнаружился на кухонном пространстве. Уютный уголок, с прямоугольным столом и диванчиками, куда лучше подходил для занятий, нежели спальня, и юноши часто просиживали здесь за конспектами.

— Привет, — выдохнул Антон, наклоняясь над Костей и легонько целуя в щёку. — Давно пришёл?

— Привет, — хмуро ответил Костя, не став по привычке тянуться к Антону, чтобы поцеловать ещё и в губы. — Раньше тебя пришёл точно.

Минаков тут же прикусил язык. Голос прозвучал слишком недовольно, даже язвительно. Это было на него не похоже, и что-то неприятное зашевелилось глубоко внутри.

Загорский огорчённо присел рядом и покаянно произнёс: