Латынь поставили только на четверг, сейчас же у студентов мозги кипели, в попытках вызубрить материал.

Никто не обещал лёгкую студенческую жизнь, поэтому Минаков, сжав зубы, учил-учил-учил; параллельно этому он с любопытством просматривал учебники, выданные в библиотеке.

После анатомии следовала лекция, на которую ребята из его группы опоздали, так как долго не могли понять, куда идти, запутавшись в аудиториях и костеря старосту, что так и не провела им экскурсию по зданию. Тем более, лектор опоздавшую группу не пустил, сказав, что, возможно, пустит только на перерыве.

У одной девицы едва ли не истерика началась, до того она переживала, что пропущенная лекция скажется на успеваемости:

— А-а-а-а, всё из-за этой дуры! Я ей все космы повыдергаю! Я на неё в деканат пожалуюсь! Пусть только попробуют меня из-за неё исключить! — вопила девчонка.

Её еле успокоили, сказав, что за такую мелочь не выгоняют из ВУЗа в первый же день.

Староста, узнав об этом и про общее настроение опоздавших, по её вине в том числе, вжала голову в плечи и пообещала исправиться.

На перерыве ребят все-таки впустили.

Пара по биологии прошла достаточно просто, за исключением того факта, что их поспрашивали по школьной программе одиннадцатого класса. А после заявили, что придется завести альбом для рисования и цветные карандаши, дабы каждое занятие изображать различные картинки по теме.

Студенты захихикали, пока не услышали, что за неаккуратное ведение альбомов будут снимать баллы. За примерное же, наоборот — начислять. После этого, отношение к такому, казалось бы, детскому занятию, мгновенно изменилось.

Дополнительно ребят «обрадовали», что ближайший коллоквиум** стоит ожидать уже через две недели.

— Честно говоря, я офигел, — соседом Кости по парте оказался довольно симпатичный и разговорчивый парень, имя которого Минаков все никак не мог запомнить, поскольку оказалось оно слишком вычурным, как и внешний вид соседа. — Тебе не кажется, что слишком много всего задали, для первого сентября-то?

Костя покосился на собеседника, припоминая, что того зовут то ли Эльчан, то ли Эльвин. Точно, Эльвин!

Во внешности парня чётко прослеживались татарские черты, и как метис, он оказался очень миловидным. Но фамилия Дементьев напрочь вышибала из колеи, совершенно не сочетаясь с экзотическим, на русский слух, именем.

Его огромные карие, бархатистые глаза внимательно скользили по собеседнику, вызывая у Минакова безотчётное желание, передёрнуть плечами. Слишком уж пристально его изучали и даже не скрывали этого.

Парень уловил заминку и слегка нахмурил красивые, вразлёт, чёрные брови. Пухлые яркие губы поджались, и Костя поспешил ответить:

— Может, многовато, но осилить можно, — пожал он плечами.

Собеседник гибко потянулся, демонстрируя худощавую, ещё не до конца вышедшую из подросткового периода, фигуру и громко фыркнул, тряхнув густыми, зачёсанными на бок волосами.

— Поражаюсь твоему оптимизму! — Дементьев снисходительно улыбнулся, обнажив чуть выступающие верхние резцы белоснежных зубов. — Сразу видно, кто в нашей группе будет главным задротом.

— Я — не задрот, — огрызнулся Костя, насупившись.

— Это было сказано в качестве комплимента, — поднял руки вверх Эл, осознав, что переборщил со эпитетами. — Все отлично, Костик. Я хотел сказать, что ты явно будешь со всей ответственностью подходить к учёбе.

Кинув взгляд на тетрадь Эла, лежащую перед парнем, Минаков отметил, что тот досконально записал все слова, сказанные преподавателем, подчеркнув самое важное убористым красивым почерком.

Костя хмыкнул про себя, но не стал говорить, что задрота, похоже, в группе будет два.

***

На Антона и Злата первый курс произвёл невероятно яркое впечатление. Пришлось признать, что тот английский, который они учили в школе, не идёт ни в какое сравнение с преподаваемой формой ВУЗа. А ведь это только одна, крошечная часть материала… Франко-немецкая группа вынудила непривычно ломать язык и неметь челюсти — преподавательница, престарелая дама старой закалки, заставляла вырабатывать артикуляцию, словно на театральных курсах.

Объём изучаемого тоже ощутимо возрос, и Злат исключительно радовался, что последние два года усиленно тренировал память. Теперь запоминать все эти пласты и горы информации не в пример легче.

С первых же дней к Антону начала подкатывать хорошенькая девушка, Светлакова Евгения. Заприметив его на торжественной церемонии, Евгения ненавязчиво познакомилась с рыжеволосым юношей, весело проболтала с ним два перерыва, и быть бы им неплохими друзьями, но всё испортил целенаправленный вопрос:

— Антон, у тебя есть девушка?

— Есть, — незаметно вздохнув, раздосадовано ответил Загорский, уже понимая, что приятно-приятельские отношения ему не светят.

— Она здесь учится? — Женя откинула за спину копну тяжёлых смоляных волос.

— Нет, она в меде, — Антон поджал губы.

— Познакомишь? — длинные ресницы невинно хлопнули. — Интересно на неё посмотреть.

— Не познакомлю, — холодно обронил Загорский и деловито достал телефон: — Извини, мне надо позвонить, у меня дела, — и поскорее удалился в аудиторию.

Климов понятливо улыбался, глядя на девичьи потуги, но и сам не оставался без внимания. Впрочем, в их группе парни оказались на редкость симпатичными, и к середине сентября уже образовалась часть парочек. Евгения свои попытки оставила, но дружбы, как и предполагал Антон, у них не сложилось.

***

Учебная загруженность отнюдь не мешала «семейным» отношениям, как поначалу переживал Загорский. На Костю свалилось целое море дел и забот, но вечера они проводили за совместной зубрёжкой, вместе же готовили (Антон наловчился помогать в элементарном), по очереди мыли посуду и заваливались в уютную кровать. И в каком бы оба не находились состоянии, но эту часть совместной жизни не игнорировал ни один.

Родители прислали оставшиеся вещи, подарки на прошедшие дни рождения, которые юноши отметили в компании Мирослава и Злата, множество полезных напутствий и уверения, что у них всё хорошо.

Косте было несколько неудобно, потому что, Антон про свой день рождения, занятый хлопотами по переезду, совершенно забыл. Зато про Костин, который наступал всего через четыре дня, помнил преотлично. Если бы не поздравления родителей и самого Кости, Загорский вообще бы не заморочился, чтобы хоть как-то отметить его.

В конце концов, решили закатить мини-вечеринку за двоих именинников разом, но Минаков всё равно ощущал неловкость.

Да ещё Злат отмочил, как всегда. Они с Мирославом взяли на себя хлопоты по именинному торту, и, естественно, если бы Антон с Костей не были так замотаны, они бы раз пять подумали, прежде чем доверять этой парочке столь важную часть торжества.

Кульминацией стал… огромный член, водружённый на высокий сочень со взбитыми сливками, обложенный со всех сторон ягодами клубники и залитый там и сям потёками белёсой глазури, имитирующей семяизвержение.

Именинники потеряли дар речи, а Мирослав невозмутимо предложил поделить «орган» на двоих путём того, кто больше откусит…

Спасибо, что хоть подарки оказались приличные: огромная, великолепно оформленная, анатомическая энциклопедия для Кости, и самый полный, электронный, англо-франко-немецкий словарь для Антона.

***

— Уважаемые студиозусы! — величаво покачивая головой, произнесла преподавательница. — Для следующего задания вам придётся разбиться на группы по четыре-пять человек. Постарайтесь определиться с этим конца данной лекции! Задание в этих распечатках, — она потрясла кипой листков. — Выполнять будете по ролям: читать нужно с выражением, реплики заучиваются на память, я буду обращать особое внимание на чёткость произношения. Роли определяете для себя совместно, можно подойти к делу с изрядной долей юмора, например леди могут читать мужские партии, и наоборот, — в аудитории зашептались и захихикали, дама снисходительно улыбнулась. — Я жду от вас полноценной отдачи завтра! — она легонько махнула ладонью, давая понять, что лекция окончена.