Тетя Света пригласила меня погостить только в июле, потому что они с Максом поехали на море. Не оставлять же детей одиннадцати и двенадцати лет на приходящую домработницу, вот она и позвала меня. В доме меня ждали большие изменения. Тетя Света полностью перестроила мансарду. Большая летняя комната стала меньше, а кладовка, в которой была моя комната, больше, в ней сделали большое окно и отгородили ванную комнату. Теперь это стала спальня тети Светы и Макса.

Моей комнаты в доме теперь вообще не было. Анжелка переехала в бывшую комнату матери, Алешка — в Анжелкину, а его комната, в которую меня и поселили на время отсутствия тети Светы и Макса, была переоборудована в комнату для гостей. Это мне с гордостью сообщила Анжела. Так тетя Света дала мне понять, что в ее доме мне больше места нет. Ладно, не больно и хотелось. Но все равно было обидно.

Всю работу по дому и подсобному хозяйству теперь делала тетя Клава, и помогал ей, как всегда, Славик. А я помогала им. А, как только тетя Света и Макс вернулись с курорта, уехала домой, в свою квартиру. Когда я уезжала, Макс сказал мне:

— Лана, ты можешь приезжать сюда, когда захочешь, эта комната — твоя. Правда, Светик?

— Конечно, Милочка, — фальшиво улыбнулась тетя Света.

— Спасибо, — ответила я, и подумала, что вряд ли еще вернусь сюда.

Когда Макс, как всегда, приехал ко мне, после того, как мы насладились тем, что Макс называл петтингом, я решила, что пора просветить его о состоянии дел нашей семьи, и спросила:

— Макс, ты много зарабатываешь на такси?

— Да я бы не сказал, что много. Но чуть побольше, чем в интернете. Я там работу забросил, — ответил он и удивился: — А почему тебя начали интересовать такие скучные вещи?

Я не ответила на вопрос, а продолжила допрос:

— А ты знаешь, откуда твоя жена берет деньги, чтобы вы могли жить, ни в чем себе не отказывая?

— Она всегда уходила от ответа, когда я спрашивал об этом. Я понял, что она не хочет, чтобы я знал, и перестал спрашивать.

— Тебе разве не любопытно?

— Любопытно, конечно. Но Света никогда не допытывалась у меня о фактах моей прошлой жизни, о которых я не хотел говорить. Поэтому и я не спрашивал у нее о том, о чем она не хотела говорить. Представляешь, она до сих пор не знает, что я воспитывался в детдоме. Я рассказал об этом только тебе.

— А что если я скажу, что знаю, откуда она берет деньги? — спросила я. — Хочешь, расскажу?

— Света не хотела, чтобы я знал, поэтому ничего не говори, — ответил Макс.

— Скажи, а ты меня любишь? — спросила я.

Я не хотела задавать этот вопрос, потому что со дня на день ждала, что Макс сам признается мне в любви. Потому что он часто говорил мне, что не любит тетю Свету. Но теперь я почему-то засомневалась, что Макс готов уйти от нее ко мне. Он ведь думает, что у меня ничего нет, а еще три года назад он мне дал понять, что ему нужна обеспеченная жена.

— Нам хорошо вместе, — ответил он, вставая с кровати и одеваясь. — И больше нам ничего не нужно, правда?

— Может быть, тебе не нужно, а мне нужно, — сказала я. — Потому что я люблю тебя.

— Ну, если быть честным… — начал Макс.

Я затаила дыхание, боясь услышать, что он скажет, что не любит меня.

— То я, конечно, тоже люблю тебя, малыш, — добавил он.

— Макс, — я вскочила и бросилась ему на шею.

— Но если бы ты не сказала, что любишь меня, я бы не признался, — сказал он, подхватывая меня на руки.

— Я рада, что призналась, — ответила я, прижимаясь к нему. — Теперь мы можем любить друг друга по-настоящему. Когда мне исполнится восемнадцать, ты уйдешь от тети Светы, и женишься на мне.

— Но если быть честным до конца, — добавил он. — Я хочу, чтобы ты оставалась девственницей для того, за кого выйдешь замуж. Потому что это буду не я. Мы не сможем пожениться. Прости. Я не брошу Свету.

— Потому, что ты думаешь, что я такая же нищая, как был ты, когда женился на тете Свете? — спросила я с улыбкой. — А если я скажу, что это не так?

По его грустной улыбке я поняла, что он мне не поверил. Я обиженно вырвалась из его объятий, и отошла на два шага.

— Спроси у своей жены, если мне не веришь, — запальчиво ответила я. — Хотя нет, она тебе правду все равно не скажет, как и мне не говорит. Сам поройся в ее комоде, в ящике с бумагами.

Правда, с тех пор, как тетя Света вышла замуж за Макса, она стала запирать ящик с бумагами на ключ, а где его хранила, даже вездесущая Анжелка не знала.

— Я не роюсь в чужих бумагах в отличие от некоторых, — с глубокой обидой в голосе сказал Макс и шагнул к двери. — Провожать меня не нужно, сам дорогу знаю. Прощай.

И он ушел. А я заплакала.

Я ждала Макса на следующий день, и еще через два дня. Он не приехал. И через неделю, и через месяц не появился. Нет, он, конечно, приезжал, раз в месяц, вместе с тетей Светой, которая привозила мне деньги и снимала показания со счетчиков в квартире. Так что поговорить наедине мы не могли. Ну, зачем, зачем я завела тот разговор, казнила я себя. Разве мне было плохо? Да я бы полжизни отдала, только чтобы все оставалось по-старому.

Лето кончилось, я по инерции продолжила учиться в колледже, ходить на занятия, общаться с однокурсниками. Я даже хотела влюбиться в кого-нибудь, ведь у нас в колледже парней было больше, чем девушек. Подруги намекали мне, что я нравлюсь нескольким парням с курса. Но я не обращала внимания на эти слова, и на парней тоже. Теперь я решила, выберу одного из них. Ну, а что такого? У Макса есть тетя Света, могу и я заиметь себе другого любимого?

Я выбрала Антона, потому что он был внешне чем-то похож на Макса, и, как человек, он мне тоже нравился. Всегда аккуратный, практически всегда вежливый, любая девчонка в нашей группе была бы счастлива, если бы он обратил на нее внимание. Но ему не посчастливилось влюбиться в меня.

Когда он в очередной раз пригласил меня в кино, я, в отличие от предыдущих его приглашений, согласилась. Парень был безмерно рад.

В кино мне понравилось. Антон держал меня за руку, комментировал кадры фильма, щекоча мое ухо своим дыханием. Один раз он даже нежно коснулся губами моей щеки, как бы невзначай. А после кино спросил:

— Ну что, пойдем ко мне, или к тебе?

Я вспомнила, как хорошо мне было с Максом, и сказала:

— Предупреждаю, я еще девочка, и хочу ею остаться. Если ты это понимаешь, то пошли ко мне.

Я решила, что дома мне будет спокойнее и привычнее, чем у Антона.

— Понимаю, — кивнул парень.

И мы пошли. Я решила начать первой, и довела Антона до оргазма так, как учил меня Макс. Антон был в восторге. Но что случилось потом, мне совсем не понравилось. Макс был всегда таким нежным, он никогда не торопился, доводя меня до высшего наслаждения медленно и чувственно, растягивая удовольствие. Антон же покусал мочки моих ушей, потискал грудь, поводил языком по животу, пошарился пальцем у меня между ног, и деловито спросил:

— Ну что, ты кончила?

Я бы не сказала, что мне было неприятно, но никакого оргазма я не испытала. Было ощущение незаконченности, и оно мне не нравилось. Но, чтобы не обижать парня, я сказала:

— Да.

Когда в следующий раз Антон пригласил меня в кино, я снова отказалась. Все парни на курсе, несмотря на то, что некоторым уже исполнилось по восемнадцать, а то и по девятнадцать лет, стали казаться мне сопливыми мальчишками, изо всех сил пытающимися казаться взрослыми. Да так оно и было на самом деле. Они выглядели смешно, когда стояли во дворе у колледжа, курили, плевали сквозь зубы в сторону и разговаривали, обильно пересыпая беседу нецензурными словами. К слову, Макс никогда не матерился. Я поняла, что все эти сосунки мне неинтересны. Но познакомиться с мужчиной более старшего возраста мне было негде, да я и не хотела. Мне был никто не нужен, кроме Макса. А Макс теперь был для меня недоступен.

Так прошла осень, наступила зима. Тетя Света не пригласила меня и на этот Новый год. Ничего, я уже привыкла к одиночеству. Но все равно было обидно. Может, зря я не пошла к однокурсникам, праздновавшим Новый год в компании в общежитии? Хотя туда мне тоже не очень хотелось. Мне хотелось хотя бы иллюзии домашнего праздника.