Зависший в воздухе робот, которого Мозг назвал Сторожевым Дроном, все это время безучастно наблюдал за их действиями. Иркен вновь был на коленях, глядя на треснувший и покореженный модуль. Дотронувшись до корпуса, он ощутил лишь холод безжизненного металла. Единственное, что он теперь слышал, это завывающий ветер. Температура планеты была близка к нулю, но он не обращал на холод никакого внимания.

– Номер Четыре… что мне теперь делать? – еле слышно говорил он сам себе. – Я проиграл. Я… так устал от всего…

Сторожевой Дрон подлетел к сгорбленному иркену, который и не думал предпринимать хоть какие-то действия. Теперь ему было глубоко плевать на все, что творилось вокруг, словно вместе с Мозгом Контроля умерла его вера в себя. Робот сделал оборот вокруг иркена, сканировав его тело и тут же улете прочь. Его основная работа еще не была завершена.

Первый клон не знал, сколько времени, дней или лет просидел на груде искореженных механизмов рядом с Мозгом. Он помнил его слова о новом цикле, но даже эта новость его нисколько не волновала. Иркен дышал отравленным воздухом, который совершенно не вредил его легким. Он ничего не ел, не пил, ни разу в жизни не спал, словно был вечным и нетленным. Единственное изменение коснулось лишь его глаза, который был ослеплен и изуродован Зимом в пылу драки.

Как ни странно, время словно ускорилось для клона в сотни раз. Он, все еще сидя на останках Мозга, без малейших движений глядел на преображающийся пейзаж из космических отбросов. Мусора становилось все больше. Он с грохотом падал с неба, сотрясая местность. Он лежал, утопая в куче нового хлама, разлагался, плавился и исчезал на глазах иркена. Но попадался и более жизнеспособный хлам, который лишь покрывался слоем грязи и пыли, что относилось и к Мозгу Контроля, модуль которого медленно расползался на части. Черные облака плыли по блеклому небу с неописуемой скоростью. Они вовсе не стояли на месте, как вначале показалось иркену.

«Сколько я тут нахожусь? – впервые за чудовищно долгий срок спросил он себя. – Сто? Триста лет? Я не умираю. Ничего не меняется. Никто не приходит».

Где-то вдали пронеся Сторожевой Дрон, который всего раз глянул на иркена оранжевым глазом и, не останавливаясь, продолжил свой путь.

«Я не двигаюсь уже… не важно, но я не чувствую себя хуже. Возможно, однажды я действительно окажусь похоронен под этими отбросами, как и говорил Мозг Контроля, пока эта грязная планета не исчезнет вместе со мной...».

Клон уже не был похож на самого себя. Он не сдвинулся ни на миллиметр с тех пор, как Мозг отключился, словно все его тело окаменело. Он с ног до головы был покрыт слоем пыли, грязи и химикатов, витавших в воздухе. Иркен всем своим видом напоминал статую, от вида которой у любого станет тревожно на душе. Он отрицал все, во что когда-то верил, даже собственное существование. Возможно ли то, что все произошедшее с ним на Ирке, было лишь сном больного разума? Возможно ли то, что все это время он находился здесь, придумывая историю, которая никогда с ним не происходила? Это было не важно. Все, чего ему теперь хотелось — исчезнуть. Вернуться во тьму, откуда его однажды позвал великий голос, которому он по ошибке доверился, посчитав своим другом.

Что-то происходило. Если бы Номер Один услышал нечто подобное раньше, он бы ни за что не поверил, что такое возможно. Земля затряслась и загудела, словно изнутри что-то вырывалось. Обрушились огромные просторы мусора и горы из неизвестного материала, не подвергавшегося разложению.

Иркен, пробужденный странным землетрясением, поднял голову. Позвонки в шее заскрипели и треснули от многолетней неподвижности. Он ощутил тепло, кипятком разливающееся по шее, но не отреагировал. Боль в теле давно притупилась.

Внезапно повсюду появились механизированные кратеры, идеально и точно внедренные на каждом секторе планеты. Из каждого сопла вырвался огненный столб, словно одновременно заработали тысячи вулканов. Клон завороженно наблюдал за тем, как весь мир охватило огнем, беспощадно пожирающим мусор.

«Такое возможно? Это… не простой огонь, он уничтожает абсолютно все. Это и есть следующий цикл?» – клон обернулся на Мозг Контроля. Древний модуль, наполовину утонувший в мусоре, медленно плавился и искажался от высокой температуры.

Клон посмотрел на свои руки, на которых плясали оранжевые языки пламени. Он чувствовал тепло, постепенно перерастающее в кипяток, расплавляющий форму и обугливающий конечности до самых костей.

«...Боль?» – вспомнил он давно потерянное чувство.

Еще пара мгновений, и вся Звезда-отшельник была беспощадно охвачена огнем. Теперь она походила на Солнце, способное обогреть любую близлежащую планету. Номер Один безучастно наблюдал за огненным хаосом, пока его зрячий глаз не вытек, а мозг не стал жидким.

Сторожевой Дрон разведывал почерневшую поверхность планеты. Он был единственным роботом, не подвергавшимся воздействию мусоросжигательной машины, которой, по сути, и являлась Звезда-отшельник. Его оранжевый глаз изучал сектор за сектором, которые теперь были абсолютно пустыми. Планета завершила очередной цикл очистки, готовясь к следующему.

Шарообразный робот достиг нужного ему сектора, на котором осталась единственная интересующая его вещь. Сторожевой Дрон сбавил скорость, завидев движение. Робот стал свидетелем странной картины – на почерневшей, каменно-металлической земле, перебирал стальными лапами оживший ПАК. Второй, совершенно неподвижный, лежал в стороне. Устройство на лапах что-то собирало из странных белых объектов. Робот просканировал их. Стоило определить, что это кости, принадлежащие клону Номер Один, картина стала проясняться.

– Робот?! Это твоя планета? – раздался голос из ПАК-а четвертого клона. – Странное… очень странное место. Никогда тут не был. А ты… вообще кто?

– Называй этого Сторожевой Дрон, – упомянул робот себя в третьем лице. – Этот изучил ваш язык и научился издавать звуки, похожие на иркенскую речь. Странно, что оба ПАК-а не сгорели во время цикла. Такого не должно быть.

– А… ясно, – ответил Номер Четыре, не вникнув в половину сказанного. Даже его ПАК не привык к вдумчивым размышлениям. Он продолжил передвигать кости собрата.

– Зачем ты это делаешь? – дрон подлетел ближе, рассматривая проделанную работу. Лежащие на земле кости составили почти целый скелет иркена, но некоторых еще не хватало.

– Номер Четыре собирает, чтобы ему было легче ожить… восстановиться… ну ты понял! Обычно он делает это сразу, но сейчас почему-то очень долго. Ты говорил что-то про огонь, да?

ПАК и робот затихли, заметив новое явление. Между костями стали появляться черные вены, обрастающие и переплетающиеся между собой. Скелет постепенно оброс вязкой, черной субстанцией, из которой формировались органы, мышцы, а затем и кожа. На нем стала появляться форма, восстановившаяся до шеи. Голова так и осталась открытой. Первый клон глубоко вдохнул и открыл здоровый глаз, безразлично глядя на ядовитое небо. Он поднес руку к лицу, сжав пальцы.

– Так и знал, – безэмоционально сказал он. – Нет… Это тело не уничтожить.

– Номер Один? – раздался голос собрата. – Ты в порядке? Что… с твоим глазом?

Первый клон подскочил от страха, сев и повернув голову к парящему шару и ПАК-у. Он выглядел так, будто увидел что-то совершенно невозможное в своей жизни.

– Номер… Четыре? Ты… я не понимаю, – сокрушился он увиденному.

– Да, я… не успел тогда сказать, – начал оправдываться он. – Номер Четыре загрузил свою личность в ПАК перед смертью, столько, сколько успел. Это было немного больно. И… вот я на этой планете, а тебя что-то убило! Одни кости остались, которые я очень долго собирал.

– Вот как… – обдумал все первый клон. – Значит все это время ты… Номер Четыре?

– Да?! – нетерпеливо отозвался четвертый, встретив искренний взгляд собрата, но тот несколько секунд не мог выдавить из себя ни слова.

– Нет, ничего. Просто… я сожалею о том, что подчинялся Мозгу до самого конца.