– ТИШИНА!!! – вновь прогремел голос. – Лимит вашего времени иссяк. Высочайший Красный! Ты обвиняешься в некомпетентном правлении и полном игнорировании обязанностей, которые предписаны каждому Высочайшему пожизненно. Ты обвиняешься в уничтожении правительственного штаба и дезертирстве!

– Что?! Да как ты… – зал гудел и не думал униматься, но голос модуля звучал в разы громче.

– Высочайший не имеет права покидать Ирк, когда Империя находится в военном положении! Ты… не принимал ни малейшего участия в военных действиях. Все, что ты сделал — позволил Инженеру вывести солдат на поверхность. Единственное верное решение. Отныне ты лишаешься звания Высочайшего и отправляешься на СТАНЦИИ!

«О, черт. Не думал, что все так обернется. Что же тогда будет со мной?» – тревожился Диб.

Он нервно кусал губы, рассматривая лица на балконах. Всех словно охватила странная лихорадка, из-за которой споры не унимались. Но все затихли, стоило прозвучать новому приговору.

– Высочайший Фиолетовый! Ты обвиняешься в некомпетентном правлении и полном игнорировании обязанностей, предписанных Высочайшему. Однако наказание занижается в силу обстоятельств, из-за которых ты был порабощен стороной врага. Поскольку после свержения Диба твои дальнейшие действия были направлены на защиту населения, ты… лишаешься звания Высочайшего и получаешь статус солдата особого класса! Твое прямое назначение автоматически подтвердится после вынесения приговора последнему подсудимому. ТИШИНА! – голос пытался унять новую волну шума на балконах. – Отныне вы оба навсегда лишаетесь права быть Высочайшими! Вы приговорены служить Ирку с учетом ваших ИСТИННЫХ характеристик, вне зависимости от роста!

– Что значит вне зависимости от роста?! Да такого просто не может быть! – не верил Красный.

– Так нас не убьют? – удивился Фиолетовый. Клешни все еще сковывали иркена, хотя он уже был спокоен. Голос модуля, тем временем, ответил на возмущения Красного:

– Учитывая итог, к которому пришла Империя, законы сейчас претерпевают изменения. Одни классы и звания будут стерты, другие подвергнутся жесткой проверке. Не думайте, что сможете избежать грядущих тестов, – в последних словах прозвучала доля насмешки.

Здание суда продолжало гудеть от сотен голосов. Кто-то доказывал свою точку зрения, кто-то говорил об уже имеющихся фактах суда, кто-то хмуро и молча настраивал панель навигации, всматриваясь в лица трех подсудимых. Во всем комплексе нашелся крайне внимательный иркен, который первым заметил странное явление. К изображению на его панели медленно подтягивались остальные, пока через какое-то время зал и вовсе не стих.

По всему комплексу раздавался смех одного из Высочайших. Смеялся Красный. Многие из присутствующих в зале не могли найти причину подобному поведению. Однако Диб догадывался, что может произойти; он уже слышал подобный смех, полный безысходности и ненависти, не предвещающий ничего хорошего.

– Значит на станции, да? – с неподдельной иронией сказал Красный. – Меня… на станции… к этим уродам — мутантам? Я не собираюсь выслушивать бредни этой железяки! Я — Высочайший, Высочайший!! К черту приговор, суд, и тебя, Фиолетовый!!!

Красный, на удивление, ловко увернулся от механизмов, готовых скрутить его в мертвой хватке. Провода из ПАК-а он выдернул за долю секунды. Когда послышался сигнал, стали ясны его прямые намерения.

– Не делай этого!!! – вырвалось у Фиолетового.

В этот момент среагировало щупальце из ПАК-а Диба — оно молниеносно содрало с руки иркена правую перчатку и отшвырнуло прочь. Прогремел взрыв, оторвав Дибу механическую конечность и оглушив Красного.

Устройство самоуничтожения было активно около десяти секунд. Если бы не бдительность Диба, от бывшего Красного не осталось бы и следа.

– Хорошая работа, Диб, – отозвался модуль. Глаза стали гореть ярче. – Системному компьютеру не удалось обнаружить устройства. Выполняю проверку...

– Это тоже войдет в приговор? – с опаской спросил Диб, глядя на Красного, все еще находившегося в бессознательном состоянии.

– Твои действия уже занесены в судебный протокол. Это прибавляет несколько очков оправдания к твоему делу, а что до него… – глаза модуля вспыхнули, – убавляет. Самоуничтожение — самая наихудшая форма протеста, тем более в Утесе Правосудия. Суд прерывается на двадцать минут! – с этими словами модуль отключился, его глаза потухли.

– Красный? Красный! – Фиолетовый выглядел растерянным.

Красный продолжал неподвижно лежать на платформе. Вещество, которым заправляли все устройства самоуничтожения, должно было измельчить тело в пыль, однако этого удалось избежать.

– Кажется он в порядке, – ответил Диб, наблюдая, как к ПАК-у Красного подключаются новые провода. Он обратил внимание на руку, на которой теперь не было крупной перчатки.

«Все пальцы на месте. Ясно. Наверно Высочайшие давно послали к черту эту идиотскую церемонию».

Платформы с осужденными Высочайшими стали опускаться.

– Я ведь… все правильно сказал, верно? Или стало только хуже?

– Думаю, несмотря на всю историю со шлемами и прочим… это прозвучало достойно.

– Да?! Надо же... – платформа продолжала опускаться. Фиолетовому пришлось кричать, чтобы Диб его услышал. – Может я и вправду тупой, как говорил Красный и этот модуль, но я в любом случае думаю, что все не так плохо! Тебя не могут убить, ты остановил Мозг Контроля!

– Нет, я всего лишь… – но платформы уже скрылись в недрах гигантского комплекса и Диб замолчал.

Еще не все ушли с балконов на перерыв. Излишнее внимание сначала напрягало Диба, пока он не заметил что-то похожее на «одобрение». Это словно было написано на лицах присутствующих.

«Их так впечатлил мой поступок? Хм… наверно наблюдать за смертью того, кого ты уважал и ценил, настоящая пытка. Даже несмотря на его приговор», – руки и ноги за секунду сковало смирительным механизмом. Платформа под ногами ожила и направилась прочь от центра зала.

Диб даже не заметил, как пролетели эти двадцать минут. И вот он в зале Утеса Правосудия, все на той же платформе. Над ним вновь возвышался модуль. Красные глаза вспыхнули и зал задрожал от оборвавшего тишину голоса:

– Наладить связь со вторым главным подсудимым! – Диб побледнел от неожиданности.

Из окутанных проводами и аппаратурой стен, наружу выдвинулся огромный монитор. Он казался куда старше другого оборудования в зале, но это не лишало его главного свойства в подключении к совершенно любой планете и на любом расстоянии от Утеса Правосудия. Такие мониторы использовали для подсудимых и свидетелей, не имеющих возможности присутствовать в здании суда.

По экрану пошли помехи, сквозь которые стали пробиваться буквы. Когда шум стих, все смогли прочитать имя второго подсудимого, не менее опасного, чем Диб: «ЗИМ».

– Зим. Иркен, имя которого прославилось на весь Ирк самыми наихудшими поступками в истории. Ты готов принять свою участь, какой бы ужасной она для тебя не оказалась? – все в зале, включая охрану со станций, затаили дыхание. Даже они были в курсе всего, что успел натворить Зим.

– Я… – помехи. Имя подсудимого пошло рябью. – Кто со мной говорит?! Я ЗИМ!!!

– Мы знаем твое имя. Ты готов принять свою участь? – сдержанно повторил голос.

– Чего?! – раздраженно донеслось по громкой связи. Изображения на экране не было. – Какого… Этот Диб превратил компьютер в какую-то безумную хрень! Где кнопка отключения?!

– Зим, ты что, забыл про суд?! – не смог уже молчать Диб.

– Суд? Уже что ли?! – изредка по ту сторону экрана звучало какое-то бурление, словно через трубку прокачивали воду. Реже — нарастающий и утихающий свист, будто Зим через что-то дышал.

– Забыть про суд — неприемлемый поступок, однако, учитывая твои характеристики, Зим, вполне ожидаемый, – спокойно сказал модуль. – Продолжаем суд!

– И чего так рано… – ворчал Зим.

– Иркен Зим. Ты обвиняешься в действиях разрушительного характера, которые, на протяжении всей твоей жизни, представляли угрозу не только для Ирка, но и для других планет, на которых ты появлялся. Однако в этот раз твои «действия» зашли слишком далеко. Человек, которого ты привез с Земли, стал биологическим оружием для Ирка!