– Ой-ёй-ёй, дяденька, не бейте тётеньку декана! – пропищала эльфа. – Когда я пойду в купальню, и там все увидят у меня там синяки, нас непременно неправильно поймут. А если уж насильничать собрались, ваше превосходительство магистр инженерных дел простой и магической механики д’Вергри, то я, конечно же, не против, так как сама виновата, только на стол хотя бы положите, там нам всяко будет удобнее.

– Нужна ты мне, как рыбе зонтик, – усмехнулся я.

– Тогда зачем так поглаживаешь мою попку?

– Рефлексы победителя, – повинился я, но руку не убрал.

– Может, это… отпустишь уже? У меня голова кружится, но попе, конечно, приятно… вот только дверь не закрыта и если кто-то войдёт…

– А ты драться не будешь? Госпожа декан?

– Не буду, – помотала она шевелюрой и ушами, – но ты мне ответишь на вопрос: откуда ты знаешь наше тайное боевое искусство нара’энала?!

Встав на ноги и оправившись, деканша гордо прошествовала к стеклянным дверям, ведущим на балкон, остановилась, развернулась и, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Так откуда ты, человек, знаешь тайное искусство высших эльфов? – сурово спросила она.

Было у меня большое желание ответить: «От верблюда», – но я сдержался. Ведь, если подумать, рукопашный бой в этом мире как минимум у нас в империи развит откровенно слабо, а потому вот такие «пируэты» вполне тянут на звание «тайное и непобедимое искусство». Как против мужичья, привыкшего к простому мордобитию, так и против аристократов, которые вообще на кулачках махаться считают зазорным.

Так что подобный интерес вполне понятен.

– Не то чтобы я его «знал», – усмехнулся я. – Просто у меня первая жена тоже эльфа. Вот и насмотрелся на вашу национальную акробатику. Скажу честно, лично меня с боевой точки зрения ваша нара’энала не впечатляет…

Девушка задумалась на секунду, потом словно что-то вспомнила и, подавшись вперёд, спросила:

– Твоя жена… случаем не та студентка, которую по блату пропихнули… э… как там было-то… О! Тиасель Нимна? Она вроде бы единственная эльфа на курсе…

– Она родимая, она…

Деканша вдруг поморщилась и презрительно фыркнула.

– М-дам… Осталось только понять, как это зверушка умудрилась выучить нара’эналу… Кто, интересно, пошёл на такое вопиющее нарушение и научил её тайным приёмам?

– Чего? – слегка опешил я. – Какая ещё «зверушка»?

– Ну… твоя лесная эльфийка! – всё ещё задумчиво декан.

– С чего это она «лесная»? – вздёрнул я бровь. – Она такая же как ты. Высшая!

– Как я? Высшая? Ха! – фыркнула девушка, быстро распаляясь. – Я не буду спрашивать тебя, как ты узнал про мою расу, всё-таки дядя ты умный и явно начитанный, но та девица тебя точно вокруг пальца обвела! Ай’мен-эльдару она… знаем мы таких высших!

Эльфа ещё с минуту ходила туда-сюда по кабинету, размахивая руками и что-то бубня себе под нос на родном языке, поглощённая собственными мыслями. Я не мешал, дождавшись, когда она, наконец, вспомнила обо мне и, с тяжёлым вздохом устроившись в своём рабочем кресле, заговорила менторским тоном.

Пришлось выслушать коротенькую лекцию на тему «Все очень нехорошие, одна я д’Артаньяниха!» Не знаю уж как там на другой стороне континента у родственников Тиасель дела обстоят, об этом у неё спрашивать нужно, но вся наша высшая эльфятина оказалась поголовно с прибабахом на почве расовой чистоты и постоянного планирования нового мирового порядка, где на вершине мира, конечно же, будут стоять именно они. А если конкретно, то наш небольшой ромарский анклав этих гордых ушастых разумных.

В общем, что-то там, связанное с полумифическим государством Единой Джамахерией Эльфийского Рейха, существование которого историками доказано не было, но как осколки его вроде как аристократии высшие эльфы верили в него, как и в то, что под их рукой вернётся всеобщее процветание и благоденствие.

Естественно, это я так переиначил для себя длинное труднопроизносимое название той сказочной страны, в котором слова «свет» и «порядок» повторялось раза три, если не больше.

Так что, как оказалось, родичи Тиасель и Эрунвиэль, пообщавшись с представителями других рас, обычно сразу руки бегут мыть, точнее, умываться, потому как низшие, вроде людей, «туманят их взор».

Себя же девушка называла счастливым исключением, подтверждающим правило, потому как в глубоком ушастом детстве была похищена во время набега дроу и продана за три килограмма соли ордену «Грифона». Так что выросла она среди людей в Академикуме, который покидала очень редко, будучи фактически приёмной дочкой у всех бывших деканов Мемодри. Этакий переходящий кубок, который и занял в результате место последнего из них.

– Так что, прости меня, Эсток, – закончила она монолог. – У меня нет желания лезть в твою личную жизнь и тем более портить ваши отношения с супругой, тем более что я знаю, как высоко вы, человеческие мужчины, цените эльфийских женщин, хотя и не можете отличить крокодила от красавицы. Но если это она сказала тебе о том, что происходит из высших эльфов, то я обязана вмешаться! Для твоего же блага!

– М-да… – вздохнул я, поскрипывая стулом. – А сама-то откуда ногомашества национальные знаешь и всё остальное про твой народ, если выросла в Академикуме?

– Когда мне исполнилось девяносто лет, лорд Вартиус, тогдашний глава факультета, привёл мне наставника из Анклава, который здесь со мной, собственно, и занимался. Уж не знаю, чего это ему стоило… – пожала плечиками эльфа. – Закончив обучение, эддан Эммаладиваль хотел, чтобы я ушла с ним, но я отказалась… Так что, сам понимаешь, мне очень интересен тот ренегат, который решился научить лесную эльфу тайному боевому искусству.

– Вот же ты упёртая! – крякнул я. – Ну не веришь, что высшая, ладно! Но с чего ты вообще решила, что она лесная? Может быть, она лунная или светлая…

– Во-первых, я знаю, что вы прибыли в Академикум вместе с девушкой в зелёном костюмчике, который носят наши «зверушки», – словно ребёнку начала объяснять деканша. – Во-вторых, «Тиасель» – имя, конечно, древнее, но особенно распространённое именно у наших «диковатых», а «Нимна» вообще переводится как «фундамент» или «корень». К тому же только у лесных два имени, а не три. А в-третьих, ты меня прости, конечно, Эсток, но ты в зеркало-то на себя давно смотрел? Нет, вот лично на мой взгляд, парень ты очень даже симпатичный, но вряд ли какая-нибудь ещё из эльфийских женщин положит на тебя глаз! Кроме «лесных», конечно! Ты просто не в их вкусе, а вот у диковатых, у них…

Она ещё чего-то говорила, а я вспомнил ночь на берегу озера, проведённую с ушастыми актрисами бродячей труппы, и подумал, что наш декан, похоже, не шибко-то и знакома с реальной жизнью за пределами кампуса, где, собственно, мариновалась в своём соку все эти годы. Так что вряд ли имела много знакомств с другими ушастыми прелестницами, о которых так заумно рассуждала.

– Могу ли я сделать вывод, что сама ты мою Тиасель не видела? Хотя… ты же вроде была на арене, когда я сражался с драконом? – я потёр пальцами переносицу.

– Ну… – она замялась. – Я… в общем, у меня были дела, и я присутствовала только в начале твоего боя и посмотрела концовку в записи с объёмного шара. Но ты был великолепен!

– Понятно. А хочешь, ушастая, я вас познакомлю?

– Меня… – она как-то занервничала и отвела взгляд. – Э… а зачем мне это? Что я «зверушек» не видела, что ли?

«А ведь тебе очень хочется, – я мысленно усмехнулся. – Да и не похоже, что ты вообще презираешь своих лесных собратьев. Просто делаешь вид, чтобы “быть как все” и не казаться странной!»

– Вот и договорились! – хлопнул я ладонью по столешнице. – Приходи ко мне в особняк вечером, я вас, девочки, познакомлю.

– Что? Я же не соглашалась!

– Заодно, поговорите про «зверушек»…

– Но…

– Ну и спросишь, кто её такую «диковатую» там чему учил!

– А вот и спрошу! – выпятила отсутствующую грудь Эрунвиэль. – А теперь марш в класс, а то опоздаешь, а я потом виновата буду!