Поймать нужный момент получилось только под вечер. Услышав, как в коридоре хлопнула дверь комнаты братца, Женя приоткрыла свою и увидела, как тот направился в сторону общей ванной, явно намереваясь принять душ. Это был шанс! Как только Слава скрылся из виду, она вынырнула из своей комнаты и на цыпочках, что явно было лишним, но придавало большей уверенности, что никто не узнает о её поползновениях, направилась в сторону его комнаты.

В «апартаментах» сводного брата Женя почти не бывала, даже во время уборки всего дома. Как и он – в её комнате. По взаимной договорённости. Она осмотрелась, когда тихо затворила за собой дверь: типичная берлога молодого парня, и типичный для такой берлоги бардак. Нужную ей вещицу Женька узрела на письменном столе, заваленном какими-то бумагами, карандашами и тетрадями, рядом с полупустой пачкой чипсов. Схватив телефон Славы, она уже собиралась влезть в список контактов, как её внимание привлекло ещё кое-что, притаившееся среди прочего хлама и небрежно прикрытое изрисованным листом бумаги. Она внимательно изучила находку – это была рекламная программка фестиваля начинающих художников, проводимого в соседнем крупном городе, и сулящего всевозможные бонусы участникам. Да, братец увлекался бумагомаранием в стиле манга-комиксов, это она знала… Рядом обнаружился и билет на автобус, датированный тем же числом, что и фестиваль.

Ага! Значит, Светик всё-таки не выкинул из головы идею связать жизнь с бесперспективным, по мнению родителей, занятием своими художествами! И, несмотря на то, что они настаивали на «синице в руках» и поступлении на юрфак местного института, продолжал втихую лелеять планы, связанные с неодобренным предками «журавлём»… Женька злорадно ухмыльнулась, раскусив готовящийся план брата – родителям навешать лапши на уши о каких-нибудь очередных футбольных соревнованиях, а самому уколесить на свой занюханный фестиваль. Она разложила цветную брошюру и билет на столе, достала из кармана свой смартфон и сделала несколько снимков – такой компромат нельзя было упускать!

И только затем принялась за то, для чего вообще пробралась в комнату сводного брата. Но едва необходимый номер был найден и переписан в собственный мобильник, дверь в спальню отворилась.

Женя замерла, уставившись на Святослава, хмуро косящегося в сторону своего телефона в её руках. Он, завёрнутый в одно полотенце, уверенно подошёл и молча забрал мобильник. А она так растерялась, что и пикнуть не успела, как братец уже глядел на экран, где высвечивался компромат на саму Женьку.

Один-один, только и успело пронестись в голове Евгении, которая не сомневалась, что Светик правильно истолкует происходящее.

– И как же ты, Жендос, записала Максика себе? – Слава хитро прищурился, и резко выхватил из рук уже её телефон.

– Отдай!

Она кинулась к нему, но сводный брат был выше, сильнее, спортивнее, да и находился на своей территории.

– Любовь моя Максимка? Дорогой Максик? Милый Кедрик? – перечислял он варианты, уворачиваясь от фурией гонявшейся за ним по комнате сводной сестре.

– Бедный Йорик! – процедила сквозь зубы остановившаяся и запыхавшаяся Женька.

Ей надо было отобрать у братца свой телефон, во что бы то ни стало! Пока тот не увидел фотки, что она сделала несколько минут назад.

– Да читай, чего уж там, – Женя попыталась разыграть спокойствие. – Всё равно просто так не отдашь…

И ожидающе сложила руки на груди.

Святослав удивлённо приподнял одну бровь. Но всё-таки уставился на экран мобильника.

– Максим, – разочарованно произнёс он. – И всё?

– Собачьи клички оставьте себе, – фыркнула Женька. – Отдай, – она выжидающе протянула руку.

Но Слава, вроде уже положивший телефон сводной сестре на ладонь, в последний момент отдёрнул руку, и она схватила только воздух.

– А просто попросить не пробовала? Несанкционированное проникновение на частную территорию наказуемо законом. Нехорошо, Евгения, нехорошо, – деланно возмущался братец.

Женька проглотила чуть было не сорвавшуюся с языка реплику о том, кого юриспруденция потеряла в его лице. Сначала нужно было завладеть мобильником…

– Отдай. Пожалуйста, – как можно хладнокровнее произнесла она.

– А что мне за это будет?

– Узнаешь, как только отдашь.

– Врёшь и не краснеешь…

– Что ты! Как можно? – взбунтовалась она, притворно переигрывая.

Слава сощурился в ответ на явный сарказм сестрицы, но после недолгого раздумья всё же протянул ей трубу.

Женька схватила своё имущество, и, злорадно ухмыльнувшись, неожиданно дёрнулась к Светику. Он ничего и понять не успел, как полотенце, ещё кое-как державшееся на бёдрах после гонок по комнате, прилетело ему в лицо.

Какой чёрт дёрнул Женьку сорвать с братца полотенце, она и сама не поняла. Но соображать что-то было поздно, и она, вмиг отойдя от шока, резво кинулась к двери. Которая – вот зараза! – оказалась запертой. Видимо, Светик незаметно повернул защёлку, когда вошёл и застал Женю на месте преступления.

Секундной заминки, что случилась у двери, хватило Святославу, чтобы нагнать нахалку-сестру. Он схватил её брыкающуюся фигуру и с ходу повалил на кровать, прижимая так, чтобы та не смогла вырваться.

– Отвали, извращенец! – визжала Женька.

– Кто тут из нас ещё извращенец, Евгения…

– Ну, стриптиз тут явно не я показываю. Отпусти, а то закричу, – немного утихомирившись под тяжестью веса сводного брата, предупредила Женька. – То-то отец обрадуется, узрев твою голую задницу надо мной.

– По-моему, этого не надо ни мне, ни тебе, – сначала Святослав ослабил хватку, а потом и вовсе сел, прикрываясь сдёрнутым с кровати углом клетчатого пледа – до полотенца, валявшегося на полу, ещё надо было дотянуться.

Женька моментально подорвалась с кровати.

– Ну… я тогда пошла? – картинно захлопала она ресницами.

– Иди-иди, извращенка, – осклабился в ответ братец.

И только Женя собралась закрыть за собой дверь, как услышала вслед:

– Вот твой Бедный Йорик повеселится, когда узнает, чем мы сейчас занимались с его тайной воздыхательницей…

– Не узнает, – самонадеянно заявила Евгения, снова проходя в комнату и прикрывая дверь.

– Это почему же?

– Поэтому.

Вот и пригодился компромат! Раньше, чем хотелось бы, конечно… Она уверенно прошла мимо сводного брата к письменному столу, и кинула ему на прикрытые пледом колени брошюру и билет, выдернутые из стопки сваленных в кучу бумаг. А затем, нагло улыбаясь, поспешила ретироваться.

– А ну стой!

Святослав кинулся было следом, но вовремя осознал, что одно дело – гоняться за сестрицей почти в чём мать родила в закрытой от посторонних взглядов спальне, и совсем другое – по всему дому. А пока он, наплевав на трусы, натягивал первые попавшиеся под руку штаны, Женька уже заперлась в собственной комнате, облегчённо прислонившись к двери спиной и истерически хихикая.

Сходила, блин, за телефончиком!..

Светик не заставил себя долго ждать.

– Открывай! – раздался негромкий стук и звук его голоса по ту сторону двери.

– Я похожа на самоубийцу?

Женька, переведя дыхание, оторвалась от двери, ещё раз глянула на сохранённые в мобильнике фотографии, чтобы удостовериться, что они никуда не пропали, и запрятала телефон подальше.

– Открой, Жендос. Надо поговорить.

– Что, на самом деле так надо? – ехидничая, произнесла она в щель между закрытой дверью и косяком.

– Надо-надо! Поторгуемся, – приглушённо доносилось с той стороны.

– Фи, Светик-семицветик… А я-то думала, что вы извиниться хотите.

– Извиниться?! За что? Ты ничего не перепутала, систер?

– Да не ори ты так, родители прибегут!

– Так открой!

Женя задумалась.

– Пообещай, что ничего мне не сделаешь!

– Обещаю! – поспешил заверить её Слава. – Всё, перемирие. Давай, Жендос, открывай.