Я хотела сказать «Извините», но язык точно прирос к небу. Но он и не ждал извинений. Он смотрел словно сквозь меня этими глазами, даже не глазами, а прозрачными прорезями вместо глаз. Я не могла оторвать от них взгляда и незаметно стала погружаться в какое-то небытие.
– Эй, девушка! – Человек потряс меня за локоть. – С вами все в порядке?
Я выпала из кратковременного транса. Передо мной стоял пожилой мужчина, глаза успели приобрести цвет и форму.
– Да, – прошептала я, таращась на него, – спасибо.
И, почувствовав леденящий холод от прикосновения его руки, непроизвольно отняла ее от своего локтя.
Мне показалось, что я ухватила какую-то не человеческую плоть.
Преследуемая ужасом, я как зачарованная смотрела, как неслышно удаляется в дождливый сумрак его согнутая черная спина.
И почему-то счастливым отголоском зазвучал где-то в глубине души звонкий заливистый смех кудрявого парня, на которого я налетела у редакции. Вспомнились его яркие глаза с живым блеском и ощущение толчка, когда меня волной отшвырнуло от его молодой груди, упакованной в куртку.
А в этого мужика я вошла, словно нож в масло.
Я невольно содрогнулась.
…– Выбрали что–нибудь? – прошелестел над ухом бестелесный голос.
Я обернулась и поняла, что стою перед витриной с морепродуктами.
Я не помню, как я сюда попала. Опять начинается это внезапное беспамятство!
– Да, – коротко ответила я продавщице и напихала в сумку почти не глядя все, что подвернулось под руку.
Отдала деньги и потащилась со своей ношей к выходу.
– А бинт не будете брать? – донеслось в спину.
Фраза пулей прострелила мозг.
Я обернулась, потеряв дар речи.
– Возьмите бинт. И йод тоже, – и молоденькая продавщица в серой униформе выставила названное на прилавок.
Как во сне, я сгребла все в пакет, расплатилась и вышла.
Она предложила мне бинт и йод! Она что?..
Я боялась закончить мысль. Черной простыней душу опять начал обволакивать страх.
Господи, скорее бы приехала Альбинка!
Около дома в кармане зазвонил телефон.
Его звонок разрушил кладбищенскую тишину, царившую на проспекте.
– Алло! – закричала Альбинка. – Марта? Ты что, меня разыграла, что ли?
– В каком смысле? Я тебя жду. Приезжай быстрее!
– Да не могу я приехать! Я стою на остановке битый час, я больше не могу!
Я встревожилась. Альбинка уже на остановке?! Она вот-вот появится на пороге, а у меня еще конь не валялся!
Погоди, как…
– Как битый час? Сколько сейчас времени?
– Пять минут четвертого! Ты что, издеваешься?! Нет тут никакого пятнадцатого трамвая в помине! Я пошла домой!
Я хотела ей возразить, но она бросила трубку.
Вот те на! Как же его нет, если я регулярно на нем езжу?
Судорожно я набрала Альбинкин номер. Сейчас занесу покупки и сама за ней приеду!
Механический голос ответил, что абонент недоступен.
А может, просто КТО-ТО не хочет, чтобы она приехала?..
Вдруг до меня с некоторым запозданием дошел смысл сказанного. Я проснулась в восемь; копалась в кабинете отца… ну, где-то часа два. Альбинке звонила, самое большее, в половине одиннадцатого, потом сразу пошла в магазин…
Я оглянулась на стоящую позади башню. Так и есть – 15.05.
Нет, все это не случайно. Это не бренди и не абсент. Это какая-то уже закономерная чертовщина!
Я, не отводя глаз, уставилась на огромные башенные часы. Обойдя круг, стрелка медленно переместилась на минуту вперед. 15.06. Еще круг. 15.07. Я смотрела, пока не заболели глаза.
Часы шли верно.
Я засекла время. 15.10.
Сейчас поднимусь домой, и окажется, что время полдень или половина девятого вечера.
Войдя в квартиру, бросила пакет у входа и, не раздеваясь, сразу кинулась в гостиную.
15.11. Все правильно!
Мелькнула странная мысль: время обманывает меня. Сейчас я настороже, а стоит зазеваться…
Да нет, это же просто бред какой-то! Ну самая настоящая бредятина!
Я окинула взглядом гостиную.
На полу у потухшего камина стояло кресло в том же положении, что и вчера. Возле него валялась разбитая рюмка, вокруг нее мелкие осколки. В столовую вела прерывистая кровавая дорожка.
Ну?..
Набравшись отваги, взглянула на портрет.
Завораживающие цвета, игра света и тени, старый мост, быстрая река, угрюмый лес, красивый, молодой отец… Глаз не отвести!
Отец стоит там же, где и вчера – чуть отступив от леса.
Я опять засомневалась. Может, он и сразу там стоял? Я же в первый раз не особенно рассматривала детали.
Наверно, безумно дорогая картина, – пронеслась мысль. – Как только квартира станет моей, отнесу ее в музей изобразительных искусств.
Отец смотрел приветливо. Я бесстрашно глядела ему прямо в глаза.
Сними куртку, Марта.
Откуда эта мысль? Я и не думала про куртку!
Но вообще-то верно, нечего тут стоять попусту, надо заняться обедом, с самого утра во рту маковой росинки не было.
Надо снять куртку.
Удивляясь глупой навязчивой мысли, я вернулась в прихожую, разделась и с неподъемным пакетом, в котором находился предполагаемый ужин с Альбинкой, заковыляла на кухню. Стала выгружать продукты – нарезку красной рыбы, оливки, ароматный сыр с плесенью, две бутылочки пепси–колы… Внезапно мне стало так горько, что слезы предательски поползли по щекам. Так не хочется быть и сегодня одной! Одиночество уже и так пробралось под кожу, и очень редко удается выгнать его оттуда… Ну почему не подошел трамвай? Почему я смотрю на еду, а есть не хочется?..
А это еще откуда?
Я выудила из пакета небольшую бутылочку с зеленой жидкостью. Чешский абсент! Откуда он взялся? Я его не покупала! Хотя я в каком-то полубессознательном состоянии хватала все подряд… Нет, абсент – штука безумно дорогая, мне не по карману, и взять его я не могла. Как же он здесь очутился?
Я пробежала глазами по строчкам чека. «Супермаркет «На проспекте». Форель в нарезке, сыр, фейхоа… И вот, внизу, цветистая надпись: чешский абсент в подарок купившему бинт и йод»…
Так вот почему продавщица навязывала бинт и йод! А я подумала, что она ясновидящая! Фу ты, черт!
Но вообще, напоминает театр абсурда. За бинт и йод – чешский абсент по 900 рублей за пол-литра! Уму непостижимо. Я еще раз взглянула на чек.
Нет ли там акции – скажем, за антицеллюлитную мочалку – домашний кинотеатр?..
Но других акций там не было.
А может, просто КТО-ТО хочет, чтобы ты выпила абсента?
Откуда эти мысли лезут в голову?!
Вытерев слезы, я обработала рану и забинтовала ногу, потом выложила на тарелку салаты, печеный картофель, сыр и прочее. Нарезала хлеб и села за стол.
Часы в гостиной пробили четыре.
Время течет нормально, отец стоит на месте, не морочь себе голову.
Ну, раз привалило такое бесплатное счастье, значит, придется-таки выпить.
Немножко.
Все еще колеблясь, я распечатала абсент.
Ваше здоровье, фройлейн Марта!
Откуда-то из глубины сознания пыталась пробиться тихая, но ясная мысль.
Не пей!
Мысль была очень хрупкой, но я ее услышала. И отставила абсент в сторону. Что-то подсказывало, что это правильное решение. Подумав, я убрала бутылку с глаз долой, на полочку буфета, и плотно закрыла его прозрачные дверцы.
И приступила к одинокой субботней трапезе.
Сейчас пообедаю, поваляюсь в ванне с журналом, а потом заберусь под одеяло и буду смотреть телевизор.
Но, о чем бы я ни думала, над всем черным куполом нависала необъяснимая, больная, всеобъемлющая тоска, выворачивающая наизнанку, пробирающая до самых костей.
Кое-как вернув подобие нормального настроения, я принялась за еду. По стеклам мерно стучал дождь, серый день незаметно перетекал в сумерки, а в квартире было тепло, тихо и спокойно. Покончив с обедом, я налила чаю в чашку с сюжетом из старинной китайской сказки – огромная слепая змея с разинутой пастью выползает из своего убежища, чтобы сожрать первого министра императора, пришедшего вырвать ее сердце, дарующее власть.
