Еще Флинн решил, что, для того чтобы выдержать в большом городе конкуренцию, группе надо "развиваться" — добавить к ансамблю двух девушек, которые, пока Лорен поет, будут в ярких костюмах танцевать на заднем плане. Вот с одной из этих девочек-подтанцовочек, хорошенькой худенькой брюнеткой, она и застала его как-то в постели.

Ни он, ни девушка и не подумали стесняться — брюнетка захихикала, Флинн же с веселой улыбкой подмигнул ей и похлопал ладонью по смятой простыне:

— Ну что — присоединишься?

— Ты с ума сошел? — отчаянным шепотом вскрикнула Лорен и, попятившись, шарахнулась из комнаты. Несколько секунд простояла возле двери, с трудом осознавая происходящее, и сновавошла.

Может быть, если бы не было этого мерзкого предложения, она бы среагировала на происшедшее по-другому — так, как чаще всего поступают женщины, застав своего возлюбленного с другой: заплакала бы, закричала, закатила скандал. Но тут… в душе словно льдом все застыло.

Парочка уже одевалась. Стиснув зубы, Лорен бросила на них беглый взгляд и, отвернувшись, принялась собирать чемодан — тот самый, с которым ушла от Теда.

Она не заметила, в какой момент Флинн с подтанцовочкой выскользнули из комнаты, но когда, с чемоданом в руке и сумкой на плече, вышла в холл, ее там уже ждала вся группа. И все смотрели на нее осуждающе.

— Ты что — уходишь? — спросил Флинн.

— Да, — сухо ответила Лорен.

— Но у нас же через два часа концерт, — воскликнул саксофонист Борги.

— Ты хочешь нас всех подставить? Ребята-то чем виноваты? — добавил Флинн.

Она, не отвечая, шагнула к выходу, он удержал ее за рукав:

— Погоди, давай поговорим спокойно, как взрослые люди.

— Что тебе от меня нужно?

— Через два часа начнется концерт, и ты должна на нем петь, — настойчиво глядя ей в глаза, сказал Флинн.

— Пусть она теперь тебе поет, — кивнула Лорен на подтанцовочку.

— Слушай, ну неужели ты из-за нее на меня так взъелась? — снисходительно скривился он. — Пойми, я творческая личность. Я люблю тебя — очень люблю, — но иногда мне нужно разнообразие — для вдохновения, для полета. Ты должна наконец отбросить свое ханжеское провинциальное мышление и взглянуть на жизнь шире.

Лорен молча смотрела ему в лицо. На миг ей вдруг показалось, что это говорит другой, всего лишь похожий на Флинна человек; похожий — но не он, не ее любимый, который сейчас придет и прогонит омерзительного незнакомца, и все станет по-старому.

— Хорошо, — продолжал он. — Если на одной чаше весов стоит Сьюзи, а на другой — вся наша группа, которую ты из-за своего каприза готова предать, то я уволю ее.

Брюнеточка изобразила нечто вроде "Ах", театрально прижав к груди тощие лапки.

— Да, уволю, — патетически повысил голос Флинн, — хотя у нее больна мама, и эта работа ей…

"Врет ведь, врет" — с тоскливой злостью подумала Лорен, тихо сказала:

— Флинн…

— Что? — осекся он.

— За последние три концерта ты мне, конечно, не заплатишь?

— Нет.

— Еще деньги ей подавай, суке? — рявкнул ударник — долговязый Джош (а она-то его считала другом). — Подобрали, всему научили, а она тут теперь принцессу из себя корчит, — Шагнул к двери и заступил ей дорогу.

— Правильно, не пускай ее, — тявкнул сзади Борги.

— Лорен, — позвал Флинн.

— Пус-ти, — глядя на Джоша снизу вверх, процедила она, подумала: "Не даст пройти, врежу чемоданом", и даже примерилась, как это сделает. Но тут он отступил — возможно, прочел что-то в ее глазах.

Так и не оглянувшись на Флинна, она шагнула к выходу.

Все это она и рассказала Майклу — разумется, без особых подробностей, но тот, последний разговор выплеснула целиком, с каждым врезавшимся в память словом и интонацией; закончила так:

— На следующий день я поселилась в мебелированных комнатах и стала искать работу. Сначала пыталась найти такую, чтобы петь, а потом уже любую — лишь бы на жилье и еду хватало.

К ее облегчению, он не стал выдавать нравоучительных речей на тему "сама дура виновата", а лишь вздохнул:

— Да… дела… Домой ты, конечно, возвращаться не собираешься?

Лорен помотала головой.

— Я маме отсюда, из Нью-Йорка написала — получила в ответ гневную отповедь, а под конец: "И не вздумай возвращаться — папа сказал, что даже на порог тебя не пустит"

— Да… дела, — повторил Майкл. — Слушай, спой, а?

— Что? — Лорен аж вскинулась. — Но… музыки же нет.

— А без нее никак?

— Ну… — "Почему бы и нет?" — подумала она. — Можно, вообще-то. — Встала, отошла к бетонному ограждению и на секунду закрыла глаза, "настраиваясь".

Песня пришла в голову сразу — та самая, шотландская, про белочку. Про волшебную белочку, которая живет в зачарованном лесу, грызет золотые орешки и порой одаривает ими случайных путников, но не каждого, а лишь тех, кто не ищет выгоды для себя. И сколько ни броди по лесу, ты даже не увидишь ее, если на уме у тебя золото — откроется она только тому, кто жаждет чуда.

Последнюю ноту она протянула долгим диминуэндо, так что звук, казалось, постепенно растворился в ночном воздухе. Только после этого решилась взглянуть на Майкла — он тоже смотрел на нее, внимательно и тепло.

— Ну… вот так примерно, — неловко улыбнулась Лорен, запоздало подумала, что такая наивная песенка ему наверняка не понравилась. Но он кивнул, сказал:

— Извини, свистеть не буду — не умею. Считай, что делаю это мысленно.

— Как — не умеешь? — удивилась она, ведь свистеть — это само получается.

— Ну… так, — пожал Майкл плечами. — Не умею.

Лорен шагнула к нему и хотела снова сесть напротив, когда он внезапно ухватил ее за руку, легонько погладил большим пальцем тыльную сторону кисти и… поцеловал.

Он, ей — поцеловал руку? По-настоящему, как даме в старинном романе? Лорен настолько опешила, что замерла перепуганным кроликом; щекотное прикосновение его губ и бороды отозвалось жаром на щеках.

— Ты хорошо пела, — продолжая держать за руку, Майкл поднял на нее глаза. — Очень хорошо.

Отпустил наконец — Лорен отдернулась: зачем он это, почему?

— Спать пора, — невозмутимо заявил он, вставая, — что-то мы с тобой сегодня засиделись. Пойдешь умываться — захвати тарелки, помой заодно.

Возвращаясь из туалета, уже в халате, Лорен все еще чувствовала, что щеки горят, и надеялась, что Майкл в темноте этого не заметит. Увидела его издали, и по спине пробежали мурашки, словно кто-то легонечко провел по позвоночнику теплыми пальцами.

А что если он начнет к ней сейчас приставать? До сих пор этого не было — но до сих пор он и руку ей не целовал…

Она залезла в машину и легла, испуганно сжалась, когда Майкл открыл дверцу со своей стороны. Но он, растянувшись рядом, как обычно, буркнул "Спокойной ночи" и повернулся к ней спиной.

Лорен вздохнула и закуталась в одеяло, сама не зная, чего в этом вздохе больше — облегчения или разочарования.

Следующий день ознаменовался сразу двумя ошеломительными событиями.

Незадолго до конца работы к ней подбежала Айрис:

— Слушай, тебя тут мужик один с черного хода спрашивает.

— Меня? — изумленно переспросила Лорен.

— Тебя, тебя. Симпатичный — бородатый и с собачкой.

Бородатый? Бросив грязную посуду, Лорен помчалась к задней двери.

На сложенных во дворе досках действительно сидел Майкл с Чалмером на поводке.

— Привет, что случилось? — подбежав, выпалила она.

— Ну что ты сразу пугаешься? Ничего не случилось — я просто с собакой вышел погулять и заодно решил за тобой зайти. Время-то уже позднее. Ты скоро заканчиваешь?

— Еще полчаса примерно.

— Я подожду.

Лорен вихрем понеслась обратно — домывать посуду. Но не тут-то было — Дина перехватила ее на полпути, глаза сверкали жгучим любопытством: