— О том, что Фелиция собралась проводить обряд единения в тот же день, что и я, а потом перенесла его с субботы на воскресение. Она попросила Эллу, устроить сие событие в "Золотом драконе". Представляешь, как все совпало.

— Так может, тогда мы сразу два обряда проведем? — Энрике не сводил взгляда с Лауры.

— Хорошая идея, я тоже об этом подумала. Сейчас Феликса предупрежу, так что Элла тебе с ним и говорить не придется. Я вместо тебя поговорю с ним. Может, и ты к нам присоединишься за компанию? — Одна из бровей Лауры вопросительно изогнулась.

"Лаура, прикуси язык и не болтай лишнего", — попросила ее мысленно, при этом упрекающе глядя на подругу.

— Как знаешь, но все же имей в виду. Время пока еще у тебя есть.

Пока Лаура разговаривала с Феликсом, который не возражал против двойного обряда, я задумалась над словами подруги. Было бы классно, если бы и я в тот же день что и мои подруги провела обряд единения. Интересно как Мирослав на это отреагирует?

— Он согласится.

— Что? — переспросила, выныривая из своих мыслей.

— Я говорю, он согласится, — оказывается, Лаура уже поговорила с Феликсом.

— Кто он и на что согласится? — Энрике перевел взгляд с Лауры на меня.

— Много будешь знать, плохо будешь спать, — взяв чайную ложечку, Лаура слегка стукнула Рика по носу, а он так на нее посмотрел, что я почувствовала себя здесь лишней. — Не говори глупостей, ты не лишняя.

— Вообще-то я этого не говорила.

— Но ты об этом подумала, — упрекнула меня подруга.

Мы еще долго сидели за столом и разговаривали, сначала Рик рассказал нам о своем новом корабле, на котором он теперь летает, потом он поведал о том, где ему удалось побывать за время службы, а после мы обсудили прошедшее выступление и плавно перешли на обсуждение предстоящего обряда.

Я видела с какой нежностью Рик прикасается к Лауре, какие восхищенно-жадно-собственнические взгляды он на нее бросает, я чувствовала, как их тянет друг другу и понимала, что они вынуждены сдерживать свои чувства из-за меня. Мне было неловко и неудобно, а еще стало тоскливо, захотелось позвонить Мирославу, только вот мой мобильник остался дома, а наизусть его номера я не знала.

Поздним вечером, когда за окном уже было уже темно, я все же ушла от Лауры и Энрике. Они конечно сделали попытку уговорить меня остаться, но я отказалась, понимая, что им необходимо побыть вдвоем, а тут я со своими проблемами.

Идя по ночному городу, я решила переночевать в нашем с подругами укромном месте. Конечно, можно было бы пойти домой, но существовала вероятность того, что Нэйтон все еще находился в моей квартире, а Мирослав не застав меня дома, ушел. В общем, ночевка дома мной не рассматривалась. Еще был вариант пойти на квартиру к Мирославу, но я не нашла в себе смелости и наглости, заявиться в чужой дом на ночь глядя, да еще и без приглашения, все-таки мы с Мирославом не так давно знакомы, да и жил он в квартире не один.

Зайдя в наш укромный уголок, я, разложив диван, растянулась на нем. Можно было заночевать в "Золотом драконе", но в этом случае пришлось бы общаться с Феликсом, а вот на разговор с ним я сегодня была не настроена.

И тут я обнаружила, что у меня с пальца пропал подаренный мамой перстень, тот самый, который кроме меня никто не видел, и не ощущал. Потерять перстень я не могла, это исключено, на нем стояла привязка к хозяину, а значит, его с меня сняли.

— Нэйтон, — прошипела не хуже змеи, — кроме него некому. — Но я не представляла, как и в какой именно момент он мог это проделать. Даже мама, которая знала о существовании перстня, как не старалась, не могла обнаружить его у меня на пальце, а вот Нэйтон не только обнаружил, но и снял его. Мистика и ведь доказать ничего нельзя. Перстень было жалко.

Лежа на диване и глядя в темноту, я решила завтра с самого утра заглянуть в академию и объясниться с Мирославом, а еще встретиться с Ламинией, директором академии. Надо было сообщить ей о том, что я в академии больше не появлюсь, а еще спросить у нее, что мне делать с формой, которую мне выдали.

С этими мыслями я и уснула.

Четверг

Проведя беспокойную ночь, я, переодевшись (благо было во что), направилась в академию. Так как разбудить меня было некому и нечему, я все же проспала и попала в учебное заведение только к концу второй пары.

Решив не тревожить Мирослава посреди занятия, я направилась к Ламинии.

— Доброе утро, к вам можно? — спросила, постучав и приоткрывая дверь.

— Да, проходите. — Мне указали на стул. — Какие-то проблемы?

— Нет. Я пришла сообщить вам о том, что я у вас больше не учусь.

— Хотите сказать, что уже собрали материал для статьи? — данному известию Ламиния не очень обрадовалась. — Могу я на нее взглянуть, перед тем как вы отправите ее в печать?

— Статьи не будет.

— Что так? — удивилась Ламиния, откладывая в сторону ручку, которой до моего прихода что-то писала.

— Наш журнал перекупают, и что с ним сделает новый владелец никому не известно, как в прочем и то останусь ли я безработной или все же сохраню занимаемую должность, в том случае, разумеется, если нас всех не выгонят.

— Не расстраивайтесь Элеонора и не отчаивайтесь. Все в нашей жизни предопределенно и если на вашу долю выпали такие испытания, вы должны достойно их принять. Кто знает, возможно, ваша черная полоса скоро закончится, и на смену ей придет белая.

— Спасибо за поддержку и понимание, — поблагодарила Ламинию. — Я еще хотела спросить по поводу формы, той которую я у вас получила. Что мне с ней делать?

— Оставьте себе на память, ну или на тот случай если опять решите к нам заглянуть.

— Еще раз спасибо, — поднявшись, я направилась к двери.

— Элеонора, — остановила меня Ламиния, — если вы все же надумаете писать статью…

— Прежде чем отправить ее в печать, я непременно покажу ее вам, — заверила женщину. Всего доброго.

Выйдя в коридор, я вздрогнула от звука сирены, недоумевая, кому в голову пришла идея такого звонка?

— Надо же кто к нам пожаловал, — вот надо мне было столкнуться в коридоре именно с Марлионной.

— Привет, — улыбнулась девушке, огибая ее.

— Думаешь, тебе все позволено? — и эта мерзавка плюнула мне под ноги.

Достала она меня. Разозлившись, бросила в нее полный ненависти взгляд, вспомнив о том, что эта малолетка пыталась соблазнить Мирослава. Секунда, другая и время замирает, а потом я как в калейдоскопе вижу картинки, которые сменяют одна другую.

Марлионне заплатили для того чтобы она соблазнила одного из педагогов, вот она и старалась. Ей необходима была запись, компрометирующая любого из тех, кто преподавал в Межзвездной академии.

— Продажная тварь, — слетело у меня с языка.

— Что? — взвизгнула Марлионна.

— Я умею считывать с памяти, поэтому тебе лучше перевестись отсюда. — Девушка застыла с неверием глядя на меня.

— Ты врешь.

— Сказать сколько тебе перевели на карту в виде предоплаты за то, что ты соблазнишь одного из педагогов или напомнить, кто из них и как тебя вышвыривал из аудитории?

— Стерва, — Девушка готова была наброситься на меня.

— Не усугубляй свою вину. Ты же знаешь, что с тобой будет, если я о тебе расскажу Ламинии. Я-то у тебя только поверхностные воспоминания считала…

Марлионна молча бесилась, ее ненавистный взгляд испепелял меня, сжигая на месте и, если бы мы стояли не в коридоре академии, где нас могли разнять, девушка набросилась бы на меня, а так лишь скрипнув зубами, она, расправив плечи, неспешно направилась к лестнице.

В тот момент, когда Марлионна от меня отвернулась, мой взгляд встретился со взглядом Китти, которая по-прежнему повсюду следовала за Марлионной. Время для меня вновь остановилось, а перед глазами опять замелькали картинки.

Китти в знак своей преданности, решила помочь Марлионне. Именно она отправила нам в редакцию письмо, в котором обвинила Мирослава во взяточничестве. Она умоляла нас приехать и во всем разобраться. Разбирательство сродни скандалу, так что репутация Межзвездной академии была бы запятнана, в принципе Марлионна этого и добивалась. А вот зачем это понадобилось тому, кто решил смешать с грязью самую престижную академию Миорина, оставалось непонятным.