Мама – глубина – источник Мама, глубокий источник мой, я наг и спускаюсь. За стенки крепко держусь, внизу под ногами родник, и дно сердца трепещет. (Вдруг голос – это далекий отец. Отравой стала вода, столько стараний даром!) Утащишь теперь меня вниз в темноту, дурной час, черный сглаз, страх ночной, ужас дневной, затянешь меня, дракониха в петлю, в силки памяти. Упаду в тебя, захлебнусь. И захлопнется сверху плита неподвижного неба. Xαρόντισσα
Mάνα τοῦ χάρου τό φταξε στό πιό στενό σοκάκι τήν ὥρα πού στριβε στό φῶς. Kρατεῖ το καί λαλεῖ του. Γιά μεῖνε δῶ μωρέ παιδί νά σέ εἰκάνω γιό μου· γιά μεῖνε δῶ στήν ἐρημιά στή σκοτεινιά πού σ’ ἦβρα στό πλάγι μου νά κοιμηθεῖς στήν ἀγκαλιά μου μέσα νά μέ ζεσταίνεις τίς νυχτιές νά σαι καλός μαζί μου. Kι ἄν γείρεις καί μεταστραφεῖς στά βάσανα τά τόσα θα ρθεῖς καί θά σαι ἄνοστος κρύος καί χλωμιασμένος καί δέν θέ νά σέ θέλω πιά καί δέν θά σέ κρατήσω. Mά θά σέ ρίξω στά βαθιά. Στοῦ ἁλωνιοῦ τόν πάτο. Смертица 1 Смерти мама свою дочку завела в темный переулок ровно в час как к свету та стопы повернула. Обняла ее и стала напевать. Будь со мной, дитя мое, рядом оставайся, будешь доченькой моей, что тебе скитаться. Маму крепко обними, спи-усни со мною, будет рядом нам тепло, знать не будем горя. Коль уйдешь и повернешь ко скорбям и боли и придешь потом худой, ледяной, бессонной, знай, тебя я не приму и не приласкаю. Брошу в подпол за гумном или запру в сарае. Tό σώσπιτο μνήμη ἀνάπαυση, μνήμη ζεστή γωνιά μου . . . Στό σώσπιτο βαθιά πού ἦταν πάντα ἡ νύχτα ἐκεῖ πού ἀναπαύουνταν τά σύνεργα τοῦ βίου στή σκάφη πού ἔπλαθε ψωμί τῆς μάνας της ἡ μάνα καί στό πιθάρι τ’ ἄβαθο μέ τό ξανθό σιτάρι δειλά τό χέρι τρέμοντας μέσα ἀπό λοῦντζες γλίστρησε καί νόστιμα παστά καί χούφτωσα τά καπνιστά πού κρέμονταν καί τ’ ἄγουρα βυζιά της. Kαί μ’ ὅλο τό πηχτό καί τό βαθύ σκοτάδι γυμνή κι ἀλλοπαρμένη σ’ εἶδα μέ τά κλειστά μου μάτια τῆς άφῆς σέ πυρετοῦ ρυθμό, ὑγρή καί ἱδρωμένη σ’ ἔνιωσα. Kι ὡς ἔφταναν ἀπό μακρά τῆς Kυριακής οἱ θόρυβοι (πατερημά καί ψαλμουδιές) ἀκούοντας τίς μυρωδιές τῶν ὑλικῶν πραγμάτων πνιγμένος σ’ εὐωδιές κρασιῶν τουρσιῶν καί κουμνιαστῶν κρεάτων ἔσκυψα καί σοῦ φίλησα τ’ ἀφίλητο κορμί. Кладовая 2 Память отдушина моя, память мой теплый приют… В потайной глубине, где царила ночь, и хранилось все, что нужно для жизни, вдоль корыта, где замешивали хлеб ее бабушка и прабабушка, по горшку бездонному с белым пшеном, по стене меж вкусных вяленок мяса, рука моя, дрожа, проскользнула несмело, ухватила в ладонь кусочки копченые и ее юную грудь. В непроглядной, густой темноте нагой и исступленной я видел тебя, глазами закрытыми видел, одним осязанием, в горячке пульса чувствовал твою влагу, твое тело в жарком поту. И когда донесся издали гул воскресенья (отче наш, песнопения), я, вдыхая жадно благоухание осязаемых вещей, утопая в аромате вин, пряном духе приправ соленого и маринованного мяса, склонился и поцеловал твой стан нецелованый. Λέιλα τί Γκόμα Καθώς Αἰγύπτου βράδυ Πέμπτης πού τρέχουν ὅλα στό ρυθμό τοῦ κερδισμένου σέξ τοῦ ἀναμενόμενου· ἔτσι μοῦ ἔμοιαζε τό βράδυ πού θά ἐρχόσουν. Ἔχοντας σέ ὅλα ἑτοιμαστεῖ περίμενα μές τή βροχή ἀκούοντας τό χρῶμα σου πού μύριζε. Πηλός τῆς Κυριακῆς πού ἔχριζε πρωί τόν φοῦρνο ἡ μάνα. Τώρα ἀπ’ τή ζωή μου χάθηκες κι ἡ μάνα μακριά στά ξένα. Лейла ти гома 3 Египет, вечер пятницы, мир движется в ритме секса заслуженного и предсказуемого – – такой казалась мне наступающая ночь нашей встречи. К чему угодно готовый, я ждал посреди дождя, вслушиваясь в цвет твоего аромата. Запах глины, которой мама мазала створку печи 4 поутру в воскресенье. Теперь ты пропала из жизни моей, и мама далеко на чужбине. вернуться Смертица (Харондисса) – персонаж кипрских народных песен, родительница смерти. Стихотворение обращается к народному мотиву и сохраняет мелодику песни. Следует отметить, что в греческом языке, в том числе и в кипрском его варианте, слово «смерть» (греч. θάνατος, кипр. χάρος) мужского рода, то есть речь идет о маме и сыне. вернуться Кладовая, или «потайная комната» (σώσπιτο) – скрытое помещение внутри жилого дома, где в период османского завоевания жители Кипра прятали часть урожая и девушек. Позднее использовались как обычные кладовые. вернуться Фраза, услышанная автором в Египте, относится к особому для мусульман времени – ночи с четверга на пятницу. Это единственная ночь, когда верующим позволяется заниматься сексом без каких-либо ограничений. Дословно выражение означает «вечер пятницы» – но учитывая, что в исламских странах сутки заканчиваются с заходом солнца, и, соответственно, время после захода солнца считается началом следующего дня, в переводе на наше измерение времени «лейла ти гома» будет означать «вечер четверга». вернуться Глиной иногда обмазывали створку печи при готовке, чтобы «запечатать» внутри, и тем самым сохранить аромат хлеба или другого блюда. |
