— Успеют. — твёрдо ответил  Ньют. Томас оттолкнулся от подпорки и подошёл к нему.

— Да, но что если нет?

Ньют медленно перевёл на него взгляд.

— Они успеют.

Оба снова посмотрели на ворота. Вскоре Томас отошёл к Фарклу, который достал невесть откуда ягоды ежевики, и съел одну, унимая в себе нервоз. Майя заметила, как бледные пальцы Ньюта вцепились в ткань  брюк, сжимая их всё крепче. Он волнуется. Очень. Девушка поёжилась и продолжила ждать.

Ужасно ощущать себя бесполезным и зависимым.  Одновременно и по отдельности.

В течение получаса дождь постепенно утих, а затем и вовсе прекратился. Небо чуть посветлело, и как только это стало возможным, глэйдеры по лужам и грязи побежали к Воротам, вглядываясь внутрь.

Их не было.

В воздухе висела напряжённая тишина. Все взгляды были устремлены в одну точку, и каждый отчаянно надеялся, что уже через секунду из-за поворота выбежит Минхо, а за ним Алби, и все они смогут наконец выдохнуть. Но никто не появлялся.

Громкий металлический хруст обозначил, что через пару минут Ворота начнут закрываться.

— Может кого-нибудь послать за ними? — голос Томаса слегка подрагивал.

— Это против правил. Либо они вернутся, либо нет. — мрачно отрезал Галли. — Нельзя рисковать кем-то ещё.

Майя отрывисто вздохнула, и тут Строитель повернул голову к ней, недовольно сводя живописные брови, как будто только что заметил её присутствие.

— А почему она здесь?

— Потому что я такой же глэйдер, как и ты, Галли. — холодно отозвалась блондинка.

— Ты девчонка.

— Очень наблюдательно. Но это не значит, что я буду сидеть в Хомстеде и ждать, пока мне весточку с новостями принесут! Даже Чак здесь, а он ещё ребёнок.

— Эй… — тихо возмутился мальчик.

— Нам сейчас не нужны нервные срывы!

— Я промолчу о том, кто из нас скорее сорвётся.

— Всё, хватит! — прикрикнул Ньют, видя, что Галли поднимается с присева, и резко взглянул на Майю. — Не до этого сейчас…

Вдруг из Лабиринта донёсся сильный порыв ветра, вперемешку с пылью и сухими листьями. Ворота заскрипели и медленно начали сходиться.

Майя почувствовала, что сердце застучало чаще. Не успеют в ближайшие пять минут — они погибли. Она посмотрела на Ньюта, надеясь, что тот скажет сейчас что-нибудь, что хоть на толику увеличит их шанс или хотя бы успокоит, но разглядела взбухшую у него на лбу вену и с отчаяньем поняла, что он не знает, что делать.

— Вот они! — вдруг закричал Томас.

Тёмный силуэт Минхо, с трудом несущего что-то большое и тяжелое на плечах вдруг выглянул из-за поворота, и стал волочить ноги к выходу. И Майя поняла, что этим «чем-то» был Алби. Что-то случилось.

Бегун, качаясь из стороны в сторону, наклонился, отрывая ноги Вожака от земли и чуть ускорил шаг. Все вдруг отмерли и что есть силы стали выкрикивать что-то, что возможно могло придать Минхо сил. Но даже если предаст, его шансы слишком малы.

Минхо шёл, они кричали, Ворота закрывались. Проём становился всё меньше и меньше.

Алби кубарем свалился со спины бегуна и растянулся на земле. А времени уже не оставалось.

Галли кричал о том, чтобы Минхо бросил Алби и бежал, но тот тщетно пытался взвалить чернокожего на плечи.

— Они не успеют. — тихо сказал Ньют, но Майя вздрогнула, как будто её ударило током.

Ньют не может так говорить. Он не может перестать верить, потому что иначе верить перестанет она. А как им тогда жить?

Минхо с последними силами рванул к Воротам, таща за собой Алби. Он уже почти подошёл, но проём был уже слишком узким.

Не успеют.

Конец.

И тут, чёрт знает, кто его дёрнул, Томас сорвался с места и, едва пролезая между закрывающимися стенами, вбежал внутрь.

— Новичок!

— Томас!

— Стой!

Три голоса слились в один и потерялись в общем гуле. Ньют попытался схватить его, остановить, сделал шаг за ним. Майя судорожно схватилась за него, а Фаркл — за неё. Томас упал на полы Лабиринта рядом с валяющимся Алби, и Ворота со звоном захлопнулись.

Сердце ухнуло, и провалилось куда-то в желудок. Ньют замер, стоя с вытянутой рукой, едва касаясь каменных стен, и продолжал тупо смотреть в уже закрытые Ворота. Майя тяжело дышала, как будто это она только что вбежала туда, впиваясь ногтями в руку Ньюта. Он бы и не побежал туда. А чёртов Томас побежал. Фаркл, придерживающий её за локоть, очнулся первый. Он отпустил Майю и сделал несколько шагов назад. Рука Ньюта ослаблено опустилась, он отрывисто выдохнул, прикрывая глаза.

— Но… Они ведь вернутся, да? — тихо спросил Чак.

— Никто никогда не возвращался.

— Ньют, прекрати! Там же Томас, ты его знаешь, он откуда угодно выход найдёт! — воскликнула Майя, растерянно переводя взгляд с него на Чака и обратно. Внутри неё медленно закипала истерика.

— Единсвенное, что я знаю, это то, что никому не удавалось выжить после ночи в Лабиринте. — Ньют стрельнул в неё резким холодным взглядом, от чего пальцы сами собой разжались, и его рука из них выскользнула. — Так, всё, расходимся! Всем спать! Всё выясним завтра.

Плантатор махнул рукой, и глэйдеры медленно стали расходиться, всё ещё бросая косые взгляды на Ворота. Замешательство. Непонимание. Страх. Они стали как будто осязаемы.

У Ворот остался только Чак. Он преданно глядел на вершину стен и, наверное, ждал, что сейчас они откроются и выпустят невольных заключённых.

— Пойдём, Чак. — ласково произнесла Майя и погладила его по кудрявой голове. — После такого дня нужно выспаться. Мы всё узнаем завтра. Нужно только лечь спать сейчас, тогда завтра наступит быстрее. Хорошо?

Мальчик робко кивнул, и вместе они на ватных ногах зашагали к Хомстеду.

Это был самый тихий вечер в истории Глэйда. Никто не шутил, почти не разговаривал, все довольно быстро легли по своим гамакам и уснули. Не спали только Майя, Фаркл, Чак и Ньют. Их напряжённые, задумчивые лица освещал одиноко воткнутый в землю факел. Молчание давило на мозг ещё сильнее, чем пьяные песни парней во время «вечеринок».

— Эй. — к ним со спины подошёл Галли и уселся рядом на скамью. — Будете?

Майя увидела у него в руках несколько баночек с фирменным пойлом. Чуть поджав губы, она взяла, припадая губами к горлышку. Обжигающий вкус застрял на языке, ударил пузырями в нос. Майю передёрнуло, но, чёрт, она была рада почувствовать хоть что-нибудь. Галли тоже сделал глоток. Фаркл демонстративно отказался.

— А мне? — возмущённо спросил Чак.

— А ты маловат ещё. — ответила ему Майя, снова отпивая из банки.

— Вот сколько тебе лет?

— Я не помню.

— И я не помню, так что мы одногодки.

Блондинка чуть улыбнулась и потрепала мальчика по голове. Но как бы он не просил, напитка не дала.

Тёмное пятно, именуемое стенами Лабиринта, сливалось с чёрным беззвёздным небом, нагнетая ещё сильнее. Эта чернота через все возможные щели проникала в душу, заставляла мозг думать о самом страшном. Но не думать они не могли.

Что же сейчас творится там, за стенами?

Через какое-то время Чак, всё клевавший носом последние полчаса, ушёл спать, вслед за ним — Фаркл, многозначительно сжав плечо Майи перед уходом. «Клуб анонимных алкоголиков» — усмехнулась Майя, глядя на компанию, в которой осталась.

Они просидели ещё сколько-то, пока Галли не поднялся и не погнал её спать. Последний огонёк погас, и на Хомстед опустился напряжённый сон.

Ньют за вечер не произнёс ни единого слова.

Глаза резко распахнулись, сталкиваясь с чернотой Глэйдовской ночи. Сон улетучился так же быстро, как и пришёл. Никаких зацепок, никаких голосов, просто тихая темнота. И Майя была даже рада — хотя бы ночью она может быть спокойной. После всего, что сегодня произошло, ей как никогда нужна была пустота без всякой там нагрузки.

Она чуть приподнялась на локтях, оглядываясь. Все вокруг спали, но тут внимание Майи привлёк недалёкий от неё пустующий гамак.

Чёрт.