И так прошли полгода. Пока наконец их бесконечное планирование не сдвинулось с мёртвой точки. Вернувшиеся с очередной вылазки в город сообщили им, что совсем скоро, в течение примерно двух недель, ПОРОК будет переправлять эшелоном большую часть иммунов из корпуса, в котором они находились после Лабининта, куда-то на север. Действующих железных дорог было не так много, и вскоре Хорхе и Кори удалось вычислить потенциальный путь эшелона. Потом стало ещё проще. Как бы не шифровался ПОРОК, утечка была неизбежна. Так, благодаря нескольким достоверным слухам и слов самих машинистов, прослушанных ими через приёмник (у этой корпорации всё так себе с сохранением важной информации), Правой Руке удалось выяснить практически точное время отправления из корпуса. Кори нашёл на карте самое удачное место для их засады и рассчитал, сколько примерно времени нужно будет, чтобы поезд до него доехал. План их был весьма прост: «осадить» поезд, выяснить, в каком вагоне Минхо, отсоединить его и забрать. Ну, и главное — остаться живыми и непойманными. ПОРОК постоянно перевозил их с места на место, новости об очередном переезде поступали регулярно. Будь воля Томаса, он при первой возможности, сломя голову, побежал бы в бой, но приходилось выжидать. Нужно было продумать всё до мельчайших деталей, до каждого шага, если они хотят, чтобы всё получилось. В итоге, после долгих и изнурительных работ, схема их действий была точна и готова к выполнению: Бренда и Хорхе стоят на шухере и, когда поезд появляется в зоне видимости, отсигналивают Томасу с Винсем. Те пробираются на поезд и отсоединяют вагоны с подростками от электровоза, пока девушка с латиносом отвлекают внимание ПОРОКа. Томас, Винс и Ньют, присоединяющийся к ним, находят нужный вагон и открепляют его от эшелона, попутно отбивая атаки, а Бренда с Хорхе заводят ПОРОК в тупик и захватывают берг, с помощью которого вагон поднимается в воздух, и они возвращаются.

Прекрасный план. Учитывающий привычки ПОРОКа и высчитанный буквально в секунды, практически отрепетированный на месте, одно «но» — Майи в нём нет. Она, Райли, Лукас и Кори обязаны оставаться на месте, во-первых, как главные, а во-вторых, потому что работу прекращать нельзя. На операцию из всей полусотни человек отправлялись только шестеро.

Это привело её в настоящее бешенство. И сам тот факт, что она должна сидеть здесь и сходить с ума в ожидании, пока ей на крыльях ветра принесут весточку о том, всё ли хорошо с её друзьями, и то, что ей никто не говорил, почему. Даже оправдаться не пытался: Винс огрызнулся, Томас мгновенно перевёл тему, Кори пожал плечами, мол, он тоже в пролёте. Ньют старательно избегал её взгляда.

Она не могла отпустить их одних, ей нужно там находиться.

Майя кричала, плакала, попытавшись надавить на жалость, она злилась и крушила всё вокруг, но Винс остался непреклонен — нет значит нет. Майе оставалось прикусить язык, засунуть обиду глубоко вовнутрь себя и, несмотря на щемящее чувство в груди, как будто предрекающее что-то, попытаться уснуть.

С воды дул прохладный ветер. Слышался шум волн, шуршание прибрежных камушков, ударов молотка о металл, шагов, разговоров, жизни, работы.

Кори, видя как она не находит себе места, отправил их с Райли оттирать машины от пыли и копоти, прилипшей за многие месяцы, чтобы хоть как-то скоротать невыносимое время ожидания. Майя тёрла со страшной силой, вымещая всю злость, всё своё волнение за них, и без конца покрывая парней всевозможными ругательсвами. Бросить её одну и пойти геройствовать — ну надо же быть такими идиотами!

— А может они так заботятся о тебе? — предположила Райли. Она вела себя совершенно спокойно, хотя, конечно, и переживала за ребят. Но, в отличие от Майи, ничего криминального не видела в том, как всё сложилось. — Не хотят подвергать тебя опасности, поэтому пытаются таким образом отгородить. Чтобы лишний раз нервы не трепать.

— Мы сто лет знаем друг друга, и все они прекрасно знают, что я готова на что угодно, но только не на ожидание! Это хуже пытки! Ньют — я уверена, это всё его рук дело — свихнулся, если решил, что это меня сохранит, ага, как же! Я тут с ума сойду раньше, чем они вернутся, вот увидишь! И прибью его.

— Странная вы парочка. — чуть погодя сказала Райли.

— Мы не…

— Я знаю, я имею в виду, что вы — пара, вас двое, двое друзей, я не говорила, что вы голубки какие-нибудь. Хотя, иногда вы заставляете людей вокруг в этом засомневаться.

— В каком это смысле? — нахмурилась блондинка.

— Ну, знаешь. я впервые вижу такую дружбу. Между парнем и девушкой тем более. Вы настолько близки и открыты друг перед другом. Так поддерживаете друг друга. И вместе, чтобы не случилось.

— Вы с Лукасом тоже близки.

— Тут другое совсем. Он, конечно, мой друг, но не лучший. А если и лучший, то совсем не то для меня значит, что для тебя — Ньют. Только ему не говори.

Они обе рассмеялись и проверили, не услышал ли он их. Благо, Лукас был далеко, и Майя, без опасения, что её подслушают, добавила:

— Да, тут мне очень повезло. Ближе него у меня никого нет. Ньют действительно мой лучший друг.

— Я верю, верю, но… Только ли?

Майя закусила губу и, кажется, впервые за всё время их знакомства действительно задумалась о своих отношениях с Ньютом. Об их дружбе, точнее.

Что за вопросы? Конечно же они друзья. У неё и мыслей нет о большем. Чушь какая-то… Какие чувства, ну какая любовь, когда вокруг них такое творится? Времени влюбляться просто нет. Времени даже думать о таком.

Конечно, живи они в других реалиях, их близость действительно была бы, мягко говоря, нереалистичной для пары друзей. Но тут другие обстоятельства, другой уровень взаимодействия. Другая нужна поддержка, более глубокая, личная. Друзья гораздо ближе, чем могут казаться, потому что нужно выговариваться о самом сокровенном порой, а иначе всё внутри них сгниёт и тогда конец. Здесь нужно, чтобы друг и поржать с тобой мог, и поддержать, и обнять, и когда надо выслушать, и слёзы утереть. И они совершенно бескорыстно и без всяких там подтекстов делают это друг для друга, это же прекрасно!

Но почему тогда это уже третий человек, который подозревает их во влюблённости?..

Майя быстро отбросила эти мысли. Это же просто невозможно! Ньют — друг. Самый лучший, добрый, отзывчивый, местами выбешивающий её, но всё-таки друг. Они через столькое вместе прошли, видели друг друга настолько разными, но всегда настоящими, что уже не могут по-другому общаться, они фактически семья, брат и сестра. Совершенно нормально, что она волнуется и думает о нём. И она думает, нет, уверена, что он к ней относится точно так же.

— Эй! — к гаражам приблизился Лукас, улыбаясь. — Вы здесь? Чего спрятались-то?

— Уйди, Ковбой, у нас девичник. — весело отозвалась Майя. — Иди к Кори!

— Что ж такое: Кори говорит идти к вам, вы посылаете к Кори. — с притворным драматизмом вздохнул Лукас.

— Тогда иди и утопись.

— Я подумаю, Персик.

— Эй! — Райли запулила в него тряпку, но он ловко увернулся. — Только я называю её Персиком!

— Ладно, Райлз.

— Только я называю её Райлз! — настала очередь Майи швыряться тряпками.

И правда, у них были прозвища. Райли называла её Персиком, она сказала, что периодически Майя на него очень похожа. Например, когда злится — раскраснеется вся, разгорячится.

— Знаете, я на самом деле так рада, что вы у меня есть. — проговорила Райли. — Наше трио прекрасно! Знаете, мы с вами как Томас, Ньют и Минхо.

— Лукас, чур ты — Минхо.

— Намёк на то, чтобы я ушёл?

— А ты догадливый, Черничка.

— Да ну вас! — рассмеялась брюнетка. — Говорю вам, как вас люблю, а вы всё о том же!

— А ведь нас могло быть четверо. — негромко сказала Майя. Райли незаметно взяла её за руку.

Они не говорили о Фаркле, не вспоминали его слишком часто, но было понятно, что постоянно думали. Ощущали его присутствие. Она не спрашивала подругу, почему её — она знала его от силы часа три — так тревожила его смерть. Было что-то на другом уровне, подсознательном. Может, они с Фарклом любили друг друга когда-то?