Заражённые догоняли.

Вдруг один из них с воплем накинулся на какого-то глэйдера и повалил того на пол. Оба в борьбе откатились к стеклу. Сердце сделало кульбит, когда она увидела под тушей психа светлую макушку.

Ньют.

Майя бросилась в его сторону. Ньют пытался скинуть с себя противника, но тот мёртвой хваткой вцепился в его плечи. Подошедший одновременно с Майей, Томас пнул психа ногой и он полетел вниз, пробив собой стекло. Майя помогла Ньюту встать на ноги, чувствуя, как руки лихорадочно трясутся.

— Спасибо, Томми. — бросил блондин Томасу.

Даже не взглянув, Ньют благодарно сжал ладонь Майи, и глэйдеры рванули дальше. Вперед была стена. Подростки свернули в узкий тёмный коридорчик, в котором едва могли бежать на равных. Плитка под ногами давно полопалась, ноги постоянно запинались о неё, о торчащие из стен провода. Новый безумный вопль означал, что заражённые теперь тоже теснились в узком коридоре и, перелезая друг друга, направлялись прямо к глэйдерам. Совершив последний рывок, друзья оказались в тупике.

— Все сюда! Эй, помогайте! — сказал Томас и стал ломиться в крепкую дверь, которую из-за темноты Майя сначала и не заметила.

Подростки навалились на дверь, долбясь в неё, что есть мощи. Она даже слышала, как с обратной стороны звенит замок — ещё пара ударов, и путь будет открыт.

— Я задержу их! — сказал Уинстон и, вытащив из рюкзака Фаркла пистолет, стал обстреливать подходящих психов. Наконец, дверь поддалась и с лязгом распахнулась. Они выбежали из коридорчика и, придавливая заражённых, стали закрывать её обратно.

Уинстон, шедший позади всех, вдруг споткнулся — безумцы потянули его за собой. Майя, Тереза, Фаркл, Фрайпан и пара новичков схватили его за руки и потащили обратно. Минхо, держащий дверь, уже был почти без сил.

— Тяните!

— Да тянем мы! — рявкнула Майя и чуть было не отпустила Уинстона — психи, в попытке оторвать от него кусок, рассекли когтями живот куратора мясников на несколько широченных кровоточащих ран. Уинстон издал болезненный крик, и тут им наконец удалось вырвать его из рук заражённых. Фаркл и новенький (Лукас, кажется) подняли раненого Уинстона на руки и, придерживая, понесли.

Ни на секунду не расслабляясь, глэйдеры выбежали из здания. Через несколько минут непрерывного бега, Томас ткнул пальцем в гору каменных руин, уходящих вниз по склону.

— Спрячемся там!

Подростки не задумываясь полезли через камни внутрь, и вскоре кучкой сидели на земле, прижимаясь друг к другу. Громадные каменные глыбы закрыли их со всех сторон. Для надёжности они даже погасили фонарики.

Над головой раздался последний нечеловеческий вопль, и всё резко стихло.

Глэйдеры тяжело дышали. У Майи ужасно болела голова, всё тело дёргалось, а из памяти не выходил образ заражённого и его мёртвые пальцы на её руке. Как такое вообще могло случиться с людьми?

Плечи затряслись, блондинка почувствовала, как к ней приближается истерика. Девушка судорожно вздохнула и прижалась к рядом сидящему Фарклу. Тому было явно не лучше.

— Ладно… — Томас перевёл дух и оглядел всех. — Переждём здесь. Надеюсь, утром они уйдут.

Уинстон застонал. Майя вспомнила о его порезах, и её передёрнуло. Фаркл осторожно вылез из-под неё и подполз к куратору мясников.

— Ты сможешь что-нибудь сделать? — спросил у него Томас.

— Только то, что позволит наше положение. У нас есть вода, или там чистая тряпка? — он обратился к Терезе, оглядывая рану Уинстона.

— Чистой тряпки точно нет. Вода… — та порылась в рюкзаке. — Есть, но её очень мало.

— Отдай её Фарклу, — сказал Томас и повернулся к медаку. — Сделай всё, что можешь. Но воду надо будет экономить, помните это. Неизвестно, сколько нам идти до Правой Руки, а впереди — пустыня. Сейчас давайте попробуем поспать. Под головы, если что, подложите сумки, или одежду.

Глэйдеры сумбурно кивнули. Достав из рюкзаков всё, что может хоть немного смягчить сон, они примостились среди камней и, обхватив себя руками, начали засыпать. Всё таки, какие бы ужасы они не пережили, усталость брала своё. Фаркл всё ещё хлопотал около Уинстона, сил ждать его у Майи не было. Девушка положила под голову рюкзак Фаркла и закрыла глаза. Холодно и страшно.

Что ждёт их дальше? Сколько ещё будет ран, сколько она ещё увидит этих монстров? Майя невольно дёрнулась. Цепляющиеся за неё ужасные когти, наверное, никогда не уйдут из её памяти.

На голые, покрытые мурашками, руки опустилось что-то мягкое и тёплое. Чьи-то руки заботливо укрыли её и погладили по голове, но сил открыть глаза не было.

— Спасибо. — услышала она и провалилась в сон.

Чёрное ночное небо разрезает яркая витиеватая молния. Раздаётся гром, настолько громкий, что ей даже кажется, что стены начинают трястись с каждым новым рокотом.

Пятилетняя малышка сглатывает слёзы и натягивает до макушки одеяло. Молния такая яркая, что может заставить весь мир пылать в огне. Как солнце пару лет назад.

Капли барабанят по стеклу со страшной силой. Как говорит мама, это первый дождь за последние три года. Она не помнит дождя и сейчас видит его буквально впервые. В непрекращающиеся адской жаре падающие с неба капельки воды представлялись ей чем-то волшебным, как Божий дар, а на деле не вызывают ничего, кроме ужаса.

Дверь её комнатки приоткрывается. До её головы дотрагивается мягкая теплая рука и приподнимает одеяло.

— Малышка, что такое? Тебе страшно? — негромко спрашивает мама.

Она кивает.

— Не бойся…

— Молнии такие страшные. Они вспыхивают так ярко, — шепчет девочка.

— Да? А по-моему, это не молнии. Это северное сияние, — мама улыбается, поглаживая дочку по голове. — Волшебный свет, отражающийся от снега. А знаешь, что это значит? То, что скоро всё будет так же хорошо, как и раньше. Раз такое чудо снова вернулось к нам.

Мама подвигает малышку и залезает вместе с ней под одеяло.

— Смотри! Мы с тобой как будто на Аляске! Там северные сияния бывают каждый день. Это, наверное, самое волшебное место на Земле. Что это у тебя? — мама указывает на маленькую монетку, которую девочка сжимает в ручке.

— Я нашла это под кроватью.

Мама улыбается ещё шире.

— Да это же золото! — она восторженно вздыхает. — Мы с тобой нашли золото на Аляске! Мы же теперь сказочно богаты! — девочка смеётся — мама легонько щекочет её. — Поищем ещё?

Они ползают под одеялом полночи. Иногда малышка вздрагивает от новых вспышек, но тут же представляет себя серебристый свет, прохладу, исходящую от снежных одеял, и ей становится легко.

Утром её будит игривый солнечный лучик. Окно блестит от капель, а в её маленькой комнатке всё ещё витает тот призрачный холодок неизвестной Аляски.

Комментарий к Глава 14 Кто понял две отсылки - тот молодец))

========== Глава 15 ==========

Её ослепил солнечный луч. Забавно, она уже успела отвыкнуть от такого яркого света.

Солнце сильно отличалось от того, что было в Глэйде, она это почувствовала сразу. Это было похоже на большой расплывчатый оранжевый блин в небе, и в отличие от Глэйдовского аккуратненького солнышка, жарил этот блин с такой силой, что лоб почти мгновенно покрылся испариной. Да уж, а Майя думала, что знает, что такое жара…

Девушка привстала. Мышцы за ночь как будто окаменели, каждое движение давалось с трудом и давящей болью. Она поморщилась и, с большими усилиями, всё же смогла принять сидячие положение. Фаркл рядом с ней крепко спал, положив голову на другую половину мешка и подперев щёку рукой. Эта умилительная картина совершенно не связывалась с тем, что несколько часов назад их чуть не растерзали на кусочки. Все вокруг так же мирно сопели. Только со стороны Уинстона слышались тихие болезненные постанывания.

С её плеч на колени упала кофта, которой её накрыли за минуту до того, как она уснула. Майя так не увидела свою заботливую «Фею-Крёстную», но голос… Кто же мог это сделать?

И правда, кто?

Майя вдруг не заметила, как начала улыбаться, глядя куда-то перед собой. В голове вертелись события прошлой ночи, страх, беготня, которая теперь едва позволяла ей двигаться, но убрать глупую, совершенно неуместную улыбочку с лица не получалось, и блондинка была неописуемо рада, что её никто в этот момент не видит. Майя огляделась, и нашла глазами Ньюта. Тот во сне чуть приподнял уголки губ — хорошее что-то снится.