— Значит нужно уходить. Томас говорил, что они возможно нашли выход.

— Ты можешь называть меня параноиком, но вдруг мы попадёмся гриверам прямо в клешни? Кто сказал, что там точно выход? А Галли теперь всё здесь зарулит под себя. Этот шанк уверен, что во всём виноват Томас и судя по всему, ему начинают верить! А всех, кто с ним за одно, они прикончат, даже не заметят…

— Мне что, снова тебе на лицо дуть?! — раздражённо спросила Майя и тут же мысленно влепила себе пощёчину.

Парень остановился, странно взглянув на неё, как будто вспоминая то, что она только что сказала. Глаза сверкнули. Понял.

Идиоткаидиоткаидиоткаидиотка

Ньют смущённо отвернулся, заставив Майю уже в тысячный раз за минуту себя возненавидеть.

— Я…

— Эй вы! — оба вздрогнули и увидели идущего к ним Минхо, за которым неохотно плёлся Фаркл. Позади всех бежал Чак. — Хватит секретничать. Пойдём, надо узнать, зачем шанк в себя иглу вколол.

— Он хотел всё вспомнить, — сказала Майя, и все зашагали к Кутузке.

— Как бы ему это помогло?

— От укуса гривера всё вспоминается, но выжить ты не можешь. — Майя вспомнила Бена. — Вместе с Терезой пришла сыворотка, которая спасла жизнь Алби. Он бы и дальше всё помнил, если бы не…

— Мы поняли, — сухо оборвал её Ньют. На его лице уже не было ни толики смущения, в отличие от красной, как помидор, Майи.

— А у них сыворотка-то есть? — спросил азиат.

— Да. Я успел отдать её ей прежде чем их увели. — ответил Фаркл.

— Галли не заметил?

— Что что, а обводить Галли вокруг пальца я научился.

— Моя школа. — слабо улыбнулась Майя. — Ты теперь прямо как я.

— Знаю, и меня это пугает, если честно.

Впервые за последние двенадцать часов Майя почувствовала что-то, похожее на лёгкость.

Томас спал, положив голову на колени Терезы и изредка вздрагивая во сне. Майя, Фаркл, Ньют, Минхо и Чак сидели на земле, прислонившись к деревянной решётке Кутузки, и выжидающе смотрели на брюнета.

— Сыворотку вколола? — спросил блондин у девушки.

— Сразу же, как нас тут закрыли.

— Во сне молчал?

— Иногда шептал что-то, но я не смогла разобрать, что именно.

Ньют вздохнул.

— Если он всё вспомнит, то значительно облегчит нам задачу. Что-то не так и с ним и с тобой… А ты ничего, случайно, не можешь вспомнить?

— Нет, честное слово, не помню! — встрепенулась Тереза, но парень махнул на неё рукой.

— Верю, верю.

Брюнетка кивнула, и склонилась над Томасом. Тот резко вздрогнул и распахнул глаза. Тереза чуть улыбнулась.

— Ну как ты, отверженный? — спросила она у него. Томас сел, моргая и озираясь по сторонам.

— О чём ты только думал? — тут же накинулся на него Чак, за что получил от Майи лёгкий толчок, призывающий заткнуться.

Брюнет удивлённо осмотрелся, и понял, что взаперти.

— Что произошло?.. — спросил он.

— Галли теперь главный. — сказал Ньют, что в целом, объясняло сразу всё. — Он дал нам выбор: присоединиться к нему, или быть изгнанным с тобой. И с ней. — он кивнул на Терезу.

— И что, все согласились?

— Он убедил всех, что это произошло из-за тебя. — сказала Майя, постукивая пальцем по решётке. — Теперь он собрался «жертвоприношение» устроить. Он уверен, что гриверы приходили за вами, а значит если мы отдадим вас им, они оставят нас в покое, и все вернётся на круги своя. — она вздохнула.

Томас пробежался по ним взглядом и неуверенно сказал:

— Ну… В чём-то он прав.

Майя приподняла брови, не до конца понимая, в чём именно Галли может быть прав.

— Ты о чём? — негромко поинтересовался Фаркл.

— Насчёт меня. Понимаете, это место… Не то, что мы думали. Это не тюрьма, а проверка. Всё началось, когда мы были детьми. Они устроили испытания. Экспериментировали на нас. А потом ребята начали пропадать, один за другим каждый месяц.

В голове Майи вдруг что-то загудело. Вспомнился какой-то тёмный коридор и собственные белые, как мел, голые руки.

— Они отсылали нас в Лабиринт. — шёпотом сказала она.

— Да. Но не всех… Я был один из них. — через силу произнёс Томас. — Из тех, кто отправлял вас сюда, я работал с ними. Всё время, что вы здесь, я был по другую сторону… Наблюдал, записывал, изучал. Как и ты. — тихо обратился он к Терезе, у которой в глазах застыли слёзы. — Тереза, мы сделали это с ними. С нами.

Девушка по-детски замотала головой, отводя взгляд.

— Этого не может быть… Зачем нас отправили, если мы одни из них?

— Это уже не важно. — Томас лукавил. Скорее всего, именно эту детальку ему и не удалось вспомнить. В их положении важно всё. А так и понять невозможно, кому можно доверять, а кому нельзя. Если они как-то предали Создателей, и Лабиринт — наказание, то теперь они такие же, как и все. Если же они всё ещё заодно с ними — доверять им крайне опасно. Но зачем своим же шпионам стирать память?.. Майя почувствовала, что, подобно Терезе, готова расплакаться.

— Он прав. — уверенно сказал Ньют. — Это не важно. Всё это. Потому что те, кем мы были до Лабиринта, их уже не существует! Создатели сделали для этого всё. Но что важно, это то, кем мы стали, и что делаем прямо сейчас. Ты пошёл в Лабиринт и нашёл выход!

— Да, но останься я, Алби был бы ещё жив. — перебил его Томас. Ньют на какое-то время задумался.

— Возможно. Но я знаю, что будь он здесь, он бы говорил тебе тоже самое. Подними свою задницу и закончи то, что начал. Иначе получится, что Алби умер зря, а этого я не допущу  — Ньют говорил негромко, но непоколебимо твёрдо. Майя вспомнила его слова утром и поняла, насколько же этот человек устал. Но после всего, что он услышал от Томаса, что-то переменилось. Теперь, кажется, он уверен.

— Хорошо. Но сначала, нам нужно договориться с Галли. — согласился Томас.

— С ним как раз договариваться не нужно. Надо валить, и как можно скорее. Будем мы ещё перед этим петухом стелиться.  — твёрдо сказала Майя и скрестила руки на груди.

— Если он сейчас главный, то не думаю, что всё будет так просто…

— Будет. У Галли есть слабые стороны, которые он не сможет закрыть даже поддержкой всего Глэйда. Он боится. — Майя переглянулась с Фарклом. Тот смотрел на неё понимающе, в отличие от остальных. Снова в её памяти что-то шевельнулось, и у него, видимо, тоже. — Когда человек боится, с ним можно делать всё, что угодно. Мы пойдём с тобой и будем сражаться за то, что ты нашёл. Не важно, что об этом думает Галли. А если же это не окажется выходом… — она не договорила. Фаркл рядом с ней вдруг встал и молча ушёл от них. Блондинка удивлённо приоткрыла рот.

— Что это с ним? — спросил Чак.

— Хотелось бы мне знать. — буркнула Майя и, поднявшись на ноги, пошла за ним.

— Что это с ней? — донёсся до её ушей новый вопрос мальчика.

Девушка нашла его в лечебнице. Фаркл сидел на койке и хмуро перебирал какие-то пузырьки, никак не среагировав на приход Майи.

— Ну, Фаркл, и что это было? — наконец спросила она после некоторого молчания.

— Ничего. Я никуда не пойду. Тебя останавливать не буду, дохлый номер, но я никуда не пойду.

Майя окаменела. Фаркл не пойдёт?..

— Ты сейчас серьёзно?.. Только не говори мне, что тебе нравится такая жизнь! Фаркл, мы всё это время мечтали выбраться, а теперь ты не хочешь уходить, когда выход найден?

— Нет, Майя, он не найден, он возможно найден. Мы пойдём в Лабиринт — Лабиринт, Майя, не на детскую площадку — и будем пытаться оттуда выбраться, при этом отбиваясь от чудовищ, которые сильнее нас в миллионы раз? Здесь мы хотя бы в безопасности…

— Были в безопасности, но не сейчас! — перебила его Майя. — В Лабиринте у нас есть шанс, а здесь ты всего лишь запертый в клетке зверь! И раз я могу выбрать, я выбираю погибнуть в попытке спастись, чем в панике бегать в четырёх стенах и в итоге умереть самой глупой смертью. Я доверяю Томасу, доверяю Минхо, доверяю Ньюту…

— А может тебе стоит прекратить так слепо доверять Ньюту и послушать хоть раз, что тебе скажу я?! То, что между вами происходит, мне порядком надоело!