Ей казалось, что всё закончилось. Что больше нет никакого смысла продолжать жить. Она прорыдала, наверное, месяц. Закурила. Нашла в интернете всё о специальных таблетках, которые быстро и безболезненно смогли бы закончить её страдания. Матери дела нет — она ослеплена замужеством. Брата, хоть он и извинялся миллионы раз, говорил: «Ну ладно тебе, подумаешь, пошутили», она видеть не хотела. Она осталась одна. Снова. И хуже всего — её так глупо и легко использовали. А убить себя, хотя других вариантов она не видела, просто рука не поднялась. Просто… Не смогла.

Она перевела дыхание. Впервые за весь вечер посмотрела прямо на Ньюта, а тот сидел с открытым ртом и не знал, что ему ответить. В голове до сих пор эхом звучали её слова, воображением рисовались картинки и ничего кроме глубочайшего шока он сейчас не испытывал.

— Ты… Она. Она настолько его полюбила? Этого Ариса?

Тереза грустно улыбнулась.

— Нет. Дело тут вообще в нём. Конечно, влюблённость была, но… Это, возможно, странно, но дело в подорванным доверии. Она просто не может теперь доверять своему брату. Не хочет. Понимаешь?

Ньют понимал. Он, чёрт возьми, прекрасно понимал. Он не мог понять того, что человек готов покончить с собственной жизнью из-за какого-то мудака, но зато теперь знал точно — Тереза, что сейчас говорит о себе как о другом человеке, пережила такое, что он даже представить себе не может.

— После того случая в жизни всё изменилось. Появился явный смысл, вернее, он был всегда, прямо под носом, оставалось только его увидеть. Она нашла дело, в которое влюбилась. Нашла подругу, ставшую ей сестрой. Та, кем она была до этого, действительно как будто умерла. И родилась новая. Та, что сейчас сидит рядом с тобой.

Последнюю фразу она произнесла шутливо, как обычно заканчивают читать десткие сказки на ночь. Парень не смог сдержать улыбку.

— Я и не думал, что ты такая.

Она поджала губы и слегка обиженно спросила:

— Какая — такая?

— Сложная. Когда Минхо тебя привёл ты была напугана. Утром ты была тихая, скромная, потом стала радостная, весёлая, воодушевлённая тем, что ты делаешь. То, что ты вот так с бухты Барахты сбежишь на крышу и станешь тут курить, мне и в голову не могло придти.

— Ни секунды, проведённой с вами, я не притворялась. — совершенно серьёзно произнесла она. — А в жизни всякое бывает: бывает дерьмо, от которого не то что курить, помереть хочется. Вроде того, как мама сошлась с этим Эдисоном. А бывает что-то хорошее, вроде…

— Вроде чего?

Тереза пожала плечами.

— Вроде того, как я к вам попала. Наверное, ограбление — лучшее, что вообще со мной когда-либо случалось. Вы классные. Что ты, что Минхо.

Что ты, что Минхо. Ньют не знал, почему эта фраза его и обрадовала и задела одновременно.

— Жить бы вот так до старости… — мечтательно протянула Тереза. — Красота!

— Ну, если ты готова платить треть от квартплаты, то милости прошу. — усмехнулся парень.

Тереза тихо хихикнула и снова повернулась к нему.

Ньют понял, что почти перестал дышать. Она сидела так близко, смотрела на него со слабой улыбкой, а во взгдяде было что-то непривычное, непонятное, но очень сильное, проникающее под кожу. И сейчас она перед ним настоящая. Нет, она была такой всегда, но теперь он чувствует — секретов не осталось. От этого в груди разлилось приятное тепло. Словно внутри него кто-то зажёг свечку. С сильным, манящим запахом лаванды…

— Какая ты красивая… — чуть слышно повторил Ньют и… Отвернулся.

Просто в один момент что-то щёлкнуло, заставило его снова посмотреть на мост, когда оставалось только рискнуть.

Ньют рисковать не привык.

Несмотря на то, что всё тут же погасло. Снова стало холодно. Он почувствовал себя самым большим идиотом на свете, но продолжил тупо смотреть в никуда.

Тереза ничего ему не сказала. Он услышал только, как она рвано выдохнула и последовала примеру Ньюта.

Неправильно всё это…

— Минхо скоро приедет. — услышал он через минуту.

В руке у Терезы был его телефон, на дисплее которого светилось яркое «Чуваки, я еду, и я голодный!». Ньют забрал у неё мобильник, и в один момент, когда он мельком коснулся её пальцев, ему показалось, что он дотронулся до куска льда.

Если он заговорит о холоде, она его просто не послушает. Она ведь любит холод.

Упрямая. Странная. И всё ещё очень красивая.

— Пойдём. Неудобно будет, если Минхо заявится, а нас нет.

Тереза кивнула и соскочила с винтеляции. Ньют сделал тоже самое, чувствуя, как мышцы еле двигаются. Да уж, не очень умно было сидеть тут…

— Не говори ему. Пожалуйста. — попросила брюнетка уже на лестнице. В слабом, но хоть каком-то освещении, он видел её слегка синеватые от холода губы и порозовевший кончик носа. — Пусть для Минхо я остаюсь беззаботной и весёлой.

— Тереза… — негромко начал он. — Зачем ты всё мне рассказала?

— Потому что ты попросил.

— Ты могла не говорить.

— Я доверяю тебе.

— А ему нет?

— И ему. — согласилась она. — Но я не хочу, чтобы он думал обо мне плохо.

— А чтобы я думал, хочешь?

— Ты не будешь так думать.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. Ты просто не такой.

Ньют не стал соглашаться или отрицать. До квартиры они дошли в тишине.

Потом пришёл Минхо, Тереза снова заулыбалась, снова стала шутить, как раньше, до этого вечера.

А Ньют весь вечер молчал. Он думал о холоде, который внезапно перестал казаться ему чем-то страшо-мучительным. О своей семье, по которой он ужасно соскучился. О Томасе… И о девушке, которую изменил роковой случай. Девушке, которая была ничем даже для своих родителей. Которую никто никогда не любил в её жизни.

О девушке, которую он почти поцеловал.

Комментарий к Глава 8

Фух. Ну, это, наверное, самая большая глава во всём фанфике, и я её осилила.

Говорю сразу — удивление я никогда описывать не умела, так что это самый слабый момент. Саму историю Терезы я продумывал долго, то, что она чувствует, то, что Ньют чувствует к ней, а вот остальное… Я буду работать над этим, обещаю))

Но в остальном, я надеюсь, получилось хорошо (:

========== Глава 9 ==========

Ньют пожалел, что он не калькулятор.

Пожалел он об этом в 6:15 утра, когда по обыкновению зазвенел его будильник. Но Ньюту не пришлось просыпаться.

Он и не засыпал.

Примерно в одиннадцать блондин накрылся одеялом с головой и стал думать. Он крутился с бока на бок, пялился в трещины на потолке. Вроде всего полчаса прошло, и тут по ушам ударил звон чёртового будильника. И это значило, что он проворочался вот так всю ночь.

Мало того, что в тот момент ему резко захотелось спать до ужаса, так ещё и к какому-то конкретному выводу он за всю ночь раздумий придти так и не смог. Но всё равно нужно подниматься и как зомби тащиться на пару. Что он и сделал, потому что что бы там с ним не происходило, пропускать учёбу он не намерен.

Всю ночь он думал о Томасе. О человеке, которого он легко может назвать своим другом, даже не задумавшись. Во всяком случае, мог. Теперь же он узнал другую сторону Томаса, которая немножко так подгадило его отношение к нему. Он ведь поступил как полнейший подонок, и Ньюту было ужасно противно вспоминать слова Терезы и понимать, что это действительно сделал Эдисон. Чёрт, он не знал, как теперь ему с ним общаться вообще! Просто свести концы с концами никак не получится.

«— Томас, привет. Ты очень крутой, с тобой было классно дружить все эти годы, но ты немного говнюк, и больше мы дружить не будем. Пока!»

Большего бреда и придумать нельзя.

Хотелось найти Томасу оправдание, и он фактически смог. Но всё-таки какая-то кошка на душе скреблась, пока он шёл, шлёпая по лужам, в универ. Скреблась и без конца шептала о том, что Томас чуть было не довёл Терезу до самоубийства и до конца свою вину, видимо, так и не осознал. Это всё разом портило, и желание общаться с брюнетом дальше снова испарялось.