Мы брели вдоль берега Навильо. Говорят, до Большой Беды это был всего лишь узкий рукотворный канал. Теперь ширина реки превышала пятьсот шагов. В любое время года ее воды неслись рычащим сокрушающим потоком. Домов по берегам давно не было, но было одно место, где умельцы соорудили помост, выступающий над водой. В любое время суток за определенную плату оттуда можно было спрыгнуть вниз, будучи надежно обвязанным веревками. Для меня не существовало развлечения лучше. Все мысли, проблемы и горести отступали в момент, когда над головой смыкались ревущие ледяные валы. Конечно, Рийка я туда не повела, лишь облизнулась издали на очередного счастливчика, летевшего вниз.

У меня имелось еще одно любимое местечко на берегу, вполне заброшенное и пустынное: крутой обрыв и на нем ровная, заросшая пожелтевшей травой площадка. Рядом следы бывшего города, руины, смотрящиеся теперь хаотичным нагромождением камней.

— По-моему, прекрасное место для важного разговора.

Я присела у самого края. Как же здорово после двухнедельного домашнего заточения вдыхать свежий речной воздух!

— Что-то последнее время все мои важные разговоры проходят исключительно у воды, — заметил Рийк.

— Неудивительно: ты же жил на острове. Думаю, вода там повсюду.

Он заглянул вниз и тут же отступил.

— Что, страшно? Эта река несется из Мертвых земель и туда же возвращается. В отличие от нас с тобой, она видела совсем другой мир.

— Я тоже видел, краешек, и как-то больше не хочется. Веспа, мне страшно. Больше всего я боюсь навлечь беду на твою семью и на тебя. Вы слишком беспечно ко всему относитесь. Мне нужно уходить, и чем раньше — тем лучше.

— Опять ты за свое?

Он продолжал, словно не слыша меня.

— Прорыв Сети — последний вариант, которым я смогу воспользоваться, и это слишком похоже на самоубийство. Но, может, ты сумеешь достать для меня какое-нибудь оружие и припасы?

— Ты же знаешь, что не твари — главная проблема Мертвых земель. Скорее всего тебя убьют не они, а яд, оставшийся после Великой Беды.

Он усмехнулся.

— Прошло триста лет, как она случилась. Сомневаюсь, что там настолько опасно, как нам говорят.

— Зачем же хозяевам врать?

— Маленьким аркхом проще управлять, чем большой территорией. Есть причины контролировать рождаемость. Высших ведь в разы меньше, чем людей, а если бы вы еще могли беспрепятственно размножаться… Ну и благодарность к спасителям и защитникам — тоже прекрасное средство для стимуляции слуг.

Мне было не очень приятно слышать все это, но ничего особо нового он мне не открыл. Подобные разговоры периодически ходили по Милану, особенно среди молодежи, но ни к каким последствиям они не приводили. У нас было достаточно благополучное устройство общества. Да, мы не были равны хозяевам, но они особо не лезли в нашу жизнь и при этом обеспечивали всем необходимым: лекарствами во время эпидемий, собственными припасами в неурожайные годы. В аркхе Кабул, по слухам, было значительно хуже. И все же я поспешила переменить тему.

— Ты сказал, что Мертвые земли — это последний вариант. Значит, есть еще какие-то?

— Да. Я подумал, что если бы смог сбежать в аркх Владивосток, возможно, оръявит не выдали бы меня.

— Смотрю, у тебя один план интереснее другого. И каким же образом ты хочешь добраться до врат и открыть их?

— Понятия не имею. Но выбраться с Черного острова когда-то тоже казалось непосильной задачей.

— Ладно, — я вздохнула. — Об одном прошу: подожди, пожалуйста, с реализацией своих фантазий до моего Посвящения. Вдруг я стану слугой в каком-нибудь хозяйском замке и смогу помочь тебе.

— Договорились.

Он улыбнулся.

— Странная штука — это ваше Посвящение. Почему за вас решают, чем вы должны заниматься всю оставшуюся жизнь?

— Хозяева лишь проводники, они помогают определить наше истинное призвание. Я не слышала о тех, кто был бы разочарован выпавшим ему камешком. Обычно все, кто приходит, уже знают, кем они оттуда выйдут. Это только я какая-то бракованная. Как матушка говорит — бестолочь ленивая и нецелеустремленная.

— Думаю, твоя матушка преувеличивает.

Наш разговор был прерван самым неожиданным образом. На пустырь вывалилась целая группа подростков. Из-за близкого шума воды мы не услышали их приближения и упустили возможность слинять незаметно. Возглавлял компанию Кото — еще в прошлом году он прошел Посвящение, став членом бригады уборщиков, но в свободное от работы время продолжал шляться с малолетками. У нас с ним давняя нелюбовь. У него и моего старшего брата был один господин-наставник. Братишке, более хрупкого телосложения и спокойного склада характера, часто доставалось от этого тупого бугая. Помимо нас с Тротто, у Старшего было немало друзей, и вот, собравшись однажды целой бандой, мы зажали его в заброшенном дворике и очень доступно объяснили, что и почему делать не надо. Я принимала в этом самое активное участие. Наглеть после этого случая Кото перестал, но вот злобу затаил и периодически гадил нам по мелочи.

— Ух ты! Какие люди. Неужели это сама Веспа? Давненько тебя видно не было.

Он приближался ко мне с широчайшей улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Я поспешила подняться на ноги.

— Мы уже уходим! Жаль, ты поздно пришел, не успели пообщаться.

Я ухватила Рийка за руку и попыталась прошмыгнуть мимо, но незнакомый парень заступил нам дорогу, премерзко скалясь. Кото, подойдя вплотную, навис надо мной. От него дурно пахло вином и грязным телом. Он бесцеремонно ухватил меня за щеку липкими пальцами, и меня передернуло от отвращения. Я отшатнулась.

— Отпусти меня!

— Веспа, а ты, оказывается, подросла! Может, и сиськи наконец появились? Надо бы посмотреть — заценить.

Он заржал, довольный своей остротой, а я почувствовала как внутри живота у меня заворочалась тугая змея паники. Он уже прошел Посвящение, а значит, гормональный блок у него снят. История эта может для меня очень плохо закончиться. Я вгляделась в лица его прихвостней, надеясь хоть в чьем-то найти сочувствие, но нет: все они источали лишь жадное любопытство и азарт. Поглощенная собственными переживаниями, я забыла о Рийке. Он напомнил о себе, резко оторвав меня от Кото и шагнув вперед. Я оказалась у него за спиной. Впрочем, спина была не очень широкой и обзора мне не портила.

— Мне кажется, вам стоит посторониться и пропустить нас, — сказал Рийк негромко, но твердо.

— А это еще что за урод калеченый? Отходи, пока цел.

Кото сплюнул и попытался оттолкнуть моего защитника, но Рийк не сдвинулся с места. Я судорожно пыталась хоть что-то придумать. Кричать и звать на помощь бесполезно: место настолько глухое, что никто не услышит. Вступить с ними в драку? Но их человек десять. Вдруг из Рийка что-нибудь выплеснется, не совсем человеческое? Бежать? Сзади река, а между ними вряд ли удастся просочиться без потерь.

— Эй, ребятки! — позвал своих Кото. — Тут у нас парень какой-то мутный и борзый, надо бы его проучить. А потом уже девкой займемся. Я вам наглядно продемонстрирую преимущества взрослой жизни над вашей соплячей.

Несколько пацанов приблизились к нам, перечеркивая и без того мизерный шанс на бегство. И тут Рийк шагнул, одновременно выкинув обе руки вперед. Казалось, он лишь слегка коснулся Кото, но тот жалобно вскрикнул и отступил с гримасой обиженного ребенка.

— Он жжется! У него в руках что-то.

Не давая никому опомниться, Рийк развернулся и рванулся с обрыва, увлекая меня за собой. Что произошло, я осознала только в момент падения. Успела подумать, что есть гораздо более приятные способы двойного самоубийства, и тут же, ударившись об воду, потеряла сознание.

Впрочем, пришла в себя я достаточно быстро. Меня волокло ревущим ледяным потоком. Только благодаря крепко держащему меня Рийку, мне удавалось держать голову на поверхности и не захлебнуться. Нас несло с огромной скоростью. Я чувствовала, что он выбивается из сил, пытаясь хоть немного приблизиться к берегу. Где-то впереди была Сеть, об которую нас неминуемо размажет, если мы срочно не повернем. Я пыталась сказать ему, чтобы он меня отпустил: вдвоем не спастись точно. Но в таком грохоте он ничего не слышал.