А Поттер сиял, словно именинник, едва ли не больше, чем гордая и счастливая хозяйка Патронуса.

«Еще немного, и факультеты начнут брататься, и начнется это именно с третьего курса. Надо срочно разводить детишек, пусть Минерва переделает расписание», — думал директор по пути в свой кабинет.

Все его сентенции насчет ужасных темных магов и многозначительные взгляды в сторону слизеринцев нужного действия не оказали: «зеленые» сидели спокойно, сделав морды кирпичом, как сказал бы некстати вспомнившийся ему Сириус Блэк, а «красные», на которых директор так надеялся, за компанию с двумя всегда нейтральными факультетами смотрели на него слегка недоумевающе.

Ну да… Сияющая солнышком Паркинсон, счастливый и гордый Малфой, едва не визжащая от восторга Буллстроуд, гладящая своего еще совсем маленького голенастого Лунного Теленочка, изумленные Крэбб с Гойлом, у которых получилась пара боевых кабанчиков, тут же затеявших уморительную возню с пятеркой других парнокопытных детенышей, чьими авторами были пуффендуйцы и один когтевранец, как-то совершенно не походили на «опасных и страшных темных». И сделать он с этим ничего не мог. Патронусы-то налицо…

Окончательно определиться насчет тьмы и света в одном отдельно взятом Поттере Альбус так и не смог, а потому решил устроить знакомство Гарри с Томом Реддлом — с помощью думосбора, конечно. А еще он попросит мальчика, чтобы тот дал посмотреть парочку своих последних приятных воспоминаний. Ему же не трудно будет порадовать старика?

А может быть, стоит показать детство Тома еще кое-кому, например, друзьям Гарри? Будет интересно посмотреть, как они на это отреагируют. И, кстати, Снейпа тоже можно пригласить, пусть полюбуется. А что… чем не способ лучше понять, как изменились и в какую сторону развиваются взаимоотношения всех рабочих фигур?

На следующей неделе школа гудела: изменения в расписании значительно увеличили количество окон, но и отодвинули окончание учебного дня. Снейп, увидевший в своем расписании практические занятия с каждым факультетом в отдельности, едва не расцеловал (мысленно, конечно!) Минерву МакГонагалл в сморщенные щечки: пусть часов больше, зато насколько же проще будет работать! Отдельно Слизерин, отдельно Гриффиндор, да это же просто мечта!

Вот только на отработки будет оставаться все меньше времени. Хотя… У других учеников он может принимать их во время «окон» — почему бы и нет? Он улыбнулся шокированной Минерве и углубился в расписание, составляя свой собственный план. Тем более, Гарри уже приноровился всюду таскать с собой Грейнджер, которая оказалась не только ходячим справочником, но и таким же активным ребенком с ясным и цепким умом. Однако после ужина в понедельник Гарри пришел один и все время беспокойно подпрыгивал как на иголках: подруга отправилась к директору…

Снейпу пришлось напомнить ученику о том, что девчонка теперь все время носит с собой прекрасный антидот, смешанный с маггловским лимонадом, главное  — проследить, чтобы она его выпила.

— Это без проблем, — наконец улыбнулся Гарри и расслабился. — Лимонад она обожает! Так что точно выпьет. А… думаете, то зелье все еще воняет?

Снейп покачал головой, и они продолжили трудиться над невербальной защитой Гарри.

Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, несмотря на некоторый испытываемый перед директором трепет, дружно и совершенно непроизвольно скривились, поднеся ко рту чашки с чаем. Девочка даже посмотрела на него умоляюще.

«Сейчас она наберется смелости и скажет, что такое пить нельзя, — подумал Дамблдор и вздохнул. — Придется довольствоваться старыми средствами».

— Мне недавно привезли этот сорт в подарок, — директор всегда предпочитал играть на опережение, и Уизли едва не опрокинул чашку на себя, видимо, оценив подарок, а потом довольно брезгливо отряхнулся от расплесканной жидкости. Глаза Грейнджер стали чуть не по чашке каждый.

«Нет, все же эти детки прекрасны! — решил Дамблдор. — Все, абсолютно все, что они чувствуют и думают, написано прямо на лицах. Хороших друзей я выбрал для Гарри», — похвалил он сам себя.

— Почему-то он никому не нравится, а я все ищу, кому бы мог его в свою очередь… подарить, — весело блеснул он очками-половинками.

— Вам тоже не нравится? — участливо спросил Рон. — Зачем тогда заваривать?

— Я же сказал, что ищу, кому он понравится, чтобы подарить, — в голосе директора мелькнули наставнические нотки.

— Вряд ли вы быстро найдете тех, кто умеет наслаждаться запахом несвежих носков и, кажется, лука, — сочувственно вздохнула Гермиона. — А просто выбросить нельзя?

— Это же подарок, — директор налил детям из другого чайничка. Этот пах как чай да, собственно, им и был. Капля зелья доверия — так, на всякий случай — мелочь, которая лишь немного укрепит отношение к нему этих детей. Как же приятно наблюдать за ними! Интересно, что еще скажут?

— Тогда, возможно, просто поставить куда-нибудь подальше? — предложила Грейнджер. — Только подписать, чтобы потом случайно не взять. А может, со временем выветрится?

— Пожалуй, я последую твоему совету, моя девочка, — улыбнулся директор. — Еще чаю?

Когда дети выпили по чашке, он начал разговор…

Крутились сверкающие шарики, мелодично позвякивали бубенчики в бороде, частенько оглаживаемой директором, приятно пахло каким-то южным лесом, а речи директора, казалось, проникали прямо в мозг…

— Э… Гермиона… Я чего не пойму, — неуверенно начал Рон, после того, как они, выйдя из кабинета директора, полчаса слонялись по школе в поисках Гарри. Точнее, Гермиона таскала за собой Рона, который сперва было воспротивился, однако не отказался отпить вкуснейшего лимонада из ее бутылочки, поэтому сразу уходить постеснялся. Да и напитка еще оставалось прилично. Когда же они наконец направились в сторону подземелий, и вовсе успокоился. Ну… Кухня была все ближе. Вот только в голову ему начали приходить странные мысли, и не озвучить их он не мог.

— Что именно? — повернулась к нему девочка, останавливаясь.

— Директор что… хочет, чтобы мы следили за Гарри?

— Да, я тоже так поняла. И?

— Но ведь он сказал, что мы должны все необычное рассказывать ему? — продолжал Рон. — То есть... мы что, доносить должны? На… Гарри?

Спокойный и делающий выводы Рон Уизли был определенно новой переменной в непростом уравнении ее жизни, так что Гермиона решила для начала выслушать все, что тот скажет. Она кивком попросила его продолжать и не прогадала.

Через пять минут перед ней стоял вполне узнаваемый, скандальный, пышущий праведным гневом Рон Уизли. Только вот причиной его кипения было… именно то, что надо. В кои-то веки. Просто бальзам на раны…

— Он… Как он мог такое подумать про Гарри?! Он — и темный? Быть не может! Это же… это полнейшая чушь, при всем моем… уважении к директору, — совершенно искренне возмущался парень, и на душе Гермионы расцветали… розы, цикута и что-то там еще, возможно, аконит, в общем, хорошо было.

«Этот сбор, да в чаек бы кое-кому», — подумала девочка и улыбнулась. Рон Уизли определенно был на стороне Гарри. На их стороне. Она уловила четкую вопросительную интонацию в конце его пламенной и сбивчивой речи, но пока решила, что не стоит выкладывать все карты.

— Мне кажется, он просто заботится о том, чтобы на Гарри не влияли плохо, — осторожно проговорила она.

— Да? А я так понял, что это он на нас влияет, и к этому надо быть внимательными. И рассказывать тоже про это. Погоди… — Рон сделал паузу и вдруг изменился в лице. — Слушай, а мог кто-то подменить директора?

Гермиона вытаращила глаза: вывод был неожиданным.

— А… не думаю. Но… — тут она догадалась, что можно и воспользоваться этой ситуацией, — давай понаблюдаем, на всякий случай? И про Гарри ему ничего не будем пока говорить, так?

— Точно, — расплылся в улыбке Рон, довольный уже тем, что образцовая отличница и просто башковитая девчонка целиком и полностью одобрила его решение. — Даже если что заметим, на всякий случай не скажем, так? Если что… всегда же успеется!