«Я должен был просто кинуть одеяло на пол и принести кусок хлеба. Тогда зачем я наколдовал кровать и огонь? Зачем пообещал принести одежду и вкусный завтрак? И, блядь, почему, когда она смотрела прямо мне в глаза, даже не видя, где я стою, я подумал, что не могу позволить себе её потерять?»

Он старался сбежать от своих мыслей, не замечая ничего вокруг. Всё, что ему действительно надо — рухнуть в постель и потеряться в зыбком сне. Или разбудить Дафну и окунуться в её тело. Или напиться. Действительно напиться. Пить до тех пор, пока мысли не исчезнут, пока этот голос в его голове не замолчит, пока он не почувствует себя прежним.

Он должен сделать что угодно, но только не думать больше про Грейнджер.

Снейп проводил глазами пронёсшегося мимо него парня. Он знал, от чего тот бежит. И также знал, что от этого сбежать невозможно.

Призраки прошлого всегда будут преследовать. Не имеет никакого значения — помнишь ты или нет. Потому что призраки тебя не забудут.

Он знал это лучше многих. Иначе почему бы он стоял здесь посреди ночи, проснувшись от тихого мелодичного смеха в своей голове.

Ты же мой лучший друг, Сев.

«Я бы помог ей сам, Драко. Но это должен сделать ты. И я не знаю как. Поэтому тебе придётся думать самому. Думай быстрей, крестник. Думай быстрей, пока она ещё жива. Думай быстрей, пока ты можешь спасти её. Потому что в ином случае, всё, что останется с тобой до конца твоих дней — лишь эти призраки в ночи. Потому что в ином случае ты будешь благодарен, что тебе осталось хотя бы это.»

========== Глава IV ==========

Он действительно пришёл. И действительно принёс ей завтрак: яичница с беконом, тосты, тыквенный сок. И три вида джема для тостов. Гермиона еле подавила смешок при виде них.

— Я не знал, какой именно ты любишь.

Малфой стоял за той прозрачной преградой, через которую, как она уже убедилась, ей нельзя было пройти. Никаких решёток — просто невидимая стена. И это было ещё хуже, потому что свобода казалось столь близкой.

— Апельсиновый. Я люблю апельсиновый.

Это походило на какой-то нелепый фарс: заключённая и её тюремщик обсуждали любимый вкус джема. Но всё это было на самом деле. Всё это происходило сейчас. С ней.

— Как ты себя чувствуешь?

Ещё более нелепый вопрос. Как будто это имело какое-то значение. Но видимо, зелья всё-таки помогли, потому что она чувствовала себя гораздо лучше. И могла дышать через нос.

— Хорошо.

«Если что-то может быть хорошо в моём теперешнем состоянии, Малфой.»

— Я принёс тебе это, — он протянул руку сквозь преграду, протягивая ей свитер и джинсы. Её собственные. Которые он взял из слизеринской спальни в её шкафу. Мысль о том, что он рылся в её вещах, была отвратительна. А мысль о том, что он рылся там, чтобы принести ей одежду… не укладывалась в её голове.

«Если ты думаешь, что я поблагодарю тебя, то ты зря надеешься.»

Гермиона взяла вещи и снова отошла вглубь своей конуры. Больше ему нечего здесь делать.

Но Малфой ещё не собирался уходить.

— На тебе всё ещё кровь.

Будто в этом было что-то удивительное.

— Моя кровь тебе так противна?

Малфой сделал шаг вперёд, преодолевая разъединяющую их преграду. Может быть, она даже могла бы схватить его палочку. Ещё пара шагов — и он уже близко. Ещё один миг — и он дотронулся до её кожи своим платком.

Это тоже был приказ? Вряд ли Волан-де-морт мог такое приказать.

Их взгляды встретились: лёд и огонь. Только теперь ледяными были её глаза.

«О чём ты думаешь сейчас?»

— Не смей дотрагиваться до меня, никогда! — она отшатнулась от его руки, прерывая зрительный контакт.

Малфой вздрогнул и отступил назад. Вместе с палочкой. Вместе с её шансом на вызволение.

Ей надо быть умнее, если она хочет отсюда выбраться. Не поддаваться эмоциям. Пока она жива — она будет бороться.

***

Драко бросил платок в камин сразу же, как только вернулся в свою башню. Мимолётный, дурацкий порыв — вот, что это было. И он больше не повторится.

— На меня так все смотрели… И постоянно спрашивали о Поттере.

Драко скривил губы, не поворачиваясь к Дафне.

— А ты чего ожидала? Самое главное — молчи.

— Меня ведь не убьют, правда? Мне не грозит никакая опасность?

Он всё-таки обернулся. Идиотский вопрос.

«Всем грозит какая-нибудь опасность. Смерть ходит за всеми нами. На расстоянии многих шагов от тебя. Вплотную, крепко хватая за шею, идёт за Грейнджер. Что же касается меня… Мне начинает казаться, что я уже умер. Умер, даже не успев это заметить.»

— Никому нет смысла убивать тебя… Дафна.

Ему так трудно было называть её по имени, когда она под действием оборотного зелья. В голове появилась бредовая мысль, что он уже видел это всё раньше: Гринграсс в образе Грейнджер. Но это полнейшая чушь!

— Но если вдруг… Ты же защитить меня, Драко?

«Я всегда думаю только о своей шкуре, Гринграсс. Если тебе нужен защитник — это к Блейзу. Или к Поттеру.»

— Никакого вдруг. Иди сюда.

Эта идея пришла ему в голову внезапно, но он не стал противиться. Не важно, как выглядит Дафна. А может быть, именно в этом и было всё дело.

Он повторил, обнимая девушку за талию:

— Иди ко мне.

«Потому что я хочу тебя.»

Каштановые локоны упали ему на плечи, тонкие руки зарылись в его волосы, веснушки мелькнули перед его глазами.

«Так, как и должно быть.»

Дафна перехватила инициативу в свои руки, действуя со свойственным ей напором. Они оба оказались на кровати, полураздетые.

«Совсем не то, что мне надо.»

Но Драко не мог понять, что в действительности ему было нужно.

***

Гермиона сидела на кровати, сжимая в кармане медальон. Он всё ещё был в её руках. Надо лишь придумать, как сбежать отсюда. Рано или поздно Малфой спустится к ней снова. И если ей удастся перехитрить его и завладеть его палочкой…

Шаги в конце коридора отвлекли её от мыслей. Это он? Или кто-то другой? Или это сам Волан-де-морт пришёл за ней, чтобы отвести на казнь?

— Ужин, Грейнджер, — Малфой с помощью заклинания поставил поднос с едой на стол, не приближаясь к ней. И тут же пошёл обратно, даже не взглянув на неё.

— Малфой!

Его спина напряглась от её отклика, и он замер. Вот только что ей сказать ему?

— Я слушаю, Грейнджер.

— Ты не мог бы… подойти? Я хочу кое-что показать тебе.

— И что же ты можешь показать мне? — ирония в голосе и усмешка на жестоком и красивом лице, когда он повернулся.

Гермиона мысленно провела чёрту, за которую он должен был ступить, чтобы оказаться в пределах её досягаемости. Вытащила из кармана медальон Слизерина, крепко сжимая в руке. У неё был только один шанс. Только один этот шанс.

— Этой вещью ты сможешь добиться небывалой милости от своего хозяина.

— Как интересно, Грейнджер. И ты даёшь это мне? Почему?

— Он мне не нужен. Если я здесь умру.

Малфой подошёл вплотную к черте. Всё ещё не переходя её.

— Ты хочешь обменять эту побрякушку на свою жизнь? Не слишком заманчивое предложение.

Гермиона облизала губы, лихорадочно обдумывая ответ. Никакая ложь ей сейчас не поможет. Но сможет ли помочь правда?

— Это не просто побрякушка. Это крестраж, Малфой. И он нужен для…

— Я отлично знаю, для чего он нужен. Оставь этот тон — мы не на уроке. И здесь никто не добавит тебе баллов. Никто не поставит Превосходно.

Но Гермиона видела, каким интересом зажглись глаза Малфоя. Он клюнул. Он подойдёт к ней. Потеряет бдительность.

— Тогда возьми его, — она протянула ладонь вперёд, разжимая кулак.

И Малфой действительно подошёл, чтобы взять. Гермиона затаила дыхание, думая лишь о палочке в правом кармане. Одно движение рукой — и…

Драко ожидал от неё подвоха. И ничуть не удивился, когда увидел её руку, тянущуюся к его палочке. Успел перехватить, сжимая с такой силой, что кажется, услышал хруст.