— Но твоему телу нравилось.

— Как ЭТО может понравится?

— Ты была такой мокрой, Грейнджер. И готовой меня принять. Я же сказал: тебе нужно было просто расслабиться.

— Я тебя ненавижу.

— Очень хорошо. Я тоже не испытываю к тебе никаких тёплых чувств, — только пожирающую его изнутри похоть. — Взаимность это так прекрасно, правда, Грейнджер?

— Я убью тебя!

— Неужели? — Драко приподнял одну бровь в лёгком сомнении, а потом встал и дотянулся до своей палочки, протянул её ей. — Так сделай это.

Он стоял перед ней в спущенных штанах. Любой другой человек выглядел бы смешно в таком виде, но только не Малфой. Её насильник.

Гермиона сжала палочку. Её руки дрожали так сильно, что ей никак не удавалось держать Малфоя под прицелом.

Он стоял спокойно и насмешливо улыбался. Она могла его убить. Действительно могла. И её бы поняли. Возможно, даже оправдали бы.

— Так чего же ты ждёшь, Грейнджер? Забыла заклинание? Я напомню. Оно очень простое. Состоит из двух слов. Начинается на букву А, — он забавлялся. Этот мерзавец ещё смел с ней забавляться.

Ладно, пусть она и не убьёт его. Но она может сделать ему больно. Причинить ему такую же боль, как и он ей. Круциатус заставит его корчиться в криках. Но разве сможет так же исковеркать его душу?

— Скажи, почему. Просто скажи почему ты не воспользовался Империусом. Или не опоил меня любовным зельем.

Малфой наклонил голову, немного подождал, а потом ответил:

— Потому что трахать безвольное тело не очень интересно. И потому что твоя любовь мне не нужна.

— Я расскажу. Расскажу Рону, Гарри, Макгонагалл, Дамблдору, Министерству!

— Рассказывай. Можешь сделать объявление во время завтрака. Можешь обратиться в Визенгамот.

Конечно, он так спокоен. Что ему сделают? Он откупится от любых обвинений.

Гермиона разжала пальцы, позволяя палочке упасть на кровать. Малфой отложил её в сторону и сел рядом, полностью снимая брюки.

— Отлично. Ну, а теперь, когда мы всё выяснили… Я с тобой ещё не закончил, Грейнджер….

========== Глава VII ==========

Гермиона, закрыв глаза, покорно осталась сидеть на месте, стараясь закрыться как можно сильнее. Она ждала, что Малфой сорвёт с неё простыню, но ничего не происходило. Потом она почувствовала мимолётное прикосновение к щеке.

— Больно?

Он ещё спрашивал об этом?

— Да.

И снова никаких действий. Девушка приоткрыла глаза. Малфой смотрел не на неё, а куда-то в другую сторону.

— Ладно, тогда продолжим завтра.

— Лучше сейчас.

Пусть делает с ней, что угодно этой ночью, а потом отпустит. Но уйти отсюда сегодня, зная, что придётся вернуться, было самой ужасной пыткой.

— Ты думаешь, что это на одну ночь, Грейнджер? — он повернулся к ней, но ничего нельзя было прочитать на его лице. — Я тоже так думал. Но мне этого мало.

— Ты так сильно хочешь меня мучить? — её голос дрогнул.

— Я совсем не хочу тебя мучить. Я просто исполняю свои желания.

— Даже если они причиняют другим боль?

Он снова отвернулся, не ответив.

— Сколько… Сколько это продлится? — ей надо знать срок. Два дня? Неделя? Месяц?

— Пока мне не надоест.

Малфой стал одеваться: собранно, не торопясь. Уже полностью одетый, он остановился около двери. Даже его причёска выглядела как всегда безупречной.

— И хочу предупредить, Грейнджер: если кто-то коснётся тебя рукой, то этой руки у него больше не будет. Двумя руками — значит, останется без обеих рук. А если кто-то тебя трахнет… Думаю, ты поняла, какой части твой рыжий щенок лишится в этом случае.

Будто она могла бы лечь в постель с кем-то после подобного.

Уже взявшись за ручку двери, Малфой добавил:

— И последнее: я хочу, чтобы завтра ты воспользовалась теми же духами, что и на Хэллоуин.

Он ушёл, не дожидаясь никакого ответа. Как если бы был уверен, что она не посмеет ослушаться. А она посмеет?

Ей нужна ванная. Ей нужно смыть с себя кровь, сперму и самое главное — чужой запах. Но она не могла подняться. Гермиона свернулась калачиком под тонкой простынёй, тихо скуля от безысходности.

***

— Кто знает, какие у этого зелья могут быть побочные эффекты? Никто? Может, вы, мисс Грейнджер? Мисс Грейнджер?

— Что? Ох, извините, профессор. Вы что-то спросили?

— Я спросил про побочные эффекты зелья, мисс Грейнджер.

— М-м-м, вы не могли бы напомнить, о каком зелье идёт речь, профессор?

Блейз повернулся к Драко и сказал:

— С ней что-то явно не так.

— Разве? — он покосился на девушку, которая сегодня против обыкновения сидела очень тихо, ни разу не подняв руку.

— Она такая все три урока.

— Ты за ней наблюдаешь?

— Дафна сказала мне, что в своей спальне она не ночевала. И не говори, что ты не наблюдаешь тоже — ты же всё время держишь её в поле зрения: в Большом зале, на всех лекциях, в том числе и сейчас!

— Не понимаю, о чём ты.

Но он действительно наблюдал — не выкинет ли Грейнджер какую-нибудь глупость. Пока нет. И ей хватило ума свести синяки со всех видимых частей тела, и привести себя в порядок. Ну, или относительный порядок.

Блейз тряхнул друга за плечо:

— Драко, блядь, что у вас с ней происходит?

— Почему ты вообще думаешь, что есть какое-то «у нас с ней»?

— Потому что если ты не спускаешь с неё взгляда, то она ни разу не посмотрела в твою сторону. Но всё её тело напрягается, когда ты оказываешься за её спиной. Будто она чувствует твоё присутствие.

Вот как? Ты чувствуешь, Грейнджер?

— Хорошо, тебе я скажу. Помнишь ты сказал, что если я хочу трахнуть Грязнокровку, то просто должен это сделать?

— О нет… — Блейз прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула.

— Начинаем приступать к первому этапу приготовления. Возьмите, пожалуйста, все нужные ингредиенты из шкафа… — донёсся до них голос Слизнорта.

Драко встал и тоже подошёл к шкафу — прямо за Грейнджер. А ведь она действительно напряглась. Сжалась. Уронила банку с сушёными жуками. Она так сильно его боится? Так сильно боится того, что повторится сегодня?

Малфой поднял с пола и протянул ей банку, но Гермиона вернулась на своё место, не прикасаясь к ней. Она никогда ничего не возьмёт из его рук.

Зелье, конечно, не получится без этого ингредиента. Ну и что с того? Для чего ей отвар улучшения внимания? Чтобы точно не пропустить никакие детали, когда Малфой будет её снова насиловать?

Она смогла встать с постели только утром. Ей потребовался час, чтобы быть уверенной — на её теле не осталось ни одного синяка или укуса, ни единого следа прошедшего кошмара. Она выпила зелье, заглушившее боль в теле и успокаивающий настой. И только тогда смогла выйти из Выручай-комнаты.

Но она всё ещё ощущала все прикосновения Малфоя. Всё ещё чувствовала как горит кожа в тех местах, которые он трогал. Во рту оставался привкус — крови и его дыхания. В голове снова и снова по кругу прокручивались все его слова.

Постоянно находится рядом с Малфоем, безошибочно угадывать расстояние, которое их разделяет (и каким бы большим оно не было, их объединяет) — это было ужасно. Но ей ещё предстояло главное испытание: разговор с Гарри и Джинни. Разговор с Роном. Как объяснить, что между ними всё кончено, не называя истинной причины? Как встретить его чистый влюблённый взгляд теперь, когда она запятнана несмываемой отвратительной грязью? И как ей продолжать жить, когда больше всего на свете хочется умереть.

***

— Ты знаешь, что я никогда не даю тебе советы, Драко…

— Так не давай их и сейчас, Блейз.

Они сидели в своей гостиной в дальнем углу, наблюдая за тем, как Монтегю разыгрывает сценку «как я сбил с метлы малышку Уизли».

— В тебе что-то изменилось. Я с трудом узнаю своего друга.

— Не понимаю тебя, Блейз.

— Можно, я расскажу тебе одну историю?