Мой взгляд переходил от лорда к лорду, иногда внимание переключалось на знамя Старков. Но сердце не билось от радости, на глаза не наворачивались слезы, а руки не дрожали от волнения. Я думала о том, что Русе Болтон умер от моей руки здесь же. Быть может, испустил последний вздох в этом самом зале? А его отпрыск сбежал, не позволив Анабель Старк завершить начатое - искоренить Болтонов. Забавно, я ведь не рассматривала Ланнистеров как врагов. Я хотела, чтобы они почувствовали боль, но воплощением зла видела Болтонов.
Разве я не должна быть счастлива от осознания, что вернулась домой? Я рядом с близкими, сижу по правую руку от короля. Теперь, когда волнение от первой встречи, военное напряжение спали, осталась лишь пустота внутри. Хотелось завыть, как потерянный лютоволк. Чего мне не хватает? Гарантий безопасности? В столице все еще те, кто представляют угрозу. За соседним столом - тот, кто скорее всего коварнее Серсеи… Нет. Мы никогда не были и не будем в безопасности. Тогда что же гложет сестру в час триумфа брата?
Когда наступает ночь, и я остаюсь в покоях одна, страх накрывает с головой. Не страх за собственную жизнь, не страх за то, что Джон не осилит возложенную на него ношу правления. Нет. Я боюсь того, что больше не вижу цели. Все эти месяцы я двигалась вперед, убивала, притворялась, училась, движимая одной целью - отомстить Болтонам. Боги, именно этим предателям Севера! Ни Серсее, ни Джоффри, ни… Фреям. Почему же? Я мечусь в постели в отчаянной попытке найти ответ, но слышу лишь завывания ветра. Ни одного разумного слова.
Я подрываюсь с кровати, бросаюсь к окну и распахиваю его, в надежде проветриться. Снег, таящий на лице, не приводит мысли в порядок. Я вновь возвращаю все в исходное положение, понимая, что только заболею такими темпами. Но страх не желает отпускать. Не ослабевает и чувство потерянности. Теперь я бесполезна.
Какой от меня прок теперь, когда Джон стал королем Севера? Я не стратег в военном деле, а ведь именно к битве с мертвыми готовится брат. Если быть честной с собой, я не поверила в существование могущественного короля Ночи. Но я все равно поддержу брата на очередном собрании лордов. Что мне остается? Я вряд ли гожусь теперь для того, чтобы выполнять обязанности леди Винтерфелла. Да и никогда не годилась. Разве не оное мне твердили все вокруг, ругая за вздорный характер. Я только и умею, что нарушать приказы, подстраиваться под ситуацию, как лесной разбойник. Но не смотря на вздорный нрав, из меня плохой воин. Не слишком вынослива, не слишком сильна, не слишком натренирована.
Словно бы неполноценная Старк. Что мне делать теперь? Когда-то Джейме сказал, что я со всем справлюсь. Но с чем справляться после всего? Не давать пасть духом королю, поддерживая добрым словом? Сидеть с безразличным видом на собрании, напоминая своим присутствием, что Старки вернулись домой? Я и зовусь-то леди Ланнистер. Я неполноценная Старк.
Прижимаюсь лбом к стеклу, словно вымаливая подарить ответы на многочисленные вопросы. Что стало с моим мужем? Как он чувствует себя теперь, когда его любимая сестра и любовница заняла Железный трон? Все его дети мертвы, но ведь можно основать новую династию. Я ударила по стеклу, сдерживая всхлипы. Я скучала. Горькая правда заключалась в том, что я безумно скучала по его зеленым глазам, мягким губам, натренированному телу. Улыбка, резавшая большинство словно нож, не успокаивала более по вечерам.
Его считают надменным, но он заботится о своей семье. Его видят гордецом, но он умеет извлекать уроки из проигрыша. Когда я впервые наблюдала за Джейме в Винтерфелле, он уступал Тириону, как личность, так мне сперва казалось. У него было громкое имя, еще более запоминающееся прозвище, притягательная внешность, но не было того, что бы принесло его образу целостности. После пленения Цареубийцы у меня появилась возможность подолгу беседовать с “возомнившим о себе невесть что” (не раз смеялся Теон) братом Серсеи. Я не всегда понимала смысл его речей, но были моменты, когда он говорил и разумно. Я впитывала его монологи, язвительные комментарии, словно ребенок, взявшийся за учебу. Да я и была ребенком! А он был тем, кто воспользовался случаем и развлекал самого себя обществом старшей дочери врагов. Я бы многое отдала, чтобы проникнуть в его разум и узнать, что он думал обо мне в то время. И не только! Желаю понять, увидеть истинную картину того, как он относился к Анабель Старк на протяжении всего времени нашего знакомства.
Неуверенный стук в дверь не заставил меня отстраниться от холодного стекла. Тогда ночной гость осторожно проскользнул внутрь. Санса выглядела не лучше: растрепанные волосы, опухшие глаза, дерганые движения.
- Я услышала шум, - пояснила она, - подумала, что стоит проведать тебя. Анабель, ты выгядела слишком отстраненной на собрании.
- Я высказала слова поддержки Джону лично, - я не повернулась к сестре. Даже проявление несвойственной заботы с ее стороны оставляло равнодушной.
- Я не об этом хочу поговорить, сестра, - Санса подошла совсем близком. Я ощущала ее неравномерное дыхание, - Что тревожит тебя? Я хочу сказать… - голос дрогнул, - кроме побега Рамси и восхождение на трон Серсеи.
- А что может волновать меня помимо двух сумасшедших?
- Ты не стала бы плакать ни из-за одного из них, - Санса не пыталась быть настойчивой. Она осторожно прощупывала почву.
- Я не плачу, что за вздор! - и сама поняла, как жалко прозвучали слова. По щеке скатывались, одна за другой, соленые капли. Эмоции требовали выхода.
- При мне ты первый раз дала волю слезам, позволила показать себя ранимой девушкой. В детстве ты всегда убегала, пряталась, искала Теона или Джона, но никогда не позволяла сестрам усомниться в твоей силе духа.
- Что ж…, - я обернулась к Сансе, - значит, раньше всегда получалось.
Довольно жалко я выглядела сейчас. Непозволительно слаба перед лицом сестры. Ее рука сжала мое плечо в знак поддержки. Я хотела отойти, вернуться в постель, попросить ее покинуть покои, но вместо всех разумных вариантов, выбрала самый глупый. Начала говорить. Поначалу медленно, невнятно, но с каждым предложением набирая все больше уверенности.
- Возможно, я задам непозволительный вопрос. Возможно. Но я хочу знать. Хочу попытаться понять. Что ты чувствовала, когда понимала, что казнь мужа совсем близко. Какие чувства испытывала от осознания, что это последние его минуты? Тогда ты еще не знала, что…
- Торжество, - Санса понизила голос, - И облегчение. Будто бы сорвала маску, оковы и вышла из тени. Я могла наконец почувствовать себя Старком.
Я кивнула, принимая ее ответ. Руки неосознанно искали что-то на столе, будто бы спасительный якорь.
- Ты думаешь о нем? - сестра сделала шаг назад, оглядывая меня с другого ракурса. - О Ланнистере?
Я ухмыльнулась. Неужели наивная девочка Санса наконец научилась читать людей? Имеет ли к этому отношение Петир Бейлиш, некогда друг матери, а нынче одна из самых сложных личностей в семи Королевствах.
Я до боли впилась ногтями в ладони. Правда рвалась наружу, не желая больше таиться на задворках души. Горькая правда, которая очерняла меня, северянку, куда больше, чем события той ночи, проведенной в темнице Фреев. Несильная боль дала о себе знать. Пусть. Так даже лучше.
- Мне его не хватает, - я выдохнула. Почти правда. Это лучше, чем закричать изо всех сил, что я люблю Джейме Ланнистера, Цареубийцу. Человека, который поддерживает человека, готового стереть с лица земли всех оставшихся в живых Старков.
Санса вопрошающе изогнула бровь.
- И только? Ты ни плакала, даже когда матушка забрала твоего лютоволка в наказание на две недели. Ты кричала, бунтовала, пряталась, но не плакала. Когда Бранн сорвался со стены, ты рыдала, закрывшись в покоях, но на людях держалась собранно, уверенно и непоколебимо. Что изменилось? Ты будто не с нами, будто отгораживаешься от всего происходящего.
Я видела вызов, мелькнувший в ее глазах. Она желала вытянуть из меня правду. Она хотела услышать это от меня, от своей сестры.
