Сейчас же мы сидим в роскошном зале дворца Дорана Мартелла и наслаждаемся напитками и десертами. Песчаные змейки выделили мне платье, и теперь я наслаждаюсь царящей в помещении атмосферой.
- Если король просит, - Доран смотрит куда-то в даль, - Я конечно же отправлю его сестру в Королевскую гавань. Хотя мне действительно жаль. Мы так привязались к Мирцелле. Она вписалась в нашу семью, будто уже была рождена здесь.
Я взглянула на девочку. В ее глазах сквозило неприкрытое отчаяние. Она цеплялась за руку принца Дорна, будто за спасительную ниточку. Мирцелла смогла полюбить человека, чьей женой должна была стать. Редкий случай. И сейчас рушат ее сказочный мир, мир, в котором она обрела счастье. Ланнистеры даже собственной дочери ломают судьбу. Нечего удивляться, что к врагам они беспощадны.
- Если вы позволите, я сообщу об этом королю в письме.
- Конечно, - кивнул Доран, - Продиктуйте текст письма, наш мейстер напишет его за вас, сир Джейме.
- Благодарю.
- Жаль, что между нами возникло недопонимание, - правитель Дорна тяжело вздохнул.
- Ворон из Королевской гавани, - слуга прервал этот бессмысленный диалог.
Доран Мартелл углубился в чтение. Все спокойствие враз схлынуло с его лица. Он побледнел, глаза расширились, а руки сжались в кулаки. Наконец оторвавшись от послания, он невидящим взором уставился на сира Джейме. Рот его приоткрылся, но ни звука не вырвалось.
- Что-то случилось, - принц непонимающе воззрился на отца.
- Оберин мертв, - наконец, пересилив себя, озвучил правитель Дорна, - Иллария пишет, что, он попросил у короля организовать ему поединок с Клиганом, на что получил одобрение. Король Джоффри Баратеон не смог отказаться от возможности созерцать первоклассное зрелище, однако противники не имели права убивать друг друга. Ситуация вышла из-под контроля. Гора убил Оберина.
В зале воцарилась тишина. Я опустила глаза, чтобы никто не видел моей радости. Теперь, когда ситуация переменилась, у меня куда больше шансов заручиться поддержкой песчаных змеек. Сир Джейме покосился на Бронна. Его волновало в данной ситуации лишь то, что теперь Доран Мартелл так просто не отпустит Мирцеллу. Но он ошибся. Брат погибшего сказал следующее:
- Вы отправляетесь завтра на рассвете. Корабль будет готов.
Мы удалились в выделенные покои, где и провели все оставшееся время. Ночью меня разбудил странный шорох. Обара восседала за письменным столом, неотрывно за мной наблюдая. Я поднялась с кровати и заняла место напротив. Какое-то время мы молчали. Но вот змейка нарушила затянувшееся молчание.
- У нас гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Мы потеряли наших отцов, обе жаждем правосудия и желаем свести счеты с Ланнистерами. Надеюсь, я права?
Я кивнула. Не стоит ее огорчать, что больше всего на свете я желаю свести счеты с Болтонами, а потом с тем из Ланнистеров, кто передал привет Роббу. Но дорнийке вовсе не обязательно знать такие подробности. Она должна видеть во мне потенциальную союзницу.
- Ирония состоит в том, - продолжила Обара, - что в данный момент мы узницы своего положения. Ни ты, ни я не имеет власти, достаточного влияния. Но ты права в том, что не знаешь, когда ветер переменится, и тебе понадобятся союзники.
Я выжидающе смотрела на собеседницу. Неужели она так просто даст мне то, что я просила.
- Поэтому я хочу вручить тебе этот перстень, - она бережно положила на стол, невзрачное на вид, украшение, - Он не привлекает внимания. Когда настанет нужный момент, используй спрятанный в углублении под камнем яд. Надеюсь, его жертвой падет кто-то из Ланнистеров.
- Мне нужно знать мельчайшие подробности его действия. В какой напиток лучше подсыпать, в каком количестве?
- Рана того мечника – наглядный пример применения яда. Но есть и более изощренный - поцелуй. Хм, мельчайшие подробности… Обещаю, завтра ты узнаешь все, что нужно. Смотри в оба, Анабель Старк, все подмечай, наблюдай и тогда останешься удовлетворенной.
- Почему ты не можешь просто рассказать сейчас?
- А почему я должна это делать? – глаза Обары недобро сверкнули.
- Тогда дай хотя бы противоядие!
- Зачем оно тебе? Если использовать оружие с умом, оно не понадобится.
Дорнийка быстро поднялась и бесшумно скрылась в дворцовых коридорах, оставив меня наедине с многочисленными вопросами, не дающими покоя. Уже рассвело, но кольцо по-прежнему лежало на столе, а я все так же недоверчиво его рассматривала. Разве не этого я хотела? Разве не возжелала ранее получить хоть каплю драгоценного яда? Тогда почему сейчас меня гложат сомнения? Почему тревожно на душе?
========== Часть 14 ==========
В глазах сира Джейме столько теплоты, он не может оторвать взгляд от дочери. Будь его воля, он давно бы увел ее на корабль, подальше от ядовитых взглядов дорниек. Ему так хочется остаться с Мирцеллой наедине, но та слишком опечалена расставанием с возлюбленным. Когда наконец принц отпускает из своих объятий девушку, сир Джейме облегченно вздыхает и делает шаг по направлению к дочери. Я хватаю его за руку, но тут же отпускаю, чтобы не давать повода для слухов. Ланнистер оборачивается, и я качаю головой, давая понять, что не стоит торопить события. Он морщится от недовольства, но ничего не предпринимает. Теперь очередь песчаных змеек прощаться с Мирцеллой Баратеон.
Обара подходит к златоволосой красавице с очаровательной улыбкой. Даже не верится, что это та самая дорнийка, с которой мы сидели в одной камере. На мгновения в голову закрадываются сомнения, что ночной разговор – лишь иллюзия, но нет. Я ощущаю ободок перстня на пальце. Змейка что-то говорит, но из-за шума прибоя расслышать невозможно. Она наклоняется, чтобы оказаться на одном уровне с Мирцеллой и целует ее на прощание прямо в губы. Я ощущаю прилив тошноты. Ведь еще свежи в памяти слова дорнийки про поцелуй при применении яда. Я до боли сжимаю кулаки, что ногти впиваются в кожу. Сколько ей осталось времени?
Теперь я не могу смотреть на сира Джейме, ведь он ни о чем не догадывается. Он жаждет поговорить с дочерью, заверить ее, что все будет хорошо. Но я то знаю, что у Мирцеллы больше ничего не будет в порядке. В голове будто отбивают барабанную дробь: «Все подмечай». Я не имею права оставить дочь Ланнистера ни на секунду, иначе не узнаю о действии яда. Как же несправедливо! Наивной девушке придется отвечать за грехи родственников. Но разве в семи королевствах стоит говорить о справедливости.
Церемония прощания окончена. Наш маленький отряд, пополнивший свои ряды, хоть и ненадолго, поднимается на корабль. Я вдыхаю полной грудью, будто хочу запомнить запахи Дорна. Но на самом деле это стоит делать Мирцелле. Я замечаю, что Джейме уводит дочь на нижнюю палубу, и я, не обращая внимание на речи рыцаря Черноводной, следую за ними. Девочка держится уверенно, походка ее тверда, а движения точны и изящны, как и у матери. Я пристраиваюсь на бочке, не решаясь прерывать беседу отца и дочери. Обзор открывается не наилучший, но я все же замечаю, что девушка жалуется на духоту и жару. Кажется, первые признаки совпадают. Бронн вел себя примерно так же.
Примерно в течении пятнадцати минут ничего не происходит, но вдруг атмосфера резко меняется. Джейме в раз меняется в лице и подхватывает здоровой рукой Мирцеллу, не давая ей упасть. Я, буквально, влетаю в помещение и помогаю опустить девушку на койку. Из носа сестры Джоффри идет кровь, она бледна, как труп, что в данный момент является самым точным сравнением, руки ее дрожат, а говорить девушке все сложнее. Но самое страшное – красные глаза. Я не в силах смотреть на ее агонию.
В тот день Джейме Ланнистер не поднялся на палубу, он то и помещение, где все еще лежало тело дочери, покинул только после длительных уговоров Бронна. Я старалась держаться подальше от него, не могла заставить себя заглянуть в глаза человека, который сегодня лишился своей кровинушки. Ведь я могла предотвратить ее смерть, могла догадаться, что задумала Обара, предупредить, в конце концов, могла, что Мирцелле потребуется противоядие. Но я молчала, не проронила ни слова, как последняя тварь, наблюдая со стороны за разворачивающейся трагедией. Я не лучше Уолдера Фрея, что улыбался, глядя на новобрачных, готовясь к массовой резне.
