— Я от вас ничего не хочу. Пока что вы мне не интересны. Но прежде чем вы получите то, что нужно — мы должны получить отказ в возбуждении уголовного дела и компенсацию за отсидку Юри я — тридцать тысяч долларов США. В противном случае вы ничего не получите. Вы меня поняли? Прямо сегодня — отказное, и деньги. И чтобы его не искали менты.
Молчание. Сопение, неразборчивые голоса, и вроде как мат. Ну да, я их понимаю — деньги не такие уж и большие, но жалко ведь! «Всем будешь раздавать — денег не будет!» — так сказал мне один богатый человек, которого я упрекнул его за жадность и крохоборство.
— Но это невозможно! — голос в трубке был искренне возмущен — Как мы успеем сегодня?! Вы же понимаете — надо уладить со следователем! С другими людьми! Да и компенсация великовата. Ну посидел немного в СИЗО, и что? Умнее будет.
— Я вам сказал. Сегодня, в восемь вечера, в городском парке, возле статуи медведя. Передадите отказное и деньги, Юра даст вам пароль доступа к файлам. Меня не интересует — сколько денег вы дадите, чтобы все уладить. Главное — на Юру больше ничего нет, и его никто не трогает. Кстати, кто виноват в том, что умерла его мать? Кто ее пугал?
— Это случайность. Перенервничала женщина, а ее никто и пальцем не трогал. Просто так получилось.
— Вы виновны в том, что она умерла. Так что добавляйте еще двадцать тысяч баксов — на похороны. Двадцать ноль-ноль, горпарк, статуя пляшущего медведя. И да, вот еще что — у вас может сложиться неверное представление о том, как я веду дела — например, почему не уничтожил трех ваших придурков, вломившихся в квартиру женщины. Так вот если вы нагоните в парк ваших отморозков, я их просто утоплю в каналах. И если вы что-то обо мне слышали — я всегда выполняю свои обещания. Ну так что, ждать ваших курьеров?
Он сломался. Согласился. Впрочем — в том, что он сломается, я не сомневался, как и в том, что уйти с деньгами нам не дадут. Вернее — постараются не дать уйти.
Глава 5
Если ты принял решение убить человека, не нужно изобретать окольный путь, даже если действовать без промедления очень трудно. Ведь ты можешь утратить решимость, упустить удобный случай и поэтому не достичь успеха. На Пути Самурая главное — непосредственность, и поэтому лучше всего броситься на врага сразу же.
«Хагакурэ» Книга самурая.
Машину оставил за два квартала до парка, за поворотом. Кстати, давно пора джип бросить. Нет, не давно — мы забрали его только прошлой ночью — но уже пора. Боевики не вышли на связь в условленное время, а значит — с ними случилась беда. Машину будут искать. Так что сегодня прокатимся на ней в последний раз и где-нибудь бросим.
Юра заранее написал на бумажке все, что нужно было для разблокировки файлов, и я эту бумажку забрал себе в карман. Что именно на ней написано — не знаю, я же не специалист. Но Юра заверил, что все что нужно там есть, вряд ли он мне соврал — не для чего ему врать. Если только он не патологический лжец — что мне кажется маловероятным.
Оружие с собой брать не стал. Нельзя же считать оружием купленный в охотничьем магазине нож? Нет, не охотничий нож, охотничьи номерные, это какой-то ручной выделки нож с узорами по стали и красивой резной рукояткой. Узоры ничуть не повлияли на остроту этого изделия, а признать его холодным оружием никак нельзя — нет упора для пальца, а кроме того, продавец выдал мне специльный сертификат, в котором черным по белому написано заключение экспертизы: «Не является холодным оружием!». Ну да, смешно — нож дамасской стали, острый, как бритва, и не является холодным оружием! Но что есть, то есть.
Поломал голову — как его приспособить на предплечье, не на поясе же его таскать. Мой нож, который раньше всегда был со мной, я носил на левом предплечье, и его не было видно в рукаве. А при необходимости всегда мог его мгновенно достать и пустить в ход. Тут пришлось приспосабливать ремешки, и получилось что-то вроде креплений дайверского ножа. Мой же нож лежал теперь где-то в отделе милиции, или в СИЗО. А может им уже кого-нибудь зарезали, чтобы повесить труп на меня.
А что, запросто. Подцепили на крючок — и тащи. На ноже мои отпечатки пальцев.
Вечер был жарким, так что рубашка с длинным рукавом вроде как и не по сезону, но куда деваться? Только закатал обшлага — вроде как из-за жары. Но еще — стало удобно вытаскивать нож. Пиджак — на сгиб руки.
Людей они сюда нагналиочень даже приличное количество. При входе в парк — трое, якобы наслаждающихся летним вечером, а на самом деле внимательно разглядывающих всех прохожих. Заметили меня, мазнули взглядами, и тут же отвернулись, нарочито-демонстративно не обращая внимания. Один что-то сказал, вроде как в пустоту — рация, это ясно как божий день. Сообщил начальству о том, что объекты появились в поле зрения.
Пока шел к деревянному медведю, насчитал еще как минимум десяток боевиков. Вычислить их совсем не сложно — не умеют они вести объект не привлекая к себе внимания. Привыкли шуметь, наглеть, хамить. А чтобы изобразить из себя случайных прохожих и не привлечь внимание — это просто невозможно. Въелось в кровь, привыкли.
Все скамейки у статуи пляшущего медведя были заняты — люди ели мороженое, смеялись, просто отдыхали, наслаждаясь теплым летним вечером. Пахло нагретой землей, травой, цветами, а еще — перегретой за день хвоей. Хотелось вдыхать этот воздух, пить его, как самый вкусный напиток!
Задумался. Я ведь за все эти годы ни разу не съездил отдыхать. Ни разу! Ни к морю, ни даже куда-нибудь в лес, в деревню, половить в озере карасиков и запалить костер под закопченным котелком. Гонка, гонка, гонка…как все надоело! Если бы не гибель Нади, смерть моих друзей, я бы сказал, что все к лучшему. Черт с ней, с этой работой! Уехать куда подальше, и жить где-нибудь в районном городке, или деревеньке — тихо, сонно, спокойно…
Мысли прервал мужчина, которого я сразу узнал. Да, тот самый начальник службы безопасности банка. Он подошел к мне задумчиво растирающему в пальцах несколько еловых иголок, сорванных с ветки, и холодно, без предисловий, спросил:
— А где Юрий? Вы сказали, что здесь будет Юрий!
— Я не сказал, что здесь будет Юрий — усмехнулся я — я сказал, что жду вас с отказным по Юрию, плюс пятьдесят тысяч баксов за работу и компенсацию за нанесенный вами ущерб. А мы делаем так, чтобы ваш компьютер выдал то, что вам нужно. Итак, вы принесли отказное?
— Если не будет Юрия, не будет и разговора! — решительно заявил безопасник, собрался еще что-то сказать, но я уже развернулся и пошел по аллее по направлению к выходу:
— Не будет разговора, значит, мне тут делать нечего.
— Стойте! Подождите! — безопасник растерялся, и даже слегка напугался, это было видно. Видимо инструкции, которые ему дали, не предусматривали такого моего ухода.
Вообще-то интересно, у них там что, поджаривает? Насколько я помню, это были какие-то номерные счета где-то за бугром. Так мне объяснил это Юра. А еще объяснил, что с этих счетов сможет снять деньги любой человек. И что там много, реально много! Миллионы! Десятки миллионов баксов! И если мы полетим туда, в эту страну…
Глупо, конечно. О чем я ему популярно и рассказал. Во-первых, у нас должны быть загранпаспорта. А у нас их нет! Я соврал. У меня-то как раз загранпаспорт был, и не один. Но зачем об этом знать Юре? Во-вторых…да хватит и «во-первых». Если он скажет мне номера счетов — зачем тогда мне Юра? Я и сам смогу забрать эти деньги. А вдвоем нам никак не выехать.
Само собой, я бы его не обделил деньгами. Но надо же ему как-то втолковать, что не всем нужно доверять? И вот еще что — а кто сказал, что эти деньги просто так отдадут? То, что Юра слышал про номерные счета, будто по ним отдадут деньги любому — это может быть лишь байкой. Я, кстати, тоже не особенно в этом шарю. Вернее — никак не шарю. Потому выезд куда-то там в Швейцаприю для меня сродни путешествию на Луну — так же далеко и нереально.
