Эту ночь я встретил сытым, и сна — ни в одном глазу. То, что я сидел за одним столом со смотрящим, пил с ним и его торпедами чифир — ровно ничего не значит. Если ему приказали меня убить — значит, все равно сделает попытку это сделать. Иначе ему не «зачтут». Человек, который находится на крючке у «кума», то есть у начальника оперчасти «заведения», зависим от того до последней своей клеточки. И «кум» может сделать с ним все, что угодно.

Спишут покойника, ничего страшного — девяностые годы, сейчас всем плевать, никто не будет проверять — от чего и как скончался какой-то там заключенный. Тем более такой незаметный, как Костыль. Он же не вор в законе, не «положенец» — просто старый сиделец, которого воры поставили смотреть за соблюдением воровского закона в этой «хате».

Уже когда камера угомонилась — кто-то спал, кто-то подремывал рядом, сидя у них в ногах — ко мне подсел спасенный мной несчастный Жирдяй. Как оказалось — звали его Юрой, и сидел он в общем-то по можно сказать смешному поводу: бывший работодатель обвинил его в краже компьютера. Компьютер штука дорогая, тянет по сумме на тяжкое, а если еще как следует мотивировать следователя, так и закрыть жертву как два пальца об асфальт. Вот и закрыли. И сидит Юрок уже третий месяц — как это всегда и бывает. Забыли его. Зачем работодатель так его раскатал? А Юрок свинью ему подложил за нехорошее поведение — что-то там в банковской сети так напортачил, что до сих пор разобраться не могут. Лихорадит и по сей день. Денег платить не хотел, негодный — вот Юрок и решил уволиться, а напоследок типа денег с него потребовать. А чтобы активизировать в этой самой выплате зарплаты — заложил в систему какую-то гадость, типа вирус. Я не особо разбираюсь, так что его объяснения для меня как колдовские заклинания. Но понял — парнишка дельный, и не зря я его выручал. Тем более что тот и едой поделился, и предложил если что — дежурить, чтобы я поспал. Благо что нары рядом. Вдруг кто-то из обиженных мной дружков Михея решит поквитаться? А я, если что — его поддержу. Умное решение, и дельное. Умный парнишка.

Так что я в эту ночь поспал как минимум часа четыре — уже во второй половине ночи, когда действие чифира закончилось. А до тех пор лежал и обдумывал все, что со мной случилось. Раскладывал на составляющие, выдвигал версии, одна чуднее другой, и само собой — планировал будущую жизнь. То, что прежней жизни у меня уже никогда не будет — в этом не было сомнений совсем никаких.

— Так ты все-таки воровал этот чертов компьютер, или нет?

Я с удовольствием дожевал черствый кусок хлеба с ломтиком сыра, проглотил, и удовлетворенно откинулся на подушку. Когда лишаешься всего, что у тебя есть — начинаешь ценить маленькие радости жизни. Например — достался тебе бутерброд — вот и счастье! Плюхнули баланду погуще — вот и и радость! Просто нужно ценить то, что у тебя есть — каждый день, каждый миг. Наслаждаться ощущением того, что ты жив. И даже если в двадцати сантиметрах от твоей головы воняют грязные ноги сокамерника, храпящего, как трактор — это тоже признак того, что ты жив, а не гниешь сейчас в мокрой кладбищенской глине.

Бутерброд — это от Юры. Парнем он оказался словоохотливым, и совсем не жадным. Впрочем, насчет «нежадности» — тут еще как посмотреть. Дружба с Самураем тоже ведь чего-то стоит? Вряд ли человек, с которым вместе ел хлеб и сыр, разговаривал о жизни — откажется поддержать, если некто по примеру Михея соберется «опустить лоха».

Возможно, это у меня профессиональная деформация, и я приписываю парню то, чего нет, но…он и сам может не знать, что его мозг в данный момент избрал самую лучшую тактику поведения. Если ты сам не можешь противостоять стае волков, надо выбрать самого сильного волка, приручить его, прикормить — и тогда он встанет за тебя грудью. Чисто инстинкты, и ничего больше.

— Нет, ну это как назвать! — Юра сморщил нос и покосился на соседа, от которого несло потом и носками — Компьютер-то я забрал, да, но это в счет зарплаты! Он мне должен был! Ну…управляющий этот! Сука сам новые машины покупает, на курорты катается, а мне зарплату зажал! А я должен там сидеть, да компы всему банку налаживать! А они там все тупорылые — вечно ткнут не туда, вот система и посыпалась! А я налаживай!. Да еще и говнят — мол, это ты плохо в прошлый раз сделал, вот все и сломалось! Идиоты!

— Мда…а как ты компьютер-то вынес? Как тебе позволили?

— Да как вынес…взял, да вынес! Он и так у меня дома стоял, чтобы если что — через инет систему поднять в банке. Этот компьютер потом и проходил по делу как украденный. Приказа-то не было, что я его взял официально! Просто сказали, чтобы поставил дома — на всякий. А когда я заявление написал, сказал что не буду у них работать — потребовали назад. А я и сказал, что не отдам, пока не расплатятся. А они меня в ментовку сдали, и дело на меня завели. Ну…вот и все, в общем-то. Мама передачки носит, а я сижу.

— Какая глупая история! — искренне восхитился я — Давно ничего тупее не слыхивал! А ты редкостный болван, каких еще поискать!

— Ну…да! — неожиданно легко согласился Юра, и ухмыльнулся — сейчас-то я это вижу, а тогда казалось — все продумал, по справедливости, по-уму. Как думаешь, мне хоть условно дадут?

— Неа — задумчиво сказал я — ты сколько уже тут сидишь? Третий месяц? Больше? Раз тебя закрыли, значит, прокуратура будет землю рыть, чтобы оправдать твой арест. Если ты попадаешь на арест — значит шансов загреметь на зону у тебя в разы прибавляется. Это такой закон. А насчет ареста это у них быстро — рраз! И ты уже на нарах. Система!

Юра помолчал. Лицо его сделалось несчастным и потерянным. Он уже смирился с судьбой, и мечтал лишь о том, чтобы поскорее выбраться из камеры СИЗО — хоть куда! Хоть на зону — лишь бы из этого ада! И я его прекрасно понимал — сам такой. Так же дышу отравленным табачным дымом воздухом, нюхаю вонючие носки соседей и смотрю на рожи уголовников, в очередной раз раскидывающих колоду карт.

— А ты в самом деле бывший мент? — спросил Юра, и тут же поправился, видимо почувствовал глупость своего вопроса — Извини, я не говорю, что ты врешь. Просто хотелось узнать — за что же тебя сюда законопатили, в общую камеру! Говорили, что у бывших ментов свои камеры, чтобы их в общих не убили. А почему с тобой так?

— Вот для того и так — чтобы убили — равнодушно пояснил я — у нас много чего странного делается, например, вот ты непонятно почему сидишь в СИЗО, а не на подписке о невыезде.

— А тебя за что закрыли?

— За что? — я криво усмехнулся — За создание организованной преступной группы, по подозрению в убийствах, и…много чего еще. Давай не будем об этом, хорошо? А то я спрошу тебя, как тут принято: «А ты с какой целью интересуешься?»

— Извини… — Юра стушевался — Думаешь, я стукач? Да боже упаси! Просто интересно было…про тебя такое тут рассказывали, я слышал — это что-то! Терминатор, да и только!

— И что же рассказали? — невольно заинтересовался я. Нет, правда — интересно же узнать, что о тебе говорят в народе!

— Ну что ты авторитетный, хотя и бывший мент. Что тебя боятся в городе, потому что ты только пальцами щелкнешь, и человек пропал. Что ты ужасно сильный, как будто в цирке работал, или олимпийский чемпион. Что богатый — весь город тебе платит за крышу. Ну и все, в общем-то. А! Вот еще что — вроде как ты умеешь определять — врет человек, или нет. За руку возьмешь, и сразу скажешь. Потому тебя из ментовки и уволили — ты им всю малину испортил. Они не раскрывают преступления, а ты — рраз! И готово. Тебя хвалят, а им фигу. Вот и поперли!